1 сентября отгромыхало фанфарами, теперь можно спокойно, без надрыва и истерик честно и громко сказать, что научить человека ничему невозможно, особенно, если он сам этого не хочет.
Да и дети не такие уж цветы жизни. Ну может быть и цветы, но лет до семи, восьми. Дальше начинается взрослая жизнь. Взросление начинается…в школе. Причем, еще до счастливого или несчастного момента, когда ребенок созрел и поумнел.
Школа, если он еще не знает, научит его всему. Хорошему и плохому. Но скорее всего плохому. Плохое усваивается проще.
И если ваше чадо пришло из школы и заговорило на чистом мате, учение началось!
Да, други мои!
Я об этом догадался лет этак сорок тому назад, когда учился в педе.
Не знаю, как другие факультеты, но филфак МГПИ имени тогда Ленина (бывший институт благородных девиц) готовил явно не педагогов, а тургеневских барышень.
На кафедре методики работали почти уже бабушки, в представлении которых дети – ангелы во плоти. Или нечто близкое к этому.
Они верили в то, что писали и молились, как на икону, на фильм «Доживем до понедельника», не понимая, что между жизнью и фильмом – пропасть!
Наверное подспудно ощущая все бессмысленность этой науки и ее оторванность от реальной жизни одна из преподавательниц впоследствии даже тронулась рассудкам.
Итак, после всех прослушанных лекций, семинаров и зачетов, я начинаю урок литературы в 4-м классе в школе с углубленным изучением английского языка…
Предполагается, что в подобного рода заведениях учатся более, как сейчас говорят, продвинутые детки, чем в других школах. А потому интеллектуальный уровень петиметров выше среднего.
Кажется, темой урока были – сказки. Мир сказки - увлекательный, фантастический, романтический и т.д. Мы говорим о сказке «Белоснежка и семь гномов».
Дети, по крайней мере, многие из них, слушают, затаив дыхание. Не потому что я хорошо рассказываю, а потому что сказки любят все.
Вдруг один из мальчиков, которых принято называть пай-мальчиками, бросает, как он думает незаметно, записку одной из девочек. Я, не прерывая рассказа, читаю про себя записку и столбенею…
Вообще-то недаром говорят, что нехорошо читать чужие письма, записки и т.д. Но мы договорились с классом, что если я увижу записку, я ее прочитаю перед всем классом. Прием, конечно, сомнительный, но эффективный…
И тут я понимаю, что не могу прочитать эту записку вслух. Потому как в ней написано буквально следующее: «Одна Белоснежка и семь гномов. Ох, кто-то и пое…я!»
Я, конечно, поговорил с мальчиком после уроков. Естественно, не стал травмировать родителей, показав им записку их чада, хотя, может быть, и зря. Но вдруг ощутил пропасть между тем, чему нас учили ангелоподобные бабушки в институте и реальностью.
Ну и, пожалуй, забавное во всей этой истории, которая случилась в конце 90-х, когда страна, телевидение, газеты, радио, интернет еще не вкусили запретный плод свободы… Я все-таки тоже не пошел в учителя. А подался в литераторы, наверное, также утопически веря, как бабушка-методистка, сошедшая с ума, в то, что человека можно перевоспитать, сея разумное, доброе и вечное.
Теперь-то я понимаю: незля (так это слово произносится на одном из рязанских наречий).
Но время упущено и обратной дороги нет.
Но я, как идиот, продолжаю сеять. И верить.
Credo quia absurdum!