Ну, коль скоро я так позорно бросила вас на произвол судьбы почти на две недели, нужно срочно реабилитироваться, так что я порылась в закромах и вдруг выяснила, что висит неопубликованным ещё одно письмо. На самом деле, не одно, но про те я вроде помню, а про это забыла напрочь. Ну, вы помните, когда у меня ноут схлопнулся, у меня несколько уже сформированных текстов накрылись медным тазом.
А у меня же как – пока текст не вышел – висит где-то на задворках сознания, свербит! А как опубликовала – всё, мозг решает, что можно закрыть гештальт и благополучно перемещает файл в папочку с пометкой «сделано и забыто». И всё, я мысленно к тексту больше не возвращаюсь.
Я и экзамены в школе так сдавала…
О! Кстати! Я как-то обещала, что расскажу, как сдавала выпускные экзамены в 11 классе. Вот сейчас и расскажу.
Как вы понимаете, сдавалась я в родном Узбекистане. А чтобы вы понимали, Узбекистан – страна, у которой «свой путь» - так называлась одна из многочисленных книжек первого узбекского президента. На деле же это означает «свой, конечно, но мы «чучуть» у России подсмотрим, как они там..? Но сделаем по-своему, у нас же свой путь!»
А в России на тот момент, если не ошибаюсь, как раз начали пробовать сдавать экзамены с помощью компьютера. Кажется, это даже не был ещё ЕГЭ, а что-то вроде тестирования. Ну, а раз так, то чем местные школьники хуже? У нас же тоже есть компьютеры! Даже пять!
И вот наши чиновники от образования постановили: часть экзаменов мы будем сдавать в виде тестов на компьютерах. Пять компов мало? Ничего, партиями будете сдавать, как-нибудь управитесь.
Экзаменов на компе на первый раз решили сдавать два: физику и химию. Остальные – по старинке: билетами. Остальные – это практически все: историю общую и Узбекистана, русский и литературу, географию, физкультуру, биологию, узбекский язык, иностранный язык и что-то ещё, чего я уже и не вспомню. Я даже не помню – все так сдавали? В общем, две недели непрерывных экзаменов, из которых я была уверена, разумеется, только в русском и литературе. Ну, пожалуй, ещё в английском.
Но фишка заключалась, разумеется, в физике и химии. Эти предметы у меня преподавали дивные, чудесные педагоги. Но, к сожалению, только последние три года, когда я перешла в другую школу. Изначально же что физика, что химия, велись у нас через пень-колоду, а иногда и не велись вовсе. Так что к девятому классу я совершенно не представляла, что делать и кто виноват.
То, что в итоге я различала калий и кальций и знала формулу этилового спирта хотя бы к одиннадцатому классу, а центростремительную силу отличала от центробежной – исключительно заслуга двух святых женщин, которые не только не заклеймили меня идиоткой, а всеми силами тянули кверху.
А тут – экзамен. То, что по билетам с их помощью я сдала бы на сносную четвёрку – ещё можно было надеяться. Но компьютер?! Эта бездушная машина! Я была обречена – и это понимали все: и я, и учителя – и заранее взрыдали.
Однако – именно сильное место может стать ахиллесовой пятой! И вот. За неделю до экзаменов педагогам раздали экзаменационные задания, те самые, тестовые. Никаких КИМов и тайны ЕГЭ, разумеется, ещё не существовало. Тестовых заданий было – сто. На экзамене они лотерейным образом выдавали 20. То есть ответил на 20 – молодец. Ответил на 10 – ну… ладно, тройка. Ответил меньше? Идиот – иди на пересдачу осенью. Мне явно светила пересдача – и это в лучшем случае. Потому что решить физическую или химическую задачу для меня примерно равнялось пешему пути до Ташкента за пять часов. То есть невозможно. Все это понимали. Выдавая мне пачку заданий в количестве ста вопросов – но с ответами! – обе учительницы прятали глаза и судорожно вздыхали: им было меня очень жалко, потому что так-то училась я неплохо.
Однако чиновники от образования никоим образом не могли предполагать, что найдётся идиотка, которая за неделю выучит двести вопросов и ответов к задачам. Наизусть. Я оказалась такой идиоткой.
И знаете что? Мне помогала эта самая моя подруга, с которой мы вот… и кошку котлетами в туалете, и с курицей бегали, и вообще…
В течение недели она приходила ко мне, мы садились – и по четыре часа она гоняла меня по вопросам и ответам. Вразнобой и вперемешку и снова подряд. И в обратном порядке. Финт заключался в том, что я не читала неправильные ответы. Я запоминала только правильный вариант из четырёх представленных.
В итоге дошло до того, что я, едва услышав начало задачи – тут же говорила правильный ответ. Я даже не знала, о чем эта задача, что надо найти, какие там реакции или скорость света. Как стих. Есть начало – я знаю продолжение. Вот пример: «Наша Таня громко…» - и вы все мысленно закончили: «…плачет!» Да? Наверняка. Или: «Ночь. Улица. Фонарь…» - чем вы мысленно продолжили?
И вот так я выучила двести тестовых вопросов по физике и химии.
Придя на экзамен, я попёрлась сдавать в первой пятёрке – разумеется. Чтобы «не расплескать», так сказать.
- Ты уверена? – с тревогой спрашивала меня учитель по химии.
- Да, - спокойно заявляла я. Мне было уже море по колено. Или пан – или пропал.
А сама думала: «Хоть бы они там слова не переставили! Одно слово переставят и мне капец!»
Не переставили. Про таких идиоток, как я уже сказала, они не слышали.
В итоге, сев за комп, я впала в состояние кататонии и читала только первые строчки задания. Мгновенно находила глазами знакомое продолжение и тыкала туда курсором. «Дальше. Дальше. Дальше…»
На экзамен отводилось 40 минут. Я вышла через пять.
- Двадцать из двадцати, - сообщила я учительнице, стоявшей за дверями.
- Все провалила?! – побледнела она.
- Неа, все ответила, - хмыкнула я.
Она побледнела ещё больше и почти упала в обморок. Её отпоили водичкой, и я пошла домой: назавтра предстояла физика.
На следующий день история повторилась. Но в обморок падала уже физичка. Директор смотрела на меня с суеверным ужасом. Она бы и перекрестилась, но была татаркой и мусульманкой. Поэтому просто поплевала за воротник – от сглаза. Вся школа знала, как я «люблю» химию и физику – а тут такое! Моя классная плакала: она меня очень любила. Потому что преподавала русский – и тут я со своим Бетховеном. Но про Бетховена – это аж из девятого класса… Давняя история. Тоже как-нибудь расскажу.
Вот так я сдала экзамен. Никому не рассказала, как я умудрилась. В аттестате, конечно, всё равно четвёрки вышли, но это уже неважно. Я уверена, что легенда про идиотку, которая сдала физику и химию на пять, ходила ещё несколько лет. А потом, конечно, всё забылось.
Так вот я про что? Сдала экзамен – и тут же всё забыла. С текстами так же.
Ну, ладно. Теперь, наконец – письмо! Письмо – от уже знакомой вам Ольги.
- Так вот, про Манюху, наконец. Как она у нас завелась.
И сразу я против. Что