Его фамилию знала вся Россия. «Найду себе Плеваку», — так говорили люди, которым был нужен хороший адвокат. «Плевако был гениальным русским оратором. В этой области он был для нас тем же, чем был Пушкин для русской поэзии. Как после Пушкина стало трудно быть русским поэтом, так после Плевако стало трудно быть русским оратором», — так писал о гениальном юристе журнал «Право» в 1908 году.
Будущий адвокат появился на свет в 1842 году в семье казашки (по некоторым данным, калмычки) и сосланного за участие в восстании 1830 года поляка по фамилии Плевак. Детство Фёдор провёл в войлочной кибитке в степи недалеко от города Троицка Оренбургской губернии. Его родители не состояли в официальном браке, поэтому их дети считались незаконнорождёнными. Семья не бедствовала. Мать Плевако рассказывала, что жили они достойно: вся их кибитка была увешана изнутри коврами и оружием, а вся семья спала на мехах и укрывалась тоже мехами.
Летом 1851 года семья будущего гения перебралась в столицу. Фёдора с братом Дормидонтом отдали в Коммерческое училище. К концу первого года имена братьев увековечили на «золотой доске» училища — так хорошо они добивались успехов в науках. А ещё через шесть месяцев обоих отчислили из-за статуса незаконнорождённых. С большим трудом отец пристроил их учиться в Первую Московскую гимназию.
Впоследствии Фёдор поступил на юрфак Московского университета. Выпустившись, будущий адвокат прибавил к доставшейся от отца фамилии букву «о», причём, представляясь, называл её с ударением на последний слог — Плевако́.
Его обучение в университете совпало с судебной реформой, объявленной указом императора России Александра II. Этим документом в стране вводились суды присяжных заседателей и институт присяжных поверенных — защитников подсудимых, тех, кого мы называем адвокатами. Помимо этого, реформа провозгласила всеобщее равенство граждан перед судом, гласность судопроизводства, разделение суда и обвинения, а также несменяемость судей.
Плевако начал свою практику, безвозмездно составляя документы в канцелярии Московского окружного суда. Потом он работал помощником присяжного поверенного, а 19 сентября 1870 года Фёдор Плевако занял пост присяжного поверенного Московской судебной палаты — должность, о которой он давно мечтал.
Удивительно, но свой первый процесс Плевако проиграл. Газета «Московские ведомости» напечатала подробный отчёт об этом деле. Впрочем, именно благодаря этой публикации его имя стало известно широкому кругу людей. Уже через несколько дней к адвокату пришёл клиент с делом о двух тысячах рублей. Плевако выиграл этот процесс и получил гонорар — двести рублей, которые он потратил, чтобы купить себе фрак.
Работа адвокатом позволила ему подкопить денег и приобрести в собственность дом в Большом Афанасьевском переулке. Вскоре Плевако заработал себе репутацию лучшего столичного профессионала в области права. Он стал известен как один из лучших адвокатов Москвы.
Вся Российская империя предстала перед Фёдором Плевако. Дворянство и духовенство, революционеры, промышленники, финансисты, военные, студенты — все верили в силу его красноречия.
В своей работе, помимо, собственно, блестящего знания законов и процедур, Плевако опирался на свой талант оратора. Его речи были лишены эмоций и голословных нападок. Им он противопоставлял свой спокойный тон, строгий анализ доказательств и улик, обоснованные выражения и цитаты из Библии. Священное писание он знал наизусть. Его усердие и мастерство адвоката не зависело от богатства и социального статуса участников процесса. Таким образом Плевако реализовывал принципы недавней судебной реформы. Он был известен как человек, не только помогавший неимущим людям бесплатно, но и готовый оплачивать расходы своих клиентов.
Вот что писал о силе плевакинского слова его современник Антон Павлович Чехов: «Плевако подходит к пюпитру, полминуты в упор глядит на присяжных и начинает говорить. Речь его ровна, мягка, искренна... Образных выражений, хороших мыслей и других красот многое множество... Дикция лезет в самую душу, из глаз глядит огонь... Сколько бы Плевако ни говорил, его всегда без скуки слушать можно…»
Каждое своё выступление в суде, независимо от сути дела, адвокат начинал фразой «Господа, а ведь могло быть и хуже». Раз Плевако был защитником человека, надругавшегося над собственной дочерью. Он встал и произнёс свою коронную фразу. Судья вскричал: «Что может быть хуже этой мерзости, этого преступления?» На что Плевако хладнокровно ответил: «Ваша честь, а если бы он изнасиловал вашу дочь?»
К сожалению, в рамках данного повествования мы не можем привести стенографии всех судебных заседаний, в которых Фёдор Плевако участвовал. Остановимся лишь на одном процессе, ставшем хрестоматийным. Это было дело о пожилой женщине, укравшей по нужде простой жестяной чайник. Ущерб от кражи оценили в 50 копеек. Обвинение, зная, что старушку будет защищать сам Плевако, превентивно высказало всё, что можно было использовать для смягчения приговора. Прокурор поведал коллегии присяжных о том, что подсудимая — старая больная женщина, что на преступление её толкнуло крайнее безденежье, что ущерб мизерный, что обвиняемая скорее вызывает жалость, чем негодование. В конце этой речи государственный обвинитель сказал, что несмотря на все перечисленные обстоятельства, собственность в России священна и если оставить воровство без наказания, то вся страна погибнет.
Адвокат сказал в ответ: «Много бед и испытаний пришлось претерпеть России более чем за тысячелетнее существование. Печенеги терзали её, половцы, татары, поляки. Двенадцать языков обрушилось на неё, взяли Москву. Всё вытерпела, всё преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла чайник ценою в 50 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно». Присяжные оправдали старушку. С тех пор прошло почти полтора века, и вот уже президент России Владимир Путин цитирует на всю страну пассаж про терзаемую печенегами и половцами землю.
«Это было золотое время для адвокатов. Состязательность в судебных заседаниях не была пустым звуком. При всех прочих равных суд выигрывал тот, кто смог расположить к себе присяжных. Сегодня нет таких адвокатов, на процесс с участием которых пришла бы толпа. Просто чтобы послушать речь защитника. Ведь в наши дни критерием известности юриста считается то, как часто он высказывается в СМИ по тем или иным поводам, иногда даже не связанным с его деятельностью. Во времена Плевако всё было по-другому. Он владел даром убеждать присяжных даже в безнадёжных, казалось бы, ситуациях. Этот дар произошёл от искусства коммуникации — умения донести мысли и чувства до очень разных людей. Подобный талант и в наши дни является ключевым навыком хорошего защитника», — говорит адвокат по уголовным делам правового центра «Человек и Закон» кандидат юридических наук Максим Плешков.
Будучи адвокатом, Плевако дослужился до чина действительного статского советника, соответствующего по табелю о рангах воинскому званию генерал-майора. В последние годы жизни он числился депутатом 3-й Государственной думы от партии «Союз 17 октября».
Умер Фёдор Плевако 23 декабря 1908 года. Хоронить его пришли тысячи людей всех сословий. Своё последнее пристанище адвокат нашёл на кладбище Скорбященского монастыря. В 1929 году большевики приняли решение монастырское кладбище ликвидировать и по сложившейся традиции на его месте обустроили детскую площадку. Родственники гениального юриста смогли добиться перезахоронения останков Плевако на Ваганьковском кладбище столицы. В 2003 году на его могиле поставили памятник, деньги на скульптуру собрали адвокаты и юристы со всей России.