– Он говорил, была какая-то охота. Ему удалось подстрелить косулю. Но пока он перезаряжал свой браун-бесс…
– Что перезаряжал?
– Это такое ружье 18 века, было у английской армии. И в этот момент появился гризли. Что это не надо пояснять?
– Нет. Но как он выжил?
– Какой-то индеец из чащи запустил в гризли томагавк.
– И?
– И все. Выход из витка.
– Но кто же победил? Гризли погиб? В чем искажение?
– Неизвестно. Факт в том, что есть противостояние, значит «прополка» началась.
***
Сирена выла надсадно. Я потряс головой, отгоняя наваждение в виде голосов в голове. Где-то на поверхности планеты глухо рвались ракеты, отзываясь на наших нижних уровнях содроганием стен. «Как будто великан молотит по земле дубиной», – подумал я.
– Внимание! – это наш сержант орет и тычет рукой в сторону главного коридора. Значит, жабеныши пойдут оттуда. Они порой бывают чрезвычайно тупыми и лезут напролом по самым ожидаемым направлениям. Но им можно, их много. Они кладут по десять своих на одного нашего и побеждают. А мы проигрываем. И, возможно, проиграем эту войну вовсе.
Бам! Со стороны коридора полыхнула вспышка и нас ударило взрывной волной.
– Идут! – истошно завопил кто-то.
Из коридора бежали одинокие отстреливающиеся фигуры. Почему там ещё оставались наши солдаты – загадка. За выжившими неторопливо ползло облако желтого тумана. Боевой газ.
Я машинально похлопал по маске скафандра. Все на месте. «Повоюем», – подумал я, проверяя бластер.
Вместе с газом появились жабеныши. Отвратительные коротконогие твари. Никто из нас не знал, как их именовали ученые, но определение «жабеныши» было метким – осклизлая зеленая в буграх кожа, рот до ушей и перепончатые лапы.
Мы косили их десятками, но они лезли и лезли. У меня кончился боезапас и, оглядевшись, я кинулся к лежащему навзничь сержанту.
Лучи сверкали в обе стороны, сквозь желтый дым было плохо видно, кто где. Я схватил бластер сержанта и только высунулся из укрытия, как лицом к лицу столкнулся с жабенышем.
Двойные зрачки огромных выпуклых глаз сошлись на мне. Мы практически одновременно вскинули оружие, но только я успел первым. Первым нажать на курок и понять, что бластер сержанта тоже пуст. Жабеныш осклабился и поднял конечность с тупорылым лучеметом.
«Все», – подумал я. Но поспешил. Из тумана на жабеныша вывалился наш медик и сбил его с ног. Пока они барахтались, я успел очнуться и достать зазубренный десантный нож. Жабеныш ударом задних лап отбросил медика и развернулся с лучеметом против меня.
– Аааа! – заорал я, замахиваясь ножом. Как в замедленной съемке я видел плавно поворачивающееся дуло лучемёта, и нож, летящий в лоб жабенышу. Его шея вздувалась в дыхании медленно-медленно. Мгновение застыло. Виднелась каждая крупица желтого тумана. Выстрелы пробирались сквозь пространство, как охотники через болото. Мы напоминали художественную инсталляцию в память об этой кровавой войне…
***
Белый потолок. Белые стены. Надо мной склонились белые халаты.
– Кто? Кто это был? – глаза говорившего были зелеными, и это приятно выделяло его среди ослепляющей белизны.
– Что? – прохрипел я.
– Сосредоточьтесь, Алекс – настойчиво попросил зеленоглазый.– Кто ключ?
– Какой ключ? Жабеныши прорвали оборону… База пала… Я должен был… – мое тело дернулось под тугими бинтами.
– Он никак не может отойти, – сообщил второй белый халат приятным женским голосом. – Что делать? Через полторы минуты повторное погружение или…
– Никакого или, – отрезал мужчина и распрямился. В глаза ударил яркий свет. Надо ли говорить, что он тоже был белым.
– Запомните вашу задачу: определите странного, это ключ к победе, уничтожьте его и он исчезнет на всех витках.
– Это нужно для победы в войне? – спросил я, жмуря глаза от света.
– Именно, – хором подтвердили врачи. – В самой важной из всех, что когда-либо вело человечество.
– Конечно…Что может быть важнее… Скажите, а мне ничего не оторвало? – вдруг забеспокоился я.
– Это бесполезно, – разочарованно сказала женщина. – Он уже не способен отделиться. Погружение через пятнадцать секунд.
– Убейте странного, – почти крикнул зеленоглазый.
