Было дело, отдыхала я со вторым мужем в деревне. Не на дачном приусадебном хозяйстве, а в настоящей деревне, окружённой непроходимым лесом, состоящей из пяти жилых домов, между которыми тянется единственный провод электрический. Этот провод повизгивал и гудел при каждом дуновении ветерка, оставляя местных жителей без всяких признаков цивилизации.
⠀ Жизнь наша, порой, покруче гимнаста в цирке - шапито, таких кульбитов накрутит. Вот и со мной в той деревне случился один, почти цирковой, случай. Бабушке мужа резко стало плохо с сердцем, любимый внук бабушку на заднее сиденье уложил, и рванули они в Питер. Дорога дальняя, около пяти часов в одну сторону. А меня оставили гостей дожидаться, московских родственников. Смартфонов тогда не было, связь телеграфная отсутствовала за ненадобностью. Кастрюлю на столб пришпандорили у центральной дороги. Вышел, стукнул со всей дури поварешкой. Тут же пять дверей настежь со всех избушек. Сельсовет в деле.
⠀ Утром ранним, со вторыми петухами, с резного крыльца плюхнулась в изумрудную некошеную траву, ромашки перешептывались на ветру с колокольчиками. Запах детства пьянил, пока бока не отлежала. Открыла парник, закрыла. Воды натаскала из колодца. Полила грядки из ржавой лейки. Прошлась вокруг бирюзового сутулого дома с облупившимися плечами и лохматой крышей. Радио не ловит, телек - далёкое будущее в Ольховке. Выдула банку молока, что соседка принесла: "Парное, сладенькое, только из - под Зореньки. Вечернее то оно самое полезное, вона щёчки сразу порозовели. А пошто сычем сидишь, Кузьмич на гармонии сыграет - душу на тряпочки. Все наши - то уж собрались. Приходь".
⠀ Бабка Маланья указала на дальний пригорюнившийся скрюченный домишко среди курчавых берёз. Я не пошла, и так слышно "Чёрный ворон, че ты вьёшсиии".
⠀ А к вечеру зашла Любка. Если зашла она, уже не отмахнешься. С розового блюдца, покрытого пушком, на меня смотрели маленькие серые глазки. Скорее пялились, так, словно тут же измеряли артериальное давление, температуру тела и материальное положение. Сверкнула спичка, как столб пламени изо рта факира. Загорелась апельсиновыми искрами в летнем томном вечере папиросина, приковав мой взгляд к беззубому Любкиному рту, напомнившему дупло дятла.
- Красапета, вот скажи мне одну вещь? - краснолицая здоровенная тётя нависла надо мной грозовой тучей, упершись рукой о стену дома.
Клубы дыма превратились в едкий тюль, отделивший меня от незваной гостьи.
- Да, ладно, целку валдайскую не строй из себя, - она махнула мозолистой ручищей и протянула мне папиросу.
- Не курю, я как бы спать собираюсь, - попыталась отодвинуть гром - бабу, чтоб спрятаться в доме.
- Да ладно выделываться - то, - словно щупальца спрута, Любкины руки меня обвили и потащили за собой.
- Ты, это, городская ж, учёная, небось, скажи, что важнее в жизни счастье или здоровье?
- Люба, извините, я не настроена философствовать с незнакомыми, - мне была неприятна эта деревенская жительница.
- Анекдот хочешь? - дыхнула Любка чесноком и кислым перегаром. - Два мужика в кабаке поспорили, что важнее счастье или здоровье? Один говорит:
- Счастье!
Другой долго думал, и заявляет:
- Не, Дружище, здоровье. Вот несколько дней назад я встретил свое счастье — а здоровья не хватило, - Люба загоготала на всю деревню.
- Пойдём, куколка, яиц тебе дам свеженьких, да хоть о жизни городской расскажешь.
