Детей у Коли Субботина двое. Мальчик и девочка. Володька и Олька. Хотя какой мальчик?! Двадцать лет, в армии служит. Колледж закончил, специальность – металлообработка. Его с женой сначала на менеджмент хотели отправить, но там конкурс, а у сына в аттестате одна «пятерка» – по физкультуре и вперемешку «трояки» и «четверки». Не берут таких на менеджмент, только если на платное. А на металлообработку – пожалуйста.
Махнул Коля рукой, что такое менеджмент неизвестно, а при металле всегда работа найдется. Да и дочке на учебу деньги нужны. Окончил Володька свою металлообработку, тут же повестка и теперь ждут, когда отслужит.
Вот для дочки ничего не жалко. Только закавыка – с сыном сурово обходился, а он во всех делах первый помощник. А с Олькой сплошные уси-пуси, а та родителей ни в грош не ставит. На пять лет младше брата, так и здесь ему доставалось – и в садик водить, и из музыкальной школы забирать.
Сын, когда в колледже своем на металлообработке учился, стипендию получал и на практике зарабатывал, а Олька все больше деньги из семьи таскала. На репетиторов, чтобы в языковой лицей поступить. Потом за саму учебу. Зато все серьезно. Три языка, компьютер и, помимо аттестата, специальность – референт со знанием иностранных языков.
Теперь выросла, не то, что провожать – команду дала, чтобы родители к лицею ближе ста метров не приближались. У подруг папы, кто директор, кто бизнесмен, мамы – в бомонде каком-то поголовно, а у нее? Строитель, да повар.
Нет, в классе всякие есть, только Оля все больше к детишкам богатых тянулась. Отсюда и запросы: телефон навороченный, компьютер, наряды. Чтоб не хуже, чем у подруг.
Мать на родительских собраниях только расстраивалась от предложений других мамаш отправить детей на лето в международный лагерь, на выходные на экскурсию в другой город.
Придет с собрания, расскажет, Коля только крякнет и начинают вдвоем прикидывать, где денег на все эти удовольствия наскрести. Мать всю учебу на контроле держит, когда учителей с днями рождения поздравлять, детишкам на праздники стол в классе накрывает, Ольке на обновки деньги выкраивает. А та вместо благодарности только губы кривит.
Но в этот раз Колю Субботина в школу вызвали.
– Что натворила-то? – буркнул отец, вертя записку от учительницы. – Дневник и тетрадки покажи.
– Ничего не натворила, но Ирина Семеновна сказала, чтобы не мама, а ты пришел.
Тетрадки дала. С усмешечкой. А что в них поймешь, когда все не по-русски?! Но оценки хорошие.
Мать, как обычно, заволновалась:
– Сколько ж за эти годы на репетиторов, занятия и на отдых этот отдали – неужто все насмарку?!
Делать нечего, на работу костюм захватил, вечером в бытовке переоделся и в лицей.
Только не потребовался костюм. Ирина Семеновна – классная руководительница – его увидела, руками всплеснула, вспомнить попыталась, как зовут, да так и не вспомнила и прямо к директору повела. Директриса вопросительно на классную глянула, как, мол, зовут родителя, назвала просто «дорогим», и уже втроем спустились они в школьный подвал.
Дело нехитрое – старые трубы срезали, новые привезли и свалили кучей, теперь надо развести их.
Неделю по вечерам и в выходные Коля в этом подвале пропадал. В рабочем подъезжал, возился до темноты, но все сделал.
Пару месяцев спустя, прислали ему приглашение на школьный праздник. Не записка через Ольку, а по почте, на этот раз с именем отчеством – узнали все-таки. Позвали на трибуну как почетного гостя.
Олька услышала, аж расцвела, всех подруг обзвонила, и пока мать белую рубашку утром гладила, сама галстук подобрала. Хотя, чего выбирать из двух, что по случаю на рынке купили?
– Только, пап, на трибуне не улыбайся, – говорит.
– Это почему? – не понял отец.
– Да зубы у тебя железные, ни у кого таких нет.
Субботин с обеда отпросился, в бытовке в костюм переоделся. В парикмахерскую зашел и прибыл на школьный двор при полном параде. Приглашение охраннику показал и его прямо на трибуну проводили. На ней помимо директора и глава управы, и депутат, и еще какой-то чиновник, что однажды к ним на стройку приезжал, и начальство перед ним навытяжку как суслики стояло. Ну и несколько родителей, как и он приглашенных.
Коля Субботин их разговоры послушал. Нормальные разговоры: о машинах, рыбалке, да футболе. Между собой говорят, потом к микрофону подходят и уже оттуда вещают про учебу и знания. Гладко, как в телевизоре.
Коля к краю трибуны протолкался, среди учащихся дочку высмотрел, помахал ей рукой, потом жену в толпе разглядел. Совсем старую, затолкали.
К микрофону директриса подошла и стала родителям, что на трибуне, «Благодарности» вручать.
Одному за новый компьютерный класс, второму за импортную сантехнику, третьему за мебель. Колю Субботина вызывают. Он вперед прошел, и директриса объявляет торжественно, что отец Оли Субботиной из лицейского класса в подвале трубы поменял лично, и туалеты больше засоряться не будут!
Кто хлопал, кто смеялся. Субботин покраснел, грамоту взял. Все ждут, что он в ответ скажет. Ну, промямлил, что-то, мол, учитесь дети и старших слушайте.
Следующего за дипломом позвали. Тогда он тихонько с трибуны спустился, галстук стянул, в карман сунул и пошел жену искать.
Тут и мероприятие кончилось. Детей распустили. Ольга с матерью стоит, выговаривает ей что-то. Отец подошел – она и вовсе губы в ниточку и бросила трагически:
– Ты меня на всю жизнь опозорил!
И ушла.
Дома Коля ей, может, и по заднице бы врезал, а тут народ. Постоял, помолчал.
– Пойдем, – говорит, – мать домой. Кончился праздник.
Та хотела, что-то едкое сказать, но потом посмотрела, вздохнула и стольник сунула.
– Иди уж, купи себе что-нибудь, мне еще в классе на стол накрывать.
Пошел Коля домой, все о дочке думал, вспоминал, как хотел когда-то, чтоб второй парень родился, а потом ничего, привык, и косички заплетал и гулял с ней по выходным. Идет – у самого ладонь как лопата, а в ней ладошка теплая лежит, дочка рядом ножками толстыми топает. Куда он туда и она. Теперь еще год другой, закончит Олька свой лицей, тогда и вовсе родители для нее никто и звать никак. Замуж выскочит, съедет к мужу или вообще укатит в другой город или страну, с тремя-то языками?! Дети у нее родятся. Вот тогда никуда не денется, к ним придет, чтобы с внуками помогали. И будет внучка, конечно внучка, вот он с ней снова гулять будет…
У него и настроение поднялось, и если до этого в магазин с досады шел, то тут вроде, как и с радости.
Олька с ним еще три дня не разговаривала, а Коля нарочно «Благодарность» ту на стену повесил и все посматривал на дочку хитро, будто знал что-то, чего ей и знать-то по малолетству не положено.
из сборника рассказов "Про Колю Субботина" http://artofwar.ru/m/makarow_a_w/
Андрей Макаров