Вначале в машине царила сумятица. Девочки были напуганы не на шутку, Зина переживала за них, а Вера, привыкшая к запоям мужа, не знала, куда деться от стыда. Постепенно все успокоились, и Вера решила вернуться к своему вопросу.
- Так что у вас за дело ко мне?
- Вера, давайте доедем до дома и там спокойно поговорим.
Через час с небольшим «Москвич» подъехал к аккуратному домику Звягинцевых, и Пётр шутливо сказал:
- Милые дамы! Прибыли. Прошу всех на выход.
Все вышли из машины, и Зина гостеприимно открыла калитку, приглашая гостей войти. Навстречу приехавшим спешили Аглая Степановна и Наташа.
- Здравствуйте, проходите пожалуйста в дом. – старушка радушно улыбалась, разглядывая гостей.
Познакомившись с остальными членами семьи Звягинцевых, Вера была смущена и удивлена неожиданными событиями, а ещё её не покидало ощущение, что происходит что-то странное. Гостей пригласили в дом, Зина засуетилась и прошла на кухню. К ней присоединились дочери и Надя. Аглая Степановна занимала разговорами Веру, а больше разглядывала её, не скрывая любопытства и удивления. Быстренько организовав ужин, Зина пригласила всех за стол.
Аглая Степановна переводила взгляд с Лены на Веру и удивлялась их сходству, такому же, как у Нади с Петром и, особенно, с Наташей.
Гостья стеснялась и почти ничего не ела. Когда девочки, насытившись вкусной едой, убежали к себе, Вера не выдержала:
- Скажите уже, что происходит? Почему вы так нас разглядываете и что у вас за дело ко мне?
- Вы в каком роддоме рожали Надю? – прямо спросила Веру Зина.
- В том, что возле парка, третий кажется.
- Вот, Леночка тоже родилась в том же роддоме. – Зина помолчала и ответила всё ещё недоумевающей женщине: - Вера, я не буду ходить вокруг да около. Когда Леночка познакомила нас с Надей, мы были поражены её сходством с нашей старшей дочерью Наташей, ну и с Петром, конечно. Кроме того, оказалось, что день рождения девочек – одна и та же дата, а теперь ещё и место их рождения совпадает.
- И что вы хотите сказать… мало ли похожих людей, - Вера пыталась как-то возражать, хоть и очень слабо, а ещё через несколько минут и вовсе расплакалась:
- Иван-то из-за этого таким стал… - она уже рыдала в голос.
- Прошу тебя, Верочка, успокойся, - Зина решила, что выкать женщине уже неуместно, пыталась утешить гостью, но в итоге сама разревелась.
Пётр метался между женщинами, не понимая, как прекратить их слёзы, Аглая Степановна сидела необычно притихшая и не годилась ему в помощники. Привлечённые шумом, прибежали девочки и удивлённо уставились на плачущих женщин. Наташа с самого приезда гостей, увидев Веру, поняла, что неспроста родители так уж стремились познакомиться с Надиной семьёй, и сейчас её догадка только укреплялась в своём чудовищном недоумении.
Лена, обычно шустрая и непоседливая, была необычно притихшая и растерянная. Надя бросилась к матери и, пытаясь выяснить, что же случилось, присела перед ней, положив голову на материнские колени.
Плакали уже все. Пётр схватился за голову и закричал:
-А-а-а-а-а-а-а!
Плачущая капелла удивлённо уставилась на него. Он попросил Наташу:
- Доченька, всем валерьянки! Срочно! Быстро!
Наташа кинулась выполнять просьбу отца.
Через некоторое время, когда рыдания сошли на нет, начался долгий и непростой разговор, который ждал свой черёд целых семнадцать лет.
