Маша очень сожалела, что написала Николаю. Зачем надо было это делать? Ирина права. Писать не надо было. Прошло время, и если любовь и не совсем прошла, она не мешала жить. Жить и любить Максима. А теперь? Она растревожила себя и, возможно, и его. А уж какие неприятности и переживания Максиму достались… Напрасно написала.
Но коль, всё же, не терпелось написать, то содержание должно быть совсем другим. Маша перечитывает письмо вновь и вновь и ей становится не по себе.
- Мне кажется, что писала это вовсе и не я. Вот послушай, что я написала, - говорит она Ирине и читает выдержки из письма вслух, - Это письмо обиженной женщины. А кто меня обидел? Я полностью свалила вину за то, что мы расстались на него, а на самом деле, виноваты мы оба, причём, я виновата в большей степени. Я даже ему в вину поставила и то, что он подарил мне машину. Я же уверена, что он дарил от чистого сердца, без намерений что-то получить за неё. А я ему: мы копим деньги и вернём их тебе. Зачем я это написала? Хотела унизить его? Я сама себе унизила, а не его. Представляю, как больно было ему это читать.
- Я рада, подруга, что ты увидела свою ошибку, - ответила Ира, - Писать не надо было вообще, так как история с телефоном случилась четыре года назад. Он уже пережил тот момент, подзабыл, успокоился, а ты ему – бах! Нате вам!
- Но ты меня пойми, это он начал успокаиваться, а я ведь только узнала! И мне было тяжело. Хотелось ответить, сказать, что у меня всё нормально и, главное, не пиши мне и не звони, - сказала Маша, защищая себя, но на самом деле, она понимала, что писать не надо было.
- Тебе просто захотелось напомнить о себе! – сделала вывод Ира.
- Нет! Ты не права! Я действительно хотела предупредить его, чтобы не вмешивался в мою жизнь.
- А коль так, то твоё письмо должно быть совсем другим. Ну, например, помнишь, как Пушкинская Татьяна Онегину ответила спустя несколько лет?
«…Я вас прошу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость, и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
Я буду век ему верна».
Твоё же письмо заставляет его оправдываться. Вот он и намерен встретиться с тобой. Я думаю, что встреча бы вполне могла бы быть, но ты уже должна думать не только о себе, но и о Максиме. Ему сейчас трудней всего. Ему тяжелей, чем тебе.
- Ох, Ира, натворила я дел! Как мне только из этих дел выбраться? Конечно, я не пойду на встречу с ним. Как приедет, так и уедет. Ни с чем!
- Что значит, как приедет, так и уедет? Зачем ему ехать, если ты не пойдёшь на встречу? Я думаю, ты должна написать ему так, чтобы он понял: ехать не следует. Ты на встречу не придёшь. Ведь, не придёшь же? Или ты и сама не знаешь? – спросила Ирина.
- Нет, нет! Я не хочу с ним встречаться, - ответила Маша, а потом тихо добавила, - Нет, всё же я хочу его увидеть, но не буду.
- Понятно, подруга. От тебя можно ожидать всё, что угодно, - с сожалением отметила Ирина. Она побыла в гостях ещё немного и засобиралась домой. Маша хотела её отвезти, но поняла, что не успеет вернуться из Новочеркасска до закрытия детского садика. В это время вернулся домой Максим и вызвался проводить Иру. Ира отказывалась, но Максим настоял. Он был готов уйти куда угодно, лишь бы не видеть страдания жены. Как Маша не старалась, но было видно, ей сейчас тяжело.
Ира боялась, что Максим будет спрашивать что-то о Машином душевном состоянии, но он молчал всю дорогу и не спрашивал ничего вообще, а не только о Маше.
А Маша тем временем, открыла почту и увидела письмо от Николая. Он писал, что визу ему открыли, и авиабилет он уже приобрёл. В письме Николай обещал не влиять на её решение о встрече, он лишь сообщит о времени и месте, где будет её ждать.