⠀ Мне пришлось подчиниться. Сумаистка и жердь, возражения неуместны. Прошла в светлую комнату настоящей деревенской хаты, пропахшей былинами, лесом, немного подпольной сыростью и печным дымом, душицей, мятой. На окнах забавные занавески из прошлого в рюшах и кружевах. Домотканые половички пестрели на полу, вызывая детский восторг. Со стены над столом взирали строго лица из прошедшей эпохи, в сюртуках и античных платьях из барежа.
- Мой род, из аристократов,- заметила мой удивлённый взгляд хозяйка дома, выставляя на стол с накрахмаленной скатертью огромную круглобокую бутыль с мутной жидкостью, блюдо, доверху наполненное свежими, ещё со следами помета, яиц и тарелку с ломтями сала, луковицу чищенную, украшенную душистым пучком укропа:
- Садись, выпьем за знакомство, такого ты не пробовала ещё, городская!
⠀ Любка, закатав рукава мужской рубахи, разлила пахучий самогон в граненые стаканы. Меня чуть не вывернуло от ядреного аромата дрожжей и отдаленного запаха лимонной цедры.
⠀ - Пей, и вот так, - женщина разбила яйцо об блюдо и, задрав лицо к верху, влила себе в рот тягучую консистенцию. Внутри меня все похолодело. Любовь закусила сальцом, облизнулась и срыгнула.
- Будем знакомы, - в моей руке возник стакан. Пей-пей, только не дыши. Граненый опрокинулся мне в рот, следом залили яйцо, запихнули укроп и сало. - Ну как? Я ж говорила, Красапета, кайф! Даже бесплодие лечит мой самогон и туберкулёз! - она бахнула, не чокаясь ещё одну порцию домашнего вискаря. - Сейчас будем бороться, чем ещё в деревне заниматься, а? И она поставила локоть на стол, кулак походил на гирю.
Моя цыплячья лапка исчезла в жаркой ладони. Попыталась изобразить борьбу. Безвольно тощая ручка через минуту лежала на скатерти.
- Я в туалет, - понимала, если не дам деру, неизвестно, что скучающая аристократка из Касапетовки ещё удумает.
- А ты через дом, там бревно, по нему и вниз по лесенке, жду!
Голова после первой ловила вертолёты. Набралась сил, помню: распахнулась дверь из дома, заполонил сознание запах коровьего навоза, устрашающие возгласы буренок и бреющий полет в тёплую вонючую неизвестность.
⠀ Потом я отмокала в корыте, приходя в себя, мне снова вливался самогон, запихивался укроп, после тарана в навоз самогон пошёл успешнее. Потом был чай с вареньем из крыжовника, после дискач - я на крыше трактора с магнитолой, из которой надрывался Сектор Газа. Затем из конюшни вывели старого Ветра, и Любка предложила мне исполнить роль джигита, а она типа ждёт его с войны. Пьяная, счастливая, беззубая Любка в драном платье, усыпанном маками, стояла с коромыслом на пороге, размахивая платком. Джигит, уткнувшись носом в живот дряхлого Ветра, изображал прямое волочение и казачий вис. Стрелять из лука по горящему соломенному чучелу не вышло, чучело успело сгореть, пока я доламывала осиновый импровизированный лук. Потом, помню смутно уже, упала, дождавшаяся с войны "жена" снова меня лечила в корыте. К утру мы обнимались и еле ворочающимися языками говорили «за жизнь». Любка - о вдовьей доли, а я о своём бесплодии. И городской бытовухе. Новая подруга предрекла мне зачатие со стопроцентной гарантией после её волшебного самогона. И умоляла, прощаясь, навестить её хоть разок.
⠀ Кстати, с диагнозом «привычное невынашивание» и «бесплодие» мой сын был зачат сразу после незабываемой вечеринки в стиле «деревня-стайл».
⠀ Прошло уже 28 лет, а я до сих пор иногда вспоминаю аристократку Любку из деревни Ольховка. А что важнее, счастье или здоровье, я точно теперь знаю. Счастье - иметь здоровье!
#юмор приколы ##мояжизнь
писательница #мистика #