Вера рассказала, как Иван, увидев дочку, принесённую из роддома, отошёл в сторонку и закурил. Он не брал её на руки, не переносил детский плач, даже не глядел в её сторону. С каждым месяцем наблюдалось всё большее расхождение в облике дочери с её родителями. Волосы Надюшки становились всё темнее и темнее, в отличие от светло-русой Вериной косы и белокурых кудрей Ивана. Да ещё и родственники со знакомыми подливали масла в огонь, всё время интересуясь, в кого это у них дочка. Когда Надюшке было полгода, Иван пришёл домой пьяный и избил Веру. Он был уверен, что Надя – не его дочь, и изматывал Веру, выясняя, с кем она нагуляла девку? Вера уговаривала его не дурить и клялась в том, что никогда в её жизни не было других мужчин, но это не помогало. Иван стал пить всё чаще и чаще, в итоге потерял работу. Вера уговорила его переехать в посёлок - в дом, доставшийся ей после смерти родителей. Она считала, что мужа надо увезти подальше от собутыльников, и тогда он возьмётся за ум, но стало всё только хуже. Поначалу Иван устроился на ферму электриком, Вера уговорила его построить новый дом. Он даже залил фундамент, но постоянные пьянки лишили его работы и постоянного заработка. В перерывах между пьянками он шабашил, но тут же пропивал полученные рубли, а большинство односельчан и вовсе рассчитывались с ним самогоном или водкой. Чаще и чаще Иван поднимал в пьяном угаре руку на жену, доставалось также и Надюшке. Девочка хорошо училась в школе и поэтому без труда поступила в институт, чему очень была рада Вера. Она любила дочь всем сердцем и переживала за неё, поэтому очень хотела, чтобы та покинула этот неуютный и неласковый дом.
Рассказывая всё это, Вера гладила дочь по голове и держала за руку, словно опасаясь, что девочку у неё отберут тут же, как она закончит свой рассказ.
Аглая Степановна тихо сидела в уголочке на стульчике и боялась пошевелиться. Она тоже понимала, что случилось, и ей было стыдно за то, что подозревала сноху в измене Петру и шпыняла без конца ни в чём не повинную Лену. А Леночка стояла бледная как полотно и её била мелкая дрожь. До неё дошёл смысл всего разговора, и она в ужасе представила дальнейшее развитие событий.
- Мама, папа, а вы меня теперь отправите в тот дом? – тихо, почти одними губами произнесла девочка.
- Лена, ты что? Как же можно такое? Ты – наша дочь, наша милая девочка, мы тебя никому и ни за что не отдадим. – Пётр крепко прижал к себе дочь. Лене было больно от крепких рук отца, но она совсем не пыталась выбраться, так и стояла вся в слезах - то ли от страха, то ли от радости.
Опять все принялись реветь как белуги. В этот раз даже Пётр не выдержал и, не выпуская дочь из рук, вытирал выступившие слёзы рукавом рубашки.
Наревевшись и наговорившись, все были опустошены открывшимся им прозрением и осмыслением всех обстоятельств случившегося. Аглая Степановна вскипятила чайник и все пили чай с вареньем почти до самого утра. Выбившись из сил, решили поехать в роддом и попробовать что-нибудь узнать о тех, кто был там в день родов.
Внезапно Вера вспомнила, что там работала медсестрой в то время Марина Егорова, бывшая одноклассница Веры и Ивана. Правда, она в тот день не дежурила, Вера её увидела только через день, когда та принесла роженицам в палату малышей для кормления. Вере в тот день принесли Надюшку в первый раз, а Зина очень тяжело рожала вторую дочь и поэтому с ребёнком она встретилась лишь на пятые сутки.
- А ты знаешь, где она живёт? – спросил Пётр.
- Я помню дом, где она жила с родителями, когда мы учились в школе, а где она сейчас живёт, я не знаю, мы ведь не общались.
Утром, как только стало прилично заявиться непрошенными в чужой дом, Пётр завёл своего «Москвича» и, посадив Веру с Зиной, поехал на розыски медсестры Марины.
Вера не могла узнать свой старый район, так всё изменилось с тех пор, как они переехали отсюда. Они долго искали, где живут Егоровы, но, в конце концов, одна из женщин, идущих с рынка с тяжёлыми хозяйственными сумками, показала им нужный дом.
- Хозяева! – постучала в калитку Вера.
Из дома выглянула пожилая женщина в чёрном платке:
- Кого вам? Чего стучите?
Вера пригляделась:
- Тётя Галя, это Вы?
- А ты кто?
- Я Вера Котова, помните меня? Мы с Мариной в одном классе учились.
- Ох! – воскликнула женщина и подошла к калитке.
- А это с тобой, что ли? – кивнула она в сторону Петра с Зиной, стоящих возле машины чуть поодаль.
- Да, мы вместе… тётя Гала, я хотела бы с Мариной поговорить, она здесь живёт или где-то в другом месте?
Внезапно женщина заломила руки и зарыдала в голос:
- Нет больше моей Маринушки ни здесь, ни в каком другом месте!
- Что случилось? – Вера подхватила ставшую оседать женщину и прошла вместе с ней во двор.
Пётр с Зиной поспешили к ней на помощь. Во дворе стояла лавочка, куда Вера усадила женщину и спросила:
- Где у Вас лекарство, тётя Галя?
