На протяжении большей части своей истории жанр фэнтези прочно ассоциировался с европейским Средневековьем. Именно его декорации и стилистику использовало большинство авторов, которые писали фэнтези. Исключения, конечно, случались, но были все-таки редки и картины в жанре в целом не меняли. Однако в последние годы ситуация стала иной, и все чаще можно видеть романы и циклы, авторы которых в качестве источников вдохновения используют мифологию и историю отнюдь не Старого Света.
Так, например, лауреат Букеровской премии Марлон Джеймс, решив попробовать себя на ниве фэнтези, написал роман «Черный леопард, рыжий волк», переносящий читателей в магическую Африку.
Ребека Роанхорс, получившая за свой дебютный роман «След молнии» престижную премию «Локус», вдохновляется экзотическими для большинства читателей и родными для себя легендами индейцев.
А Шеннон Чакраборти, чью «Трилогию Дэвабада» собирается экранизировать Netflix, посвятила свой цикл джиннам и интригам, раздирающим их тайный город.
И это лишь несколько из множества примеров, которые могут продемонстрировать, какое обширное культурное разнообразие в последнее время появилось в фэнтези.
Пожалуй, особенно много внимание авторов жанра сейчас привлекает Китай, и тому есть немало причин. Прежде всего, Поднебесная обладает богатейшей историей, которая может служить почти неисчерпаемым источником сюжетов с беспощадной борьбой за власть, хитроумными придворными интригами и кровавыми войнами, как с внешними, так и с внутренними врагами. Ярким примером тому могут служить книга Девин Мэдсон «Мы оседлаем бурю» и трилогия «Опиумная война» Ребекки Куанг.
В романе Мэдсон Кисианская империя, вдохновленная Китаем, находится под властью стареющего узурпатора, чья власть держится лишь на его выдающихся военных талантах. Часть провинций давно мечтает сбросить с себя его власть, а приемные дети правителя не прочь отобрать у него бразды правления. Но надвигающаяся междоусобица — далеко не единственная проблема Империи. Ей угрожает и давний враждебный сосед, считающий себя куда более цивилизованным, в котором угадывается собирательный образ европейцев, и воинственные кочевники, явно вдохновленные монголами. Остроты конфликту придает еще и то, что Девин Мэдсон располагает главных героев по разные стороны баррикад, и отлично показывает, что у каждой из враждующих сторон есть своя правда.
Если Мэдсон черпает из истории образы и идеи, но не конкретных персонажей и сюжетные ходы, то романы Ребекки Куанг в значительной степени основаны на конкретных событиях из прошлого Китая. В первом томе ее трилогии сюжет вдохновлен Японо-китайской войной 1937−1945 годов — хотя декорации писательница использует средневековые. Во второй и третьей части «Опиумной войны» сюжет во многом отражает Гражданскую войну в Китае, а судьба главной героини, Рин, начинает вызвать ассоциации с биографией Мао Цзэдуна.
Используя в качестве источника вдохновения и идей насыщенную, но в то же время малоизвестную за его пределами историю Китая, авторы могут создавать экзотические и непредсказуемые книги. Произведения Мэдсон и Куанг могут служить тому наглядным подтверждением.
Другой важной отличительной чертой многих фэнтезийных циклов с китайскими мотивами служит тема столкновения цивилизаций, культур и эпох. Китай со всем этим знаком не понаслышке, что привело к многим болезненным страницам в его истории и, конечно, получает отражение в фэнтезийных циклах, о которых мы ведем речь. И у Куанг, и у Мэдсон значительную роль в сюжете играет вмешательство в дела древней Империи государств, стремящихся навязать ей свои порядки, культуру или религию.
Но, пожалуй, выразительнее всего темы столкновения Востока и Запада, старых традиций и нового стремительно меняющегося мира, представлены в цикле Фонды Ли. События книг Фонды Ли разворачиваются в достаточно необычных для фэнтези декорациях — в городе Жанлун, вдохновленным азиатскими мегаполисами середины XX века. Здесь уже есть автомобили, огнестрельное оружие и вовсю развивается промышленность, но в то же время из-за кулис городом правят кланы, приверженные многовековым порядкам и хранящие секреты магии. И автор очень здорово показывает, как происходит борьба (в том числе и внутренняя у героев цикла) между стремлением идти в ногу с остальным миром и желанием сохранить свою самобытную культуру.
Наконец, Азия обладает самобытной и интереснейшей мифологией, которая способна служить отличной основной для фэнтезийных элементов книг и помогать им выделяться на фоне произведений, использующих более привычные европейские легенды.
Например, Ребекка Куанг обращается к китайскому пантеону, делает главными героями своей трилогии шаманов, способных впускать в себя силу богов и уделяет много внимания отношениям персонажей с их небесными покровителями. А Фонда Ли смешивает магию с единоборствами, показывая своих героев не просто сверхлюдьми, но наследниками древней воинской традиции и связанной с ней культуры. И обе писательницы выписывают очень яркие и кинематографичные боевые сцены — недаром, по циклам и Ребекки Куанг, и Фонды Ли уже анонсированы экранизации.
Подводя итог, можно сказать, что фэнтези становится все разнообразнее, и влияние на жанр культур, которые прежде оставались на периферии внимания авторов, значительно его обогащает. Благодаря этому у читателей появляется больше возможностей окунуться в истории, которые выглядят свежо и оригинально.
Подписывайтесь на наш канал, чтобы иметь книжные рекомендации на любой случай!