Глава 133
Папа и Гешка медленно шли по проходу к своим местам в самолёте. Для Гешки всё было таким загадочным и необычным. Она хотела остановить мгновение и запомнить картинку такую, как есть, а именно: везде чистота, аккуратно покрыты белыми чехлами высокие спинки синих мягких кресел, круглые иллюминаторы задёрнуты белыми шторками, на ковровом покрытии под ногами нет ни пылинки. Гешка на всё смотрела с восхищением, всё в самолете вызывало её детский восторг.
- Снимай куртку и садись, давай, помогу, - сказал папа.
Он помог ей снять куртку, свернул её и положил на полку для ручной клади. Туда же отправил и свою куртку, небольшую сумку поставил под среднее кресло. Гешка села, и отдёрнув шторку, посмотрела на взлётное поле.
- Пап, как здорово! Я увижу, как мы взлетаем, да? – спросила Гешка.
Роман вздохнул. Место у окна было не их. Рядом остановилась женщина. Она слышала восторженные слова девочки и сказала:
- Конечно, увидишь, дорогая. Садитесь с ней рядом. Я займу место у прохода.
- Спасибо, - улыбнулся Роман. – Она летит впервые.
- Понимаю, я понимаю, не извиняйтесь, - улыбнулась женщина.
Роман сел рядом с Гешкой. Пассажиры занимали свои места. Женщина сняла пальто, аккуратно сложила его, положила на полку, из сумочки достала книгу, села в кресло, пристегнула ремень и, открыв книгу, погрузилась в чтение.
Роман тихо объяснял Гешке, как будет проходить полёт.
В салоне появилась стюардесса, которую никто не слушал, а потом послышался гул моторов.
- Будет так шумно? – удивлённо спросила Гешка.
- Нет, моторы прогреются, мы взлетим и будет тихо, так тихо, что многие пассажиры будут спать. Ну, всё, смотри, мы покатились. Сейчас самолёт выруливает на взлётную полосу, потом немного постоит и …
- И мы взлетим, да?
- Да. Смотри в иллюминатор, всё увидишь сама, - сказал Роман.
Гешка отвернулась от папы, но прежде, её маленькая ладошка уютно устроилась в папиных ладонях.
«Как в детстве, забралась на коленки», - подумал папа, нежно поглаживая Гешкину руку.
Взревели моторы, самолёт побежал по взлётной полосе и вот уже оторвался от земли.
«Как здорово! Красиво! Всё становится маленьким. Вот он, «миг»! Всё было так, и стало совсем не так, через одно мгновение!» - подумала Гешка. Она повернула своё счастливое, радостное лицо к папе, уткнулась ему в плечо.
- Эй, малыш, ты чего? – спросил папа.
- Радуюсь! Спасибо, пап.
Роман улыбнулся, похлопал её по руке
- Пусть будет радостных минут у тебя много, - сказал.
А за бортом плыли нитки дорог с крошечными автомобилями, бегущими по ним, и ковром, с необычайным рисунком, расстилались поля. Проплывали деревни, зелёная тайга уступала место желтеющим лиственным лесам. Вскоре самолёт окунулся в облака, а потом поднялся над ними. В иллюминаторе крутилась картинка хоровода необычных облачных гор.
- И долго мы будем лететь так над облаками? – спросила Гешка.
- Когда закончится облачный фронт, тогда и сменится картинка - пожал плечами Роман.
- Сейчас всё однообразно, а интересно, как здесь за облаками встаёт и садится солнце? Какие краски сияют здесь? Ты видел? Ты встречал рассвет в самолёте? – спросила Женька.
Женщина уже не читала книгу, она прислушивалась к восторженным словам девочки и думала: «Какая малышка, а какой взгляд на жизнь!»
- Рассвет не встречал, а закаты видел. Признаюсь честно, пропустил их много, но однажды, меня что-то толкнуло посмотреть, что твориться за бортом. И с тех пор я не упускаю случая, чтобы полюбоваться закатом за облаками. Об этом трудно рассказать словами, это надо видеть собственными глазами и чувствовать. Скажу только, что здесь всё не так, как на земле, и краски тоже не те.
- Как на другой планете?
- Да, - согласился папа.
- А звёзды? Они ближе, ярче, или такие же, какими мы видим их с земли.