- Какое лекарство… ничего мне уже не надо… без моей Мариночки, - женщина опять в голос зарыдала.
Кое-как прекратив рыдания женщины с помощью капель корвалола, приехавшие услышали грустную историю. Оказывается, Марина умерла от рака месяц назад. Год назад женщина похоронила своего мужа и теперь осталась совсем одна. Галина посмотрела на Веру и сказала:
- Не хочу, чтобы Мариночке там, - женщина показала глазами на небо, -было плохо. Ох, милая моя, красавица моя, что же ты наделала…- женщина снова зашлась в истерике.
Пётр принёс воды из колонки, чтобы Галина умылась. Холодная вода сделала своё дело - женщина перестала рыдать, только тихонько всхлипывала.
- Она ведь так и не вышла замуж, - начала она, - всё сохла по Ивану этому, будь он неладен. Всё из-за него, проклятого.
- А что Иван сделал? – спросила Вера.
- На тебе женился! – и мать Марины посмотрела на Веру почти с ненавистью.
С горем пополам, перемежая свой рассказ рыданиями и причитаниями, Галина поведала присутствующим, что Марина не могла смириться с тем, что Иван с Верой поженились. Увидев в роддоме жену своего любимого, женщина пришла в отчаяние: почему этой Верке всё - и муж, и ребёнок, а она, Марина, одна, без любимого. Ослеплённая ненавистью к сопернице, она решила поменять детей, да так, чтобы у Ивана не было никаких сомнений в том, что это не его дочь. Поэтому она выбрала для обмена темноволосую девочку - Иван-то с Верой оба белокурые, да голубоглазые. Она рассуждала, что Иван не простит Веру и уйдёт от неё. Её действия достигли своей цели – супруги начали ругаться, Иван даже распускал руки. Марина всё время старалась попадать на глаза Ивану, но он не реагировал на её призывы. А потом Свинцовы вообще уехали из города. А Марина так замуж и не вышла, прожила всю жизнь одна, а сейчас вот померла. Перед смертью она поведала матери про то, что сделала такое зло. Сказала, что хотела всё рассказать, да не нашла, где они живут теперь, а потом заболела и уж не до этого было…
Теперь уже плакали все женщины. Пётр опять принёс холодной воды и насильно умыл жену и Веру. Потом посадил их в машину и повёз домой.
- Прошу вас только об одном, - сказала на прощание Галина, - не держите зла на мою Маринушку, простите её Христа ради!
- Не знаю, мать, обещать не могу, - холодно сказал Пётр и до онемения сжал кулаки.
Вере надо было на работу, поэтому она собралась ехать к себе домой, а Надюшка осталась у Звягинцевых.
- Надя пусть живёт здесь с нами, ни о каком общежитии и речи быть не может, - Пётр с Зиной уговорили Веру оставить дочь здесь, а Вере предложили приезжать в любое время дня и ночи.
Вера понимала желание Зины и Петра видеть дочерей под своей крышей. Но ведь, и она мать, и у неё здесь так же две дочери – одна, которую она родила, а другая, которую воспитала. Ей было сейчас тяжелее всех. Надя обняла мать на прощание, а неугомонница Лена, как-то вдруг присмиревшая, подошла и только сказала:
- До свидания.
- Ей очень непросто, - успокоила Веру Зина и улыбнулась, - но она привыкнет, не волнуйся. Она очень добрая девочка, это у неё от тебя.
В понедельник с утра супруги Звягинцевы отправились в милицию, где подробно рассказали обо всём следователю. Дело открыли и, несмотря на отсутствие главного фигуранта, передали в суд, где было принято решение о выделении семьям Звягинцевых и Свинцовых двух квартир в новостройке, расположенных на одном этаже, чтобы дети могли не разлучаться с родителями – биологическими и реальными.
В канун нового, 1981–го, года, семьи праздновали новоселье. Правда Иван не поехал в новую квартиру. Он решил, что в посёлке ему спокойнее, а в многоквартирном доме всегда найдётся кто-нибудь, кто вызовет милицию, услышав шум. Вера с Надей решили, что они как-нибудь смирятся с его отсутствием.
Вот такая история произошла в одном небольшом городке. Говорят, что любовь слепа, но всё-таки не стоит закрывать глаза на всё вокруг, даже если очень любишь…
_________________________________
_________________________________
#судьбы людские #жизненная история #судьбы людей #хрустальный шар #