Наступила поздняя осень. Все огородники-любители из садового товарищества стали разъезжаться по своим тёплым городским квартирам. Лишь Татьяна Ильинична никуда не спешила. Она провожала своих соседей грустным взглядом.
В одно осеннее холодное утро раздался стук в дверь ее домика.
— Ильинична, привет, — в дом вошла соседка Ольга Ивановна. — Ты домой-то собираешься?
— Да, наверно... — неуверенно ответила хозяйка домика.
— Сегодня в обед за мной сын приедет, давай мы тебя до дома подвезём, — предложила соседка.
— Я позднее поеду, — тихо ответила Татьяна Ильинична.
— Почему?
— Да мне тут спокойнее.
— Ильинична, ты в своем уме? — возмутилась Ольга Ивановна. — Скоро холода наступят, а у тебя домик летний. Ещё не хватало, чтобы ты простудилась. В нашем возрасте это опасно.
— Опасно — это нервы тратить. Так что мне лучше здесь, чем дома.
— Так, соседка, рассказывай, что случилось.
Татьяна Ильинична прошла на кухню и заварила две кружки ароматного травяного чая.
— Иди, присядь за стол, Ольга Ивановна, разговор наш будет долгий, — тихо произнесла хозяйка. Она села за стол и отпила из кружки. — Мой муж Богданушка, царство ему небесное, умер, когда моей дочке был пять лет. Произошел несчастный случай на работе. Ты не представляешь, как я убивалась. На девятый день чуть в окно не вышла — так хотела к нему. Уже на подоконнике стояла.
— Господи, Татьяна… — ужаснулась соседка.
— Да, только вовремя в комнату дочка моя, Аленка, вбежала. Увидела меня, встала посреди комнаты и говорит: «Мама, ты что, окна моешь?». А я ничего ответить не могу, лишь головой киваю, как болванчик. Аленка как засмеется. Говорит: «Мама, давай я тебе помогу».
— Получается, Аленка — твой ангел-хранитель.
— Да, дочка меня просто спасла, — согласилась Татьяна Ильинична. — Так и стали мы жить друг для друга. Аленка росла замечательной девочкой: послушной, отзывчивой, доброй.
Я работала на двух работах, чтобы мы ни в чем не нуждались. С одной работы бежала на другую, поэтому возвращалась поздно. Аленка после школы делала уроки, прибиралась в квартире, а к моему приходу готовила горячий ужин.
— Молодец, девчонка,— похвалила Ольга Ивановна.
— Да, что есть, то есть, — грустно вздохнула Татьяна Ильинична. — Но все хорошее, когда-нибудь заканчивается.
Два года назад моя Аленка вышла замуж за Артема. Уж не знаю, чем он ее привлек: неказистый, нос картошкой, мысли свои выражать не умеет. Но это выбор дочери, я и не стала ей перечить.
Первое время молодые у меня жили. Поначалу мирно да ладно, а потом начались претензии со стороны зятя. То громко говорю, то рано встаю, то ногами шаркаю по квартире. Достал он меня своими придирками. Я тогда не стала с ним ругаться, и сбежала на дачу. Лето пролетело незаметно. Вернулась домой, когда холодать стало. Вот тогда-то Артем и показал себя во всей красе. «Мам, и чего вам на даче-то не жилось?» — предъявил он мне. Аленушка за меня заступается, говорит, что холодно уже на улице. А он в ответ так нагло улыбается и говорит: «Надо было дров побольше заготовить да обогреватель купить. Глядишь, зиму-то и пережили бы». Аленка на него шикает, мол, не приставай к маме. Кое-как весны дождалась. Устала от его придирок.
— Понятно, — тихо сказала Ольга Ивановна, задумавшись о чем-то. — Поэтому-то ты не торопишься домой.
— Да, — грустно ответила Татьяна Ильинична. Хотя она безумно соскучилась по дочери, которая за все лето смогла вырваться к матери лишь три раза. Оно и понятно: дом, семья, работа.
— Ильинична, это твоя квартира! — неожиданно резко сказала Ольга Ивановна. — И ты имеешь полное право ходишь по квартире, шаркая ногами, громко говорить. А если вашему Артему что-то не нравится, пусть снимает квартиру.
— Аленку жалко…
— А она тебя пожалела? — усмехнулась соседка. — Значит так, собирайся. Выезд в два часа.
— Я не знаю…
— Зато я знаю! — твердо сказала Ольга Ивановна. — Татьяна, это твоя квартира. И ты должна бороться за свои права, иначе сегодня он выгонит тебя из квартиры, а завтра твою дочь. Такого будущего ты желаешь своей Аленке? — С этим соседка вышла из дома.
С одной стороны, Татьяна была рада, что сегодня поедет в свою теплую и уютную квартиру, а с другой — видеть зятя и слушать его высказывания…
Ближе к вечеру Татьяна Ильинична зашла в свою квартиру. К ней из комнаты вышли Алена и Артем.
— Мамочка! — обрадовалась Алена. Она подошла к Татьяне Ильиничне и обняла ее. — Я так по тебе соскучилась.
Татьяна Ильинична крепко обняла дочь в ответ.
— Мама, а вы что, уже с дачи вернулись? — спросил Артем.
— Да, там холодно…
— Но снег ведь не лежит еще, — раздраженно пожал плечами мужчина.
— А почему я должна мерзнуть в неотапливаемом домике, если у меня есть квартира, да при том СОБСТВЕННАЯ? — сказала Татьяна Ильинична и посмотрела прямо в глаза зятю.
— Вы что, хотите вместе с нами жить? — продолжал гнуть свою линию Артем.
— Я — нет, — жестко сказала Татьяна Ильинична. Он посмотрела на дочь, которая стояла молча, опустив глаза. До нее только сейчас дошло, что Ольга Ивановна была права. Если она сама не постоит за себя, то счастья ей не видать. — Это моя квартира, поэтому именно вы желаете жить со мной, а не я с вами. С этого дня порядки здесь устанавливаю я. Хочу — громкого говорю, хочу — молчу. Короче, что хочу, то и делаю. Это понятно?
— А с чего бы это вы тут раскомандовались? — упер руки в бока Артем и грозно посмотрел на тещу.
— Наверное, потому, что это моя квартира, и я здесь хозяйка! — впервые за эти два года Татьяна Ильинична чувствовала себя свободной и счастливой. — А если кому не нравится, то я не держу.
— Вы что, собственную дочь из дома выгоняете? — удивился мужчина.
— Нет, просто даю понять, что я не позволю больше вытирать об меня ноги! — женщина прошла в свою комнату. — И вещи свои заберите отсюда. Быстро!
Артем понял, что теща не шутит. Так как сейчас у них с женой было туго с деньгами, то им пришлось выполнять все условия Татьяны Ильиничны. И, как ни странно, Артем быстро внял урок, кто в доме хозяин, и больше не ограничивал женщину и не ставил ей условия, чему женщина была несказанно рада.