В истории время от времени появляются личности, творчество которых на каждом этапе как будто лепит траекторию, по которой пойдут и все остальные. Хотя скорее, эти люди просто намного тоньше чувствуют малейшие движения цивилизационной парадигмы и точнее выражают это в своих работах. Например, таков Пикассо в живописи 20-го в.: достаточно познакомиться с его творчеством – от раннего периода до смерти – и все узнаешь про искусство модернизма. Прочитать «Тайную историю» - значит понять постмодернизм в литературе.
Тартт писала ее, когда ей было около 24-28 лет (судя по тому, что книгу опубликовали, когда ей было 29, а пишет она долго). Когда выпускница курса классической античности пишет о крохотной группке студентов-классиков (6 человек), понятно, что детально знает этот мир. Поэтому роман полон символов и аллюзий, восходящих к античной культуре, которые, однако, идеально растворены в американской действительности рубежа 20-21 вв. Из античности до нас дошел интереснейший образ противопоставления дионисийского (иррационального, энтропийного) и аполлонического (логического, конструктивного) начал. Весь сюжет романа строится на противостоянии этих двух начал. В самом начале книги противопоставление античного (аполлонического) и современного (дионисийского) мышления описывается в разговоре двух главных героев.
В уединенно расположенном колледже искусств в Вермонте (такие колледжи inthemiddleofnowhereочень типичны для США) Джулиан - знаменитый преподаватель греческой античности - творит свой собственный, крошечный античный микрокосм, и делает это очень тщательно: только избранные студенты, способные и очень богатые, удостаиваются чести учиться у него. Других преподавателей у них не будет – только Джулиан. Другие преподаватели принадлежат современности, поэтому они помеха в воспитании себе подобных. Офис Джулиана, где учатся студенты – реинкарнация помпейской виллы. Он собрал здесь красоту во всех ее материальных проявлениях – антиквариат, ковры, цветы, дорогой фарфор, скульптура и живопись.
Джулиан - воплощение аполлонического модернизма, с его уверенностью в собственной созидательной силе и возможности планомерного познания мира. Всеми силами пытается оградить свой античный мирок от беспорядочности современного мира. Но единственное, что ему удается, - это самому забыть о том, что свой микрокосм он создает не вне, а внутри большого и, увы, дионисийского постмодернистского мира. А забывать бы не стоило…
Единственный представитель реальности, кого Джулиан принимает в свой аполлонический мирок – это главный герой, от имени которого ведется повествование (Ричард Пэйпин). Пэйпин беден, как церковная мышь, и вынужден как следует постараться, чтобы выжить в колледже, где большинство студентов – дети состоятельных родителей. Но именно у него, в отличие от остальных пятерых студентов-классиков, есть иммунитет от позитивистской самоуверенности. А в доведенном до абсурда Джулиановском мирке самоуверенность превращается во вседозволенность, которая неизбежно приводит преступлениям.
Богатство защищает и самого Джулиана, и его учеников от необходимости контактировать с внешним миром, зарабатывая на хлеб насущный. Соответственно, все контакты сводятся высокомерному вычерпыванию ресурсов из реальности, в том числе и с помощью банального мошенничества. И только Ричард понимает свое настоящее место в большом мире, и это понимание становится его якорем, когда приходит буря.
Роман насыщен виртуозными контактами между реальностью и фантазией. Они настолько убедительны, что, поверив в реальную часть, незаметно для себя начинаешь верить и в невозможное. Когда студенты решают испытать на себе античную дионисийскую мистерию, они действуют вполне научно (позитивистски), используя те методы, которые реально могут вызвать галлюцинации. Все описано так логично, что, когда к ним является Дионис в образе леопарда, ты уже не ставишь это под сомнение. Уже практически веришь в то, что это не продукт обмороченного голоданием и наркотиками мозга, а античное божество.
Мистерии, инцест между братом и сестрой (двойняшками), гомосексуальный юноша-эфеб, девушка, которую влюбленный в нее спасает из озера, как Персей спасает Андромеду – яркие аллюзии на античность. Но параллельно в книге разворачивается и реальный мир постмодернистской Америки, который Тартт, похоже, не очень любит, потому что описывает его довольно противным – поверхностным, энтропически настроенным, полным бессмысленных занятий и развлечений.
Сюжет романа – детективная инверсия. В процессе его развития происходят два убийства, и мы каждый раз знаем, кто их совершил. Но вот отношение к убийцам и жертвам меняется: сначала остро сопереживаешь убийцам, но постепенно приходит понимание, что они того не заслуживают. Их аполлонический мирок распадается на осколки, которые вываливаются из стеклянного аквариума Джулиана в современную действительность. А сам Джулиан не выдерживает столкновения с дионисийским началом и дезертирует, наверняка в надежде заново выстроить на новом месте свою позитивистскую иллюзию.
Многочисленные писатели черпают вдохновение в «Тайной истории» (достаточно взглянуть на аннотацию к «Девам» Михаэлидиса, чтобы это стало очевидным). Иначе и быть не может, потому что в романе Тартт есть все краеугольные камни постмодернизма – эпохи, в которой мы живем. Все относительно – красивое и уродливое, добро и зло, конструктивное и разрушительное. Ничто не поддается объективному анализу, потому что нет объективности как таковой не существует. Нет и не может быть хэппиэнда, энтропия потихоньку побеждает, и выживают в этом мире те, у кого есть прививка от позитивистской самоуверенности. Но как не может быть абсолютного хэппиэнда, так и не может быть и абсолютной трагедии: ростки живого пробиваются на любых руинах.