Любовь, предавшая себя. Глава 73.
Прошло две недели. Эльмира чувствовала себя прекрасно. Не было никаких признаков, мучающих беременных женщин. По утрам не тошнило, съесть что-нибудь эдакое, экзотическое типа колесной мази, не хотелось. Расстраиваться, по поводу поведения Самата, она себе не позволяла. Все для себя Эльмира уже решила.
Аппетит у девушки был отменный, так что за это время она даже немного поправилась, похорошела, ямочки на щеках стали глубже, зеленые глаза светились таинственным светом, словно она тщательно скрывала большой, большой секрет.
- Элечка, тебе замужество явно пошло на пользу, сияешь, как новогодняя елка. Смотреть на тебя приятно. А то выйдут замуж и через недельку начинают жаловаться на жизнь. Сразу видать, что у тебя все замечательно. Как старуха-то, не достает?
- Нет, Серафима Петровна, не достает. Она совсем еще не старая. Вставать начала, ест за столом. Глядишь, и ходить начнет.
- Ты молодец, мертвого из могилы поднимешь. Ну, пока, иди, работай.
Работа работой, нужно на прием идти, встать на учет. Сходила, поставили срок пять – шесть недель. Пульс, давление в норме. Сдала анализы, следующий прием через две недели.
По дороге домой Эльмира зашла в магазин и купила три мотка мягкой белой пряжи. У ее девочки будет все светлое. Приготовила ужин, накрыла на стол. Самат пришел сразу после пяти, Рамазан его подвез. Принес Эльмире шоколадку, большую, в красивой обертке с нарисованной маленькой девочкой в белой косынке.
- Эль, я тебе шоколадку достал по блату. Смотри, какая большая.
- Спасибо, Самат. Мой руки, садись ужинать.
Самат заглянул в лицо жене, кажется, перестала сердиться. Обрадовался, обнял, поцеловал в щечку.
- Какая ты у меня хорошая, я думал, что век не простишь. Больше никогда в жизни так с тобой не поступлю. Это не я, это вино, проклятое. Просто я тогда до чертиков напился. Прости. Больше никогда-никогда, веришь?
- Ладно уж, хватит каяться. Верю. Давай, садись, я поднос маме отнесу. А то весь суп остынет.
После ужина Самат уселся с газетой в мягкое кресло как раз против дверного проема на кухню. Отсюда видно, как Эля хозяйничает. Вот она налила в два тазика горячей воды. В одном моет чашки, ложки, в другом споласкивает. После протирает чистым полотенцем и составляет в шкаф.
Как ловко и красиво у нее все получается, водит руками, словно в танце. Никогда он не перестанет любоваться своей женушкой.
- Эльмир! Иди, посмотри, что у меня тут!
Эля вошла в комнату, вытирая руки об полотенце, перекинутое через плечо.
- Посмотри, вот тут на глазу что-то, так сильно больно!
- Где, на котором глазу, покажи!
- Вот туточки!
Самат обнял Элю, посадил на колени. Обцеловал везде, где только смог достать.
- Милая, милая! Как я соскучился! Мне ведь жизни нет без тебя, понимаешь ты это?
Эльмира не понимала. Как можно, то любить без ума, то смотреть равнодушно, как на чужую. Иной раз ей казалось, что муж ее ненавидит, вот как он на нее смотрит. Это что за характер? Мать говорит, что он нервный. С чего ему быть нервным, что он мать или отца похоронил?
- Понимаю, Самат, что сейчас тебе так кажется. Я не знаю, что будет тебе казаться завтра, через день. Может со временем мы притремся, а сейчас мне очень непросто. Ты у себя дома, со своими родителями, в привычной обстановке. Обещал, что будешь беречь меня, жалеть.
На самом деле получается все не так. Ты хочешь жить так, как жил до меня. Выпивать, когда хочешь, с друзьями встречаться, уходить из дома на целый день. Хорошо устроился. Есть кому ухаживать за матерью, готовить, стирать и при этом быть совершенно свободным.
Так не пойдет. Я не буду с тобой ругаться, заставлять меняться. Буду жить, пока мне терпимо. Если ты перейдешь через грань, я уйду и не вернусь никогда и ни за что.
Думаю, ты мой характер знаешь. Не стану я, как истеричная баба, пугать каждый раз этим: «Я уйду». Сказала в первый и последний раз. Решай сам, что для тебя важнее, свободная жизнь, либо семья. Я не хочу и не могу расстраиваться. Тем более, что беременна.
- Ты беременна? А почему ничего не говоришь?
- Вот говорю: я беременна. Была сегодня на приеме. Срок пять – шесть недель.
- Не может быть, ты не врешь, я стану отцом, у меня будет сын?
- Не обязательно сын, может быть дочь.
- Нет, сын. У меня обязательно будет сын! Наследник, Самир Саматович.
Самат весь раскраснелся, чуть не выпрыгивал из кресла. Потирал руки, теребил нос, чесал голову. Эльмира подумала: «Экзальтированный товарищ, однако» и рассмеялась.
- Ты чего смеешься, радуешься, что у нас с тобой родится сын?
- Радуюсь, конечно. Пойду поднос у матери заберу, скажу заодно, что жду ребенка. Не хорошо, если от чужих людей узнают.
- Какая ты, Эльмира, обыденная. Так спокойно говоришь о будущем малыше. Я не вижу, чтобы ты очень обрадовалась.
- Что тут необычного? Я вышла замуж, забеременела, как тысячи женщин, рожу, ребенок будет. Нормальное явление.
Радовалась Эльмира, еще как радовалась! Только не желала она расплескивать свое счастье, делиться не хотела. Спрятала внутри себя в глубине сердца и берегла. У нее будет родной человек, ее, только ее доченька.
Начало читайте здесь: Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 74.