“Нет отдельной России или Украины, но есть одна Святая Русь” – старейшина Одессы Иона.
2014 год ознаменовался беспрецедентным всплеском патриотизма в современной России, что привело к популяризации понятия "Русский мир".
Одной из причин роста патриотических настроений стало возвращение Крыма в порт приписки после подавляющего положительного голосования большинства его жителей-россиян на референдуме. Начало освободительной войны на Донбассе со стороны поддерживаемого Западом киевского режима было другим. Эта война действительно определила ставки на существование Русского мира. Последнее является не этнической, а цивилизационной концепцией, охватывающей общую культуру, историю и язык на евразийском пространстве в рамках традиционализма.
В определенной степени и несмотря на очевидные идеологические различия, Российская империя и СССР представляли собой единое геополитическое целое. Особенно примечательным аспектом продолжающегося кризиса в Донбассе является символизм—религиозный и исторический—который превосходит широко используемый, но устаревший политический спектр левых и правых.
В российском контексте это также означает преодоление красно-белого разделения Коммунистической революции. Появление нового образа мышления в России станет яснее, как только мы обратимся к значению религиозных знаков отличия, войнам— гражданской и Великой Отечественной, а также к вопросу об идеологии в мире постмодерна.
Предыстория украинского конфликта
Прежде чем приступить к рассмотрению этих факторов, давайте вспомним недавние исторические события, которые привели к ним.
С 1991 года НАТО приближается к границам России, несмотря на свои обещания во время распада Советского Союза. Западные чиновники использовали проект "Украина" —не без воли своих олигархических элит—как проект антироссийский, основанный на негативной идентичности западноукраинского меньшинства. Большие суммы денег были вложены в создание агрессивно настроенных антироссийских кадров в средствах массовой информации и формирование общественного мнения в таких местах, как Киев, где раньше их не существовало.
Внутренне, постсоветская Украина с самого начала была исторически проблематичным образованием. Действительно, она попыталась вместить две конфликтующие идентичности без особых усилий по разумной сплоченности: русские, оставшиеся за недавно установленной границей, а также восточные и центральные украинцы, имеющие общие корни с сегодняшней Россией (исторически, восточная Православная Новороссия и Малороссия), с одной стороны, и западные украинцы, такие как галичане (греко-католики в Австро-Венгерской империи), стремящиеся к более тесным связям с Европой, с другой.
В феврале 2014 года эти две идентичности столкнулись, когда в стране произошел государственный переворот, поддержанный Западом, под лозунгом европейской интеграции. Переворот направил определенный уровень народного недовольства правительством Януковича, выраженного на Майдане, чтобы привести к логическому завершению проекта "Украина". Это было идеологически антироссийское государство, основанное на этнических фундаменталистских взглядах своего западного меньшинства, которое игнорировало пожелания жителей восточной Украины. Его насильственное начало привело к другому логическому выводу. Когда киевское правительство отказало этому региону в основных правах на язык и народное представительство посредством федерализации и попыталось подавить их силой, в качестве ответа началась освободительная война в Донбассе—историческая Новороссия со времен Екатерины Великой. Те, кого участники Майдана называли “рабами”, все-таки стремились стать свободными.
Инфраструктура Донбасса разрушена, 2,5 миллиона беженцев бежали в Россию (включая гастарбайтеров), экономика Украины рушится, а половина ее лучших сельскохозяйственных угодий уже куплена со стороны олигархов и иностранных компаний. В Европе нарастают разногласия—по вопросам Украины и последующим российским санкциям—распыление которых пошло бы на пользу способности Вашингтона оказывать еще большее влияние в регионе на все более недоверчивые государства.
Этот сценарий гражданской войны в рамках грандиозной геополитической схемы для некоторых не был неожиданностью. Луганский писатель Глеб Бобров, например, выпустил то, что сейчас кажется пророческим романом под названием "Эпоха мертворожденных", в 2008 году через крупного издателя "Яуза-ЭКСМО". В книге описывалась гипотетическая гражданская война на Украине. В 2014 году он был переиздан пять раз по понятным причинам.
Символы, традиции...и не только
Иконография освободительной борьбы на Донбассе объединяет различные слои общей российско-украинской истории. Она пытается преодолеть противоречия и породить новый синтез русского мира, который превосходит специфику идеологий, основанных на старом Просвещении.
Одним из выдающихся аспектов сопротивления Донбасса является использование религиозных знаков отличия. Протесты после Майдана на востоке Украины- до того, как Киев начал “антитеррористическую операцию” против гражданского населения в регионе—часто использовали изображения восточных православных на баррикадах. Это были иконы-покровители, подобные иконам Богородицы и царя Николая. Православные знаки отличия, объединяющие восточных славян, с тех пор оставались значительной частью освободительной войны на Донбассе.
До встречи в следующей части.
