Маленькие вымирающие деревеньки - здесь много нежилых, брошенных домов. Некоторые напоминают о себе только остатками полусгнивших и разобранных на дрова стен. У иных домиков пока только крыша провалилась внутрь, но скоро и они канут в Лету.
В такой деревеньке, умирающей зимой и слегка оживающей летом, постоянно живут Евдокия Семёновна и Матвей Степанович. Они соседи.
Когда-то их участки разделял добротный забор, но сейчас от него мало, что осталось. Подновлять его некому да и не за чем.
Каждое утро соседи встречаются у этой разделительной полосы.
- Здорово, Семёновна! Как сама?
- Твоими молитвами, Матвей Степаныч! Скриплю покуда.
- Не снился я тебе севодни?
- Ах, ты, старый греховодник! Вот я ужо тебе батогом по спине! Снилси он... Снилси как же!
Ворча, бабушка Дуся пошла кормить свою скотину - кота Рыжика и старого одноглазого пса Федю. Дед Мотя уселся на крылечко, погреться на нежарком осеннем солнце. Жмурился дедушка на солнышко и ухмылялся себе в бороду:
- Ну, Дуська - язва! Греховодником ругат, да ещё старым!
Евдокия Семёновна живёт в доме покойного мужа, как привёл он её восемнадцатилетней девкой к отцу-матери, так и живёт. Дети у неё в городе, навещают, не забывают. Зовут к себе жить, но Дуся не хочет, жалко ей дом бросать и соседа, Степаныча, жалко.
Матвей Степанович всю свою жизнь любил одну женщину - Дусю. Так и прожил бобылём, ни жены, ни детей. На старости лет одна радость осталась: каждое утро встретить её, Евдокию Семёновну.
- Што, старый, подём завтра за грибам? Люди говорят, белые пошли да красноголовики.
- А пойдём! Я за тобой хучь на край света, ты же знашь!
Встали рано утром, вышли, на траве ещё роса блестит, туман к небу поднимается. Утренние пташки только-только песенки запевают, солнышко встречают.
Идут наши грибники с корзинками, у каждого палочка в руках - опавшие листья шевелить.
- Мотя, ты попить взял ли?
- Взял, взял и спички взял, и компАс тоже взял. Не заблудимся, чай!
- Я ещё и телефон взяла, дочка заставлят брать ево везде с собой. Токмо не потерять бы...
Дед Мотя глазастый, вдаль хорошо видит, зазнобушке своей грибы показывает:
- Дуся, вона глянь под березой, вродь белый стоит!
Много ли ему одному надо тех грибов, а Евдокия насушит, дочкам отдаст. А ему куда? Только на жарёху набрать и хватит.
- Мотя, ты чегой как мало набрал? Не видишь ужо ничего, старый!? Приходи вечор ко мне, я супишко сварю, поужинам.
Вечером Матвей Степаныч принарядился, пиджак единственный надел, ромашек нарвал за огородом и пошёл к соседке на суп.
- Ох, ты ж батюшки! Какой жаних к мене пришёл, да в пинжаке!
- Это тебе, Дуся, - смущённо протянул скромный букетик дедушка Матвей.
- От знаешь же, знаешь, чем завлечь баушку! - вроде и смеётся Евдокия Семёновна, а глаза - на мокром месте, давно ей никто цветов не дарил. А ромашки, вообще, её любимые!
Поужинали старички, суп из белых грибов получился невероятно вкусным.
- Хорошая ты хозяйка, Дуся, а переезжай ко мне, вдвоём всё веселее!
- Ах ты, старый греховодник! Не зря с цветам пришёл!
Смеются Евдокия с Матвеем. И показалось на секундочку деду Моте, что сидит напротив него весёлая, молодая Дуся, и нет седины в её волосах, а на лице - морщин. И впереди - долгая-долгая жизнь рука об руку с любимой.
Так и живут - каждое утро на том же месте в тот же час!
Спасибо за внимание!
