У тульского помещика Зыкова из всех накоплений остался городской дом, да две дочери. Одна пошла за советника Каблукова, ко второй посватался купец второй гильдии Макаров. В 1874 году, очень нехотя, помещик дал согласие на брак. Елизавета Сергеевна Зыкова, потомственная дворянка, стала купеческой женой. Зато зажила сытно и в достатке. В конце XIX века некоторые обедневшие дворяне поступали также. Если было имя, то считали правильным пристроить его подороже.
Из торгового сословия в аристократическую среду долгое время попасть было невозможно. Каким бы купец не считался богатым, но дворянин не отдал бы за него свою дочь. А в 1742 году даже приняли соответствующий указ – лиц купеческого рода с дворянами венчать нежелательно.
Впрочем, «смешиваться» в XVIII веке никто особенно и не собирался. Жизнь разных сословий протекала совершенно по-разному. Дворяне старались сделать придворную или военную карьеру, купцы задумывались о приумножении капиталов. Схожесть в воспитании, образовании, взглядах на жизнь, возможность улучшить свое положение выходили на первый план при заключении союзов. Дворянская дочь во времена Екатерины II или Павла I не смогла бы дать купцу пропуск в бальные залы Лопухиных, Урусовых или Волконских. Молодую купчиху, волей случая ставшую графиней, тоже не позвали бы на светский приём.
Но в девятнадцатом веке всё поменялось. Многие знатные фамилии растратили свои богатства и теперь с сожалением поглядывали на зажиточные дома купеческих семей. У купцов первой гильдии часто и дом, и выезд, и платья для дочек выглядели лучше, чем у потомственных дворян. Знать посмеивалась над роскошью новых «хозяев жизни». Когда в Москве вырос необыкновенный особняк Арсения Морозова, похожий то ли на замок, то ли на мавританскую крепость, редкий человек не «прошёлся по нему». Лев Толстой, видевший всё своими глазами, вложил в «Воскресении» в уста князя Нехлюдова очень не комплиментарный отзыв этому строению.
Купцы были богаты. И, почувствовав перемены в обществе, были не прочь обзавестись ещё какой диковиной. Знатной супругой, например. В 1885 году, в Тобольске, пошла за купца второй гильдии, дворянка Мария Воротынская. А купеческая дочь Ольга Забелина вышла замуж за дворянина. Её сын хорошо известен в России – писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Кстати, эту семейную историю он явно взял за основу, когда писал «Пошехонскую старину»:
"Дед мой, Порфирий, спустился на степень дворянина средней руки. Это заставило его подумать о выгодном браке, и, будучи уже сорока лет, он женился на пятнадцатилетней купеческой дочери, Анне Павловне Глуховой, в чаянии получить за нею богатое приданое".
Для человека консервативного это новое явление было неприятным. Дамы старых правил вопрошали друг друга: как принимать у себя дочку уважаемого человека, если отныне она – купчиха? Со сменой сословия неизменно приходила смена круга общения и новый жизненный уклад. На девушек, которые пошли за купцов, смотрели с сочувствием. Но, скорее всего, в душе испытывали совсем другие чувства: пристроили имя подороже и живут в роскошных домах, могут путешествовать не меньше, чем дворянки, и детей учат точно так же, как и аристократы.
Отдавали за небогатых дворян и купеческих дочек. Уже для другой цели – чтобы внуки получили дворянскую грамоту. Об этом, например, рассказывает полотно Павла Федотова «Сватовство майора». Купец расщедрился на великолепный наряд для дочери, нашел ей немолодого, но дворянского звания жениха, а та совсем не ценит выпавший ей шанс. Ей не нужно имя подороже, это исключительно затея отца.
Но и эта новая мода прожила недолго. Со временем купечество осознало, что в своем статусе может превосходно чувствовать себя. И вернулось к прежним порядкам – венчать детей среди своих. Бесприданницы-дворянки им были не нужны. «Каждый купчик будет за счастье считать, что мы ужинаем за его счет», - говорил герой «Бешеных денег» Иван Телятев. И ошибался.
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!
Лайки помогают развитию канала!