– Убить странного – это странно, – пробормотал я, закрывая глаза. – Какой жуткий тут запах…
***
Запах лакированных деревянных фигур лез в ноздри. Воображение рисовало картинку, как я вгрызаюсь в эту лакированную поверхность зубами, чувствуя пластиковый привкус. И ещё хруст, характерный хруст вонзающихся в дерево клыков. «Что за муть в голову лезет? – подумал я.
Партия длилась уже больше часа. Я физически ненавидел своего соперника. Сопящий потный очкарик, стопятьсот раз поправляющий толстенные очки, зачем-то всякий раз копающийся в своих записях, сделанных размазанным почерком. И ещё ковыряющий в носу, что, видимо, характеризовало высшую степень задумчивости.
Но играл он сильно. Самое дурацкое было в том, что я не мог свести партию вничью. В этом случае летели все мои квалификационные очки, и не видать было мне первого юношеского разряда. Нужно было побеждать. Сопливого, вонючего, противного, но упорного соперника.
Одна часть моей головы холодно просчитывала варианты, в то время как другая выбрасывала зрительные образы, фантазии и мечты. Чем отчаяннее становилось положение, тем безумнее возникали картинки. Приятнее всего было представлять, как можно ударом справа опрокинуть этого сопливца навзничь. Но это вызывало слишком сильные эмоции, и я рисковал ошибиться.
Собственно, я почти проиграл. Не знаю, понял ли это мой противник, но я осознавал это со всей отчетливостью. И с такой же пронзительной отчетливостью видел, как ещё месяцы нужно будет ходить в клуб, готовиться, ожидая очередного турнира. Без первого разряда. Слабенький шанс заключался в том, что соперник допустит роковой просчет, или я найду гениальную комбинацию. Стрелки на шахматных часах намекали, что искать надо будет быстро. Быстрее соперника минуты на три, не меньше. О-хо-хо. В общем, должно случиться чудо.
– Принесите воды, пожалуйста, – подняв руку, очкарик подозвал одного из прохаживающихся тренеров.
– Холодной, Марк? – спросил тренер.
– Теплой, пожалуйста, если можно.
«Какой противный голос у тебя, Маркуша, – подумал я. – Каркуша… Куда ты собираешься ставить этого слона интересно? Жертва?»
Я размышлял. Что он задумал? Обмен фигуры на пешку? Это сократит преимущество. У меня останется только сдвоенная пешка, вот и весь выигрыш моего оппонента. Может ему достаточно ничьи? Но даже если и так, глупо отказываться от победы. Черт побери! Мой слух, казалось, ловил каждый щелчок секундных стрелок. Принять жертву? И дальше вести позиционную борьбу? Но если я съем слона, то линия моих пешек будет разорвана. И на этот фланг уйдёт мой король. И тогда… Тогда он прорвется на другом. Я лихорадочно перебирал варианты. Черт возьми! Ходов восемь-десять, и все кончено.
И тут я заметил деталь, от которой у меня приятно похолодело в животе. Марк не нажал кнопку своих часов. Сейчас они тикали, отсчитывая его время, а я думал за его счет, крал его секунды. По правилам чести я обязан ему сказать. Но по правилам турнира вовсе нет. Черт побери!
Я старательно упрятал глаза в шахматную доску, тщательно рассматривая клетки и фигуры. Весь мой вид демонстрировал напряженнейшую работу мозга, даже предательски покрасневшие уши можно было записать на этот счёт.
Краем глаза я видел, как наше время сравнялось. Марк недоуменно глянул на меня, но может мне только показалось. Подошёл тренер, поставил перед Марком воду. Тот поблагодарил, не отрываясь от своих записей. Тренер не спешил уходить. Неужели заметил? Но не может же он подсказать! У Марка оставалась всего пара минут, ещё немного, и он не сможет закончить партию вовремя. Тренер как-то многозначительно прокашлялся и отошёл. Марк невыносимо долго смотрел ему вслед, потом у него на лице что-то отразилось, и его голова медленно стала поворачиваться к шахматным часам. Все вдруг замедлилось до того, что я видел полёт одинокой мухи, пересекающей солнечный луч со скоростью ленивой черепахи. Напряжение достигло высшей точки.
***
– Почему он не выполняет наши приказы? – голос был резким, с командными нотками. – Почему он не убивает странного? Он же не может его не видеть?
– Не может, – подтвердил другой мужской голос. – Иначе он не смог бы погружаться. Дайвер…
– Может он видит, но не говорит об этом? – задумчиво произнесла женщина.
– Другие вопят, – быстро возразил первый мужчина. – Троян ужасен в его реальном облике. А дайвер его видит именно так.
