Звук меня ударил, – вдруг мое тело
Как тот цветок полевой, окруженный пухом,
Угасло, сорванные ангела дуновением,
И зерно души обнаженные осталось.
И мне казалось, что я вдруг стал
Из сна ужасное, что меня долго трудиться.
И как проснулся вытирает пот со лба,
Так ocierałem мои прошлые поступки,
Которые висели на меня, как шелуха
Вокруг свежо rozkwitłego травы.
Землю и весь мир, что меня окружал,
Где раньше для меня это было ciemnic,
Столько загадок и столько секретов,
И над которыми jam ранее тедди
Теперь я видел, как в воде на дне,
Когда на ней темную луч солнца упадет.
Теперь я видел все, что великое море,
Течет из середины, как из источника, от Бога,
А в нем пролитой был свет блога.
И мог летать по всему przestworze,
Бегать, как луч, с божественным радиусе
Мудрости божией; и в странном видении
I światłem byłem, i źrenicą razem.
I w pierwszym, jednym rozlałem się błysku
Nad Przyrodzenia całego obrazem;
W każdy punkt moje rzuciłem promienie,
A w środku siebie, jakoby w ognisku,
Я чувствовал сразу все половые органы.
Я стал осью в бесконечном колесе,
Сам неподвижный, я чувствовал его движения;
Я был в первоначальном стихий стихии,
В месте, откуда все расходятся призраки,
Мир двигающиеся, те же неподвижные:
Как лучи, что из центра солнца
Наливают потоки яркого света, и приливы,
А солнце в центре стоит слепые.
И я был вместе на окружности круга,
Которые вечно расширяется без конца
И никогда божества охватить не сможет.
И душа моя, круг магистраль,
Я чувствовал, что вечно будет rozżarzać
И вечно будет пламени ее поступления;
Будет вечно развиваться, rozpływać,
Расти, для того чтобы освободиться, выплеснуть – создавать,
И все больше и больше любить свое существо,
И этим увеличить все свое спасение.
Я прошел через человеческие тела, как проходит
Радиус воду, но не прилипает
Ни капли: все насквозь zmącą,
И вечно чистый приходит и возвращается,
И учит воду, откуда свет льется,
И солнце говорит, что в воде происходит.
Были открыты человеческие сердца двери,
Я смотрел на череп, как alchymik в банки.
Я видел, какие страсти человек зажег,
Какой и когда думает себе налил,
Какие лекарства, какие яды вары
Готовил втайне. А около нержавеющей
Духи, черные ангелы, белы,
Крыльями studząc или niecąc жары,
Враги и защитники duszni,
Смеясь, плача – всегда повиноваться
Тому, которого держали в поселении,
Как он слушается piastunka отрока
Что ее отец, господь великий, poruczy,
Хотя это хорошо, а это плохо учится.