Поэзия Тихона Синицына занимает особенное положение в современном литпроцессе: более последовательного воспевателя Таврики еще не появилось (и вряд ли появится). Такие тексты хороши и промозглой городской осенью, когда страшно хочется на волю, а нужно работать, и скупым московским летом — мол, надо же, бывает и другое.
Абрамыч
1
В июльском небе крутится ветряк.
От зноя в лодку спряталась собака.
Старик Абрамыч прополол бодяк
И пьёт алиготе из тетрапака.
Абрамыч строит дом на берегу,
Затягивает окна парусиной,
Закручивает в жёсткую фольгу
Ершей у самодельного камина.
Татуировок давние штрихи
Избороздили грубые морщины.
Старик бормочет медленно стихи
И провожает взглядом бригантины.
2
Резиновая лодка и мотор —
Преображают будни маргиналов.
Абрамыч нас, наверное, не ждёт.
Но мы везём из центра сувениры:
Два тома Кастанеды на растопку,
Бэушный парус и складной диван.
Сегодня море — как поля лаванды:
Ультрамарин, лазурь и кобальт синий,
Волны благоухающий цветник…
Наш дед таскает камни в рюкзаке —
Из местной гальки создаёт тропинки.
3
Старик и море (сотню лет спустя).
На побережье каперсы хрустят.
Морские лисы сохнут на причале…
— Мы прибыли! И нам не до печали.
Дедок смеётся. Видно, он поддатый.
— «Чай» из тимьяна и кошачьей мяты! —
Нам предлагает. Кажется, он рад
Внезапной встрече. Кислый виноград
Отщипываем в сказочной беседке;
Нас ожидают алые креветки,
Ехидные легенды у костра…
Но ровно в полночь — всем заснуть пора!
***
Окраины, которых ты не знал —
Заметок путеводная тетрадка:
Заброшенный советский кинозал,
Заросшая крапивой танцплощадка.
Кузнец Вакула и монах Давид
В пещере пьют подобие глинтвейна.
Окраины неповторимый вид —
Трёхмерный сон под музыку Кобейна,
Немыслимый туземный боди-арт.
Медитативный хронотоп окраин
Преображает алчность и азарт
Всех тех, кто заблудился и отчаян.
Я посещал секретные кафе
Среди недосягаемых локаций.
Окраины, ваш регент подшофе,
Он захмелел от шёпота акаций.
Невнятное винтажное кино,
Пересеченье лестниц и причалов.
Не выпадало снега так давно…
Оливковая роща одичала.
Когда нас яхты в море позовут
Запомню эндемичные картины:
Печатную машинку «Ундервуд»
И на прибрежных скалах — пианино.
Прибрежная лирика
1
Над Разбойничьей бухтой чернеют пещеры.
Пахнет жареным окунем, прелой зостерой.
Феерический кракен хватает за киль..
Вот что значит три вечера штиль.
О, какие я видел здесь татуировки!
Серебристые чайки смеялись, чертовки.
Мне мерещилась отмель на множество миль…
Вот что значит три вечера штиль.
Я тебя вспоминал среди грозных утёсов,
Когда в джазовой версии грянул Утёсов.
Мы поджарены солнцем, почти что как гриль.
Вот что значит три вечера штиль.
2
Как будто весь креветками пропах ты.
Гигантской чайки наблюдаешь взмах.
Заходишь в рай. Там чартерные яхты
На трансцендентных светятся волнах!
Зачем растил ты чеховский крыжовник,
Спешил в континентальный Вавилон?
Как блудный сын, волнения виновник
Встречай же с пирса —
Отчий небосклон!
3
В дождливой Ялте птичьи крики;
Горят лохмотья облаков.
В кафе стихи читают фрики.
Мир состоит из пустяков.
Не важен дискурс.
Важен космос.
С цветущей веточкой айвы,
Шагаю, несмотря на косность…
Люблю на Юге жить.
А вы?