- Они тоже немного другие. Ты поймёшь, когда увидишь, - усмехнулся Роман.
- Ух, как много хочется узнать, как много хочется увидеть, - сказала Гешка.
- Снова стихи чьи-то, или так получилось? – спросил Роман.
- Так получилось, - засмеялась Гешка.
Стюардесса принесла сок. Гешка пила сок и продолжала свой разговор с папой.
- Вот приедем домой, и я нарисую свои впечатления, - заявила Гешка.
- Только Шахову Валентину Семёновичу не отдавай их, а то он быстро их на выставку отправит, - шутливо толкнул Роман Гешку в плечо.
- А ты хочешь, чтобы мои рисунки лежали, да? Да пусть отправляет. Может, кто-то увидит, и ему самому захочется посмотреть, что там, за бортом твориться. Ты знаешь, какой переполох в классе произвёл мой рисунок, который я ему отправила, когда болела?
- Нет, а ты что ему отправила? – спросил папа.
- Я нарисовала отрубленную голову, лежащую на пеньке рядом с топором, и курицу в тазу, - ответила Гешка.
- Так это твой рисунок? – спросила женщина.
- Какой рисунок? – спросила, удивлённо посмотрев на неё, Гешка.
- Сейчас покажу, - женщина достала телефон, включила, нашла фотографию рисунка, протянула телефон Гешке. – Вот этот.
- Да, это мой рисунок, - подтвердила Гешка. А почему он у вас в телефоне?
- Тарасова-Аксёнова Евгения Романовна, мне очень приятно с вами познакомиться, - сказала женщина улыбнувшись. – Этот рисунок занял первое место в Краевом конкурсе Юных художников. И сейчас я везу его в Москву.
- Зачем? – спросил Роман. Взгляд его был серьёзным, и это насторожило женщину.
- Таланты надо развивать. Есть мнение, что хорошо бы ей пожить в кругу таких же талантливых детей, с которыми занимаются настоящие художники, мастера своего дела, - ответила дама.
- И это надолго? – спросил Роман.
- Сначала на год, а потом, как получится, - сказала, улыбаясь, женщина.
- Извините, но вы не слишком хлопочите, - сказала Гешка.
- Почему?
- Я никуда не поеду, - ответила Гешка.
- Как это не поедешь? Разве можно отказываться от такой возможности. Это престижно. И потом, есть все основания полагать, что после учёбы в такой школе, ты без всяких экзаменов сможешь поступить в любой институт искусств.
- А почему вы решили, что я хочу попасть в институт искусств, что я хочу быть художником?
- Но твой рисунок говорит об этом. Тебе учиться надо у ведущих художников.
- Простите, мы не познакомились с вами. Роман Сергеевич Тарасов, папа Евгении, а вы?
- Елена Николаевна Кулакова. Я работаю в управлении образования Пермского края, - ответила женщина.
- Елена Николаевна, в ближайшие годы Евгения будет жить дома, и учиться в своей школе. Несомненно, она будет участвовать в конкурсах и олимпиадах, но на олимпиады вне города Пермь она будет ездить только в моём сопровождении. Это не моя прихоть, поймите правильно, это связано с её здоровьем. Так что, если у художников, с которыми вы будете разговаривать, появится желание встретиться с Евгенией и преподать её свой урок, мы с удовольствием приедем на встречу. В Пермь мы улетаем во вторник вечером. - Роман достал из кармана визитку и передал Елене Николаевне.
- Ну, вот, а я так надеялась, что выбью место в школе, обрадую девочку, - вздохнула Елена Николаевна.
- Очень хорошо, что мы обговорили этот вопрос сейчас. Представьте, как было бы вам неприятно получить наш отказ, если бы было предоставлено место Евгении. И мы чувствовали бы себя крайне неловко, - сказал Роман.
- Да, здесь я с вами соглашусь. Александр Эдуардович Соловьёв предупреждал меня, а я не стала даже слушать.
- О чём предупреждал? – спросил Роман.
- Он сказал, что у Евгении строгий папа, и она никуда не поедет без его согласия.
Роман улыбнулся, характеристика ему нравилась.
А Гешка потеряла всякий интерес к разговору, сидела, уткнувшись в иллюминатор, наслаждалась осенними видами Земли с высоты. Лететь до посадки оставалось ещё полчаса.