Я — лох. Но обо всём по порядку. Когда мне было одиннадцать, родители первый раз отправили меня в лагерь. Видимо, чтобы как-то разнообразить моё вечное дачное лето у бабушки. Не то чтобы у бабушки было плохо. Когда я вёл себя хорошо, мне разрешалось портить зрение, читая допоздна при свечах. Но только пока бабушка не ляжет. В общем, всё как у всех. Ни про какой лагерь я не думал. Кидал зеленые яблоки в озеро, ловил рыбу, чистил рыбу, ел рыбу — и так каждый день, по кругу. Мечта монаха.
Но тут родители сообщили, что скоро я поеду в лагерь. А я был из тех детей, которые не задают лишних вопросов. Лагерь так лагерь. Таков путь.
Приехал в лагерь. Сосны, дети и печеночные оладьи. Давали их на обед чуть ли не через день. Это была моя первая любовь. И до сих пор чувства не угасли. За хорошие печеночные оладьи можно на многое пойти.
Лагерь этот был на базе санатория. Поэтому, по сути, это был даже не лагерь, а санаторий для детей. Из развлечений — то, чем можешь развлечь себя сам. Примерно как на даче у бабушки, только с электричеством, водопроводом и кучей незнакомых людей. Это был девяносто седьмой год — мы развлекали себя как могли. Там я первый раз:
- подрался (мне забили настоящую стрелку)
- завёл роман (но она была вертихвосткой. Хорошо, что у нас ничего не вышло)
- попробовал алкоголь (Это было на закрытие смены. Более опытные ребята сбегали в соседний поселок и купили бутылку портвейна и кучу жвачек «Шок». Это которые сначала невозможно кислые, а потом сладкие. Райское наслаждение. Распили мы эту бутылку наверное человек на пятнадцать, а потом пошли на дискотеку).
- вступил в банду.
Ладно, не совсем в банду. Это же было время субкультур. Панки, гранжеры, рейверы (кислотники) и прочие неформалы. Все, естественно, ненавидели друг-друга, поэтому было очень важно выбрать правильную группировку. А выбрать кого-то надо было обязательно. Вариантов не вступать не было. Я это понял в первый же день в лагере. Потому что, буквально каждый, с кем я знакомился, первым делом спрашивал: «Кто ты?». Имея в виду, к какому клану отношусь.
Надо сказать, что в школе мы такое не проходили. А на даче, главным панком был подвыпивший дед, который изредка приезжал на выходные. Музыку я слушал совершенно разную. Мне нравились битлз и агата кристи, но я вообще не представлял, что такое панк или рейв.
Чисто внешне, мне нравились гранжеры. У них были прикольные балахоны с красивой надписью «NIRVANA» и смайликом. Панки тоже ничего — носили много всякой бижутерии. Чем они отличались от металлистом, не особо было понятно. Рэперы мне не нравились. Если все остальные хоть как-то между собой контактировали, то эти ходили обособленно. Да их особо никто и не любил.
Выбор был сложный. Надо было как следует вникнуть. Слава богу, на помощь пришел старший товарищ. Мы поговорили. Он выяснил, какая музыка мне нравится и подсказал, какая тусовка подойдет мне лучше всего.
Наконец-то моим терзаниям пришел конец и наконец я стал частью субкультуры. О чем я, конечно, на радостях рассказал родителям, когда они забрали меня на один день домой. Мы пошли в кино и перед сеансом у нас состоялся разговор о субкультурах:
— Ну вот смотрите. Есть панки, есть металлисты, гранжеры. Они слушают какую-то определенную музыку — родители слушали очень внимательно.
— А ты кто? — спросила мама.
— А я! Лох! — с гордостью ответил я. Папа в этот момент издал странный звук на весь кинотеатр и закрыл рот рукой, явно сдерживая смех. Мама была невозмутима:
— А кто такой лох, сынок?
— Лох — это тот человек, который слушает разную музыку. Мне не нравится, что-то одно. Я хочу слушать много всего разного. Не хочу себя ограничивать.
— В наше время, быть лохом, означало другое — папа вытер слезы и стал серьезным.
Я, конечно, не поверил папе. Потому что родители ничего не понимают и вообще сейчас время совсем другое. Что они могут знать. С этими мыслями я вернулся в лагерь. Первым делом, сообщив своим товарищам по палате, что я лох. Был я крайне убедителен и за короткое время, сколотил вокруг себя небольшую банду лохов. Которые любят разную музыку и не ограничивают себя каким-то одним течением. С тех пор я себе не изменяю. Слушаю совершенно разную музыку и горжусь этим. Потому что, как говориться, лох — это судьба.
К слову, с музыкой я связан довольно сильно. В старших классах, я пришел в гости к однокласснику Антону. Он сыграл мне на своей электрогитаре и я так проникся, что непременно захотел научиться так же. Антон дал мне песенник Битлз и советскую таблицу аккордов.
Через пару дней я разучил одну песню, через неделю придумал свою и показал ее Антону. В тот же день мы сколотили группу. Через месяц был готов альбом, потом второй и третий. Через некоторое время, через сайт myspace, мы познакомились с Найком Борзовым.
Ему понравились наши песни и он попросил пластинку. Он как раз хотел выпустить на своем лейбле сборник с молодыми и перспективными музыкантами. Пластинку мы ему передали. Он ставил нас на серебряном дожде и еще где-то. Поняв наконец, что наступила долгожданная популярность, мы с чистой совестью распались. Но это уже другая история.