– Кажется, он приходит в себя, – сообщила женщина.
Сквозь веки смутно виднелись два знакомых силуэта в белых халатах. Я открыл глаза пошире.
За врачами стоял крепкий мужчина в строгой военной форме. Я попытался что-то спросить, но язык не слушался.
– Он чрезвычайно ослаб, – обеспокоенно сказала женщина.
– Он выходит из третьего витка. Не все новички вообще доходят до него, – пожал плечами мужчина.
– Мы не можем позволить себе поражений в более чем 30% случаев, – заявил военный. – Вы сами понимаете, битвы дайверов переиграть невозможно. Если потери превысят треть, то человечество не восстановит нормальность.
Двое в белых халатах почтительно молчали.
– Алекс, – возвысил голос военный. – Вы слышите меня?
– А-а…
– Убейте трояна, убейте вирус, – громыхающий голос бил по ушам.
«Вирус, – ворочалось у меня в голове, – вот почему мне так плохо».
– Вряд ли он вас понимает, – с сомнением сказал мужчина. – Лучше называйте проще – «странный», «монстр». Вирус слишком абстрактно, сознание не удержит.
– Нужно что-то срочно предпринимать, – потребовала женщина. – Может пора вывести его из витка? Пусть будет проигрыш, но мы сохраним дайвера.
– Ангел, – с трудом выговорил я, – вы ангел?
Все трое озабоченно посмотрели на меня.
– Ответ отрицательный, – сухо сказал военный. – Пока мы не поймём точно, что происходит.
– Но почему?
– А если это не троян? – военный поочередно посмотрел на врачей.
– Ну и что? – горячо воскликнула женщина. – Пусть стелс или полиморф, хотя не знаю, с чего могут быть такие предположения. Какая разница? Вытащим дайвера…
– Это может быть шифровальщик, – тихо сказал мужчина-врач. – И тогда опасность грозит базе. Если дайвер заражен, то пробудившись здесь, вирус через него проберется сюда.
Все трое снова посмотрели на меня.
– Мне очень жарко, – пожаловался я. – Где я?
– Пятьдесят секунд до захода на следующий виток, – предупредила женщина.
– Решайте, капитан, – развел руками мужчина. – Вы здесь старший.
Капитан приподнял фуражку и промокнул лоб платком.
– Алекс, – сказал он. – Настал решающий момент. Вы готовы услышать приказ?
– Да, – неуверенно произнес я. – А где я?
– Сейчас вы будете видеть сон, – игнорировал вопрос военный, – но сон будет похож на реальность. Там вас могут попытаться убить или сделать что-то плохое.
– Мне?
– Да, – подтвердил капитан.
– Мне надо убить нападающего? – секунду поразмыслив, спросил я.
– Нет. Нужно опередить любое нападение. Убейте себя.
Женщина тихонько ахнула. Военный не обратил на нее внимания.
– Убить во сне?
– Да, – военному будто полегчало от этого вопроса. – Убейте себя во сне, дайвер.
– И тогда я проснусь? – успел спросить я.
«Проснусь, проснусь, проснусь…» – стучало в голове.
***
– Это наш пленник! Наш, наш, наш!– орал Старый Билли, обдавая меня ужасающей смесью дрянного рома и не менее дрянного табака.
– У нас договор, одобренный губернатором Тортуги, – вежливо возразил я. Ещё бы я не был вежливым, – за этим вонючим стариканом был добрый десяток отъявленных молодцов, изрядно накаченных спиртным. А моих французов в два раза меньше, да и у Грюшона искалечена правая рука. – А по договору вся добыча, захваченная в бою, делится пополам.
– Этот гранд не добыча, – заявил Билли, и его поддержали криками дружки.
– А что это, Старый Билли? – вкрадчиво спросил я. – Подарок от испанского короля?
Мои французы одобрительно заржали.
– Трактирщик, – заорал Билли, прожигая меня взглядом. – Рома!
Тут же подскочил мальчишка с большой темной бутылью. Ну да, трактирщик – старая лиса, и чувствует, когда начинает пахнуть порохом – послал служку.
– Мои молодцы, – сказал Старый Билли, опрокинув солидную порцию рома, – захватили его сами, пока твои французы ещё из трюма вылезти не успели. Этот гранд наш. Так-то, гарсон.
– Договор не содержит исключений, – сладко сказал я. – Мы, флибустьеры, должны быть честны друг с другом.
– Ты говоришь как чертов судейский, – гаркнул Билли. – Госпожа Удача была за моих ребят, а не за вас.
