Это я в первом своём рабочем рейсе на т/х "Новольвовск". Уже не помню куда мы пришли, где-то в Центральной Америке, но сейчас будет швартовка. Половина из нас на баке, вторая половина на корме.
Сейчас будем привязываться.
Погода жарковатая, за +30°, тропики всё-таки, но привязаться надо.
Для человека с психиатрией работа была самое то. Тридцать человек на железяке на три месяца - нормально. Все свои.
С медкомиссией и её психиатром я справляться умел ещё со времён мореходки, и то что я псих ненормальный никто и не догадывался поскольку все мы там были со своими прибабахами.
Тем более никого это не волновало. Работа есть и она должна быть сделана, а что у тебя там в голове - кому какое дело???
Зачистка трюма. Это мы идём под зерно после рыбной муки, а смыть эту муку удавалось не вполне, она склеивалась. Приходилось все впуклости и выпуклости врукопашную отшкрябывать от рыбных останков а то импортные в нас зерно загружать бы не стали.
А впуклостей в трюме хватало, шпангоутов-то сами видите. И бимсы на крышке трюма очистить надо было. Год был 85-й и импортные нам в рамках холодной войны с большим удовольствием сочиняли всякие козни и пакости.
Тоже типа воевали.
Козлы.
Ну а нам приходилось исполнять все их возможные требования. Вообще, конечно, рыбная мука штука вонючая, её по-моему для комбикормов использовали, скотину кормить, а зерно запахи впитывает тоже достаточно уверенно.
В общем работёнка была ещё та. На круизы наши плавания не походили по определению. Боцман, в своё время начитавшийся, как я подозреваю, "Волшебника Изумрудного города", звал нас "ползучими обезьянами". Летучими никому из нас быть не хотелось. Лететь недалеко...
И в общем вся наша деятельность показывала что он в чём-то был прав.
Но вблизи населённых мест, скажем у Канар, нас с палубы снимали и отправляли на мостик. Бдить на 360° и временами рулить куда скажут. С пароходами согласно требованиям МППСС расходиться приходилось регулярно, народа у тех островов тусовалось всегда немерено.
А поскольку вахтенный матрос, по мнению капитана, должен был быть одет цивилизованно, приходилось соответствовать.
Хоть это и было жарко.
Посреди Океана другое дело.
Меня с вахты отпускали к боцману на палубу и я всю вахту иногда, раз в час, заглядывал на мостик узнать не нужно ли чего штурману. Ну там ветер замерить и типа того.
Ну а когда оказывалось что штурману нужно было сбегать за водой и заварить чай, я в этом тоже принимал самое непосредственное посильное участие.
Вообще плохо что мостик был некондиционированным. То есть кондей был, но постоянно открытые к пеленгаторам двери делали его работу на мостике бессмысленной. Меня-то на палубе хоть ветерок обдувал (в Океане он был всегда) а бедным штурманам приходилось выжариваться как получится.
Невесёлая у них была работа.
Причем стоял я тогда вахту с 3-м штурманом и мог воочию понаблюдать за его ненормированным рабочим днём.
8 часов вахты, но после неё коррекция карт-лоций и прочих судовых тугаментов, денежные расчёты с экипажем. Кому сколько положено и сколько выдать... У каждого штурмана были обязанности помимо рабочего дня. Часть их штурмана успевали сделать в Океане,на мостике, но всё-равно. Ну его нафиг такую работу...
А я отматросил свои 8 часов и голова ни о чём не болит.
Кайф...
Впрочем кайф был не всегда. Это Питер. Зима. -25°С. Я бдю стояночную вахту. Всю ночь, с 00 до 08 торчу на железной палубе а не в тёплом пароходе, периодически проверяю швартовы. Скорее по-привычке. Приливы-отливы нас на Финском заливе не волнуют, а вот скажем на Эльбе постоянно приходилось то потравливать, то набивать концы. Там эта природа почему-то действовала куда конкретнее, хотя и далеко Гамбург от моря.
Стою на природе. Внутрь нельзя, всю ночь у нас идёт выгрузка, трап спущен на причал и я бдю пропускной режим.
Ну и заодно снег с трапа подметаю чтоб никто ненароком не навернулся.
Заниматься ничем нельзя, только мысли в голове крутить.
Вот я и крутил их о своём бытии.
Когда меня в 87-м году в ВМА врач по фамилии Шамрай (сейчас он главный психиатр ВМФ) признал ненормальным, (правда никуда это не пошло и я ещё 6 лет проплавал), я не то чтоб ему не поверил, наоборот принял к сведению.
Семейные воспоминания однозначно определяли линию моей Ярославской родни как людей с "тяжёлым характером", был смысл задуматься и сделать выводы. В отпусках (а они у нас были длинные) записывался в библиотеки и тщательно прогонял литературу по своему диагнозу, с удовольствием понимая что работу я себе выбрал в самую точку.
То есть мне повезло.
Увы, но через 9 лет у меня выявили проляпс митрального клапана и быстренько списали на берег. А там и пароходство убили.
Ушёл по старым следам в операторы котельной а оттуда на инвалидность.
Так всё и закончилось.
Теперь я инвалид в законе и могу только предаваться воспоминаниям.
А кстати неплохое занятие.
Рекомендую.
Удачи.