– Да он из адвокатов, наверное, – поддержал его кривой Сэм.
– Хорошо, – поднял я руки вверх. – Госпожа Удача пусть нас и рассудит.
– Что ты имеешь в виду? – насторожился Билли и предостерегающе махнул рукой своим расшумевшимся головорезам.
– Пусть решит жребий.
Мои товарищи недовольно загудели, но я понимал, что другого шанса мирно закончить все это у нас нет. Я извлёк из-за пояса потертый испанский дублон.
– Если мне улыбнется Филипп II, значит, выкуп за пленника поделим пополам. А если нет…
– То он наш и точка, – закончил Билли.
– Ты доверишь мне бросить, Билли? – я не поверил, что этот хрыч так легко согласился.
– Пусть бросит, – Билли пошарил глазами и ткнул в мальчишку трактирщика, – он!
Я кивнул.
Монета взлетела над грязным полом, сверкая ребрами в свете свечей. Два десятка глаз завороженно следили за ее полётом, и в этот момент я понял, что задумал подлец Старый Билли. Он не спеша вытаскивал из-за пазухи пистолет и направлял мне в грудь. Черт-та с два я что-то успел бы сделать, если бы не трактирский мальчишка. Это храбрец резко толкнул Билли, и пуля ушла в закопченный потолок.
Вмиг началась свалка. Видимо, дружки Билли не ожидали такой подлости от своего главаря и несколько замешкались, что позволило моим французам кинуться на них. Трактир превратился в поле битвы – ругань шла на двух языках, посверкивала сталь ножей, пару раз разрядились пистолеты. Я успел сбить с ног кривого Сэма и сломать нос ещё одному пирату, но потом меня хорошо приложили по голове чем-то тяжёлым.
Наверное, на долю секунды я потерял сознание и не помнил, как оказался под столом. Кабак сотрясался от драки, шум слышался даже с улицы. Я с восхищением отметил, что мальчишка не сбежал, а дрался с совершенно рассвирепевшим Билли, уворачиваясь от его ударов с непостижимой ловкостью.
А перед моим носом стоял дублон, вошедший ребром в щель между гнилых досок. Испанский король смотрел на меня, полыхая адским зеленоватым светом. Я сплюнул окровавленной слюной и тряхнул головой, но свечение не проходило. Тогда я схватился за монету и вдруг увидел нечто на месте мальчишки и вспомнил, зачем я здесь. Нечто, перестав притворяться, одним ударом сломало шею Старому Билли и, издав нечеловеческий вопль, рвануло ко мне. Я улыбнулся разбитыми губами и с размаху швырнул дублон гербом вверх.
***
Я закашлялся, забившись в плотных бинтах. Липкие лапы чужого сознания ещё держали, но крик гибнущего вируса был уже почти не слышен.
Анжела обтирала мой лоб прохладными бактерицидными салфетками. Константинов успел ввести кардиостимулятор и испытующе глядел на приборы.
– Неужели получилось? – спросил я слабым голосом.
– Рекорд для новичка, – оторвал взгляд от приборов Константинов. – Четыре витка. Мы думали уж все…
– Вы молодец, – сказала Анжела. Глаза у нее были красные.
– Но чувствую я себя погано, – предупредил я. – А где наш бравый куратор? Переживает, наверное? Он же все правильно делал.
– Капитан у руководства, – ответил Костантинов. – Вам надо отдыхать. А потом…
–… а потом писать отчеты, – заключил я, откидываясь на подушку.
Я поймал улыбку Анжелы и подумал, что войду в историю этой войны как первооткрыватель нового вида вируса. Вируса, который делает итог неизвестным, подвешивая реальность в неопределённости, в вечной альтернативности. Как кот в коробке у старины Шредингера. Хорошее название – вирус Шредингера. Надо бы запомнить.
Какое это все-таки гадство – хроновирусное оружие. Мы уже один раз победили врага в реальном космосе, но по нам вдарили пучком вирусов, которые портят, меняют, крушат все события нашей истории от мелких до великих, корёжа, тем самым, будущее. И нам ещё повезло. Враг не знал об этой базе, вовремя запрятанной нами до начала человеческой истории. Здесь мы, дайверы, лечим наше прошлое. Только мы способны погружаться в ткань времени и видеть вирусы. Теперь нужно всего-навсего «прополоть» от хроновирусов несколько тысячелетий и, желательно, уложиться только в треть искажений, чтобы та война в реальности все-таки была победной.
Автор: Максим Лыков
Источник: http://litclubbs.ru/writers/2045-virus-shredingera.html
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#вирус #видения #галлюцинации #разум #фантастика #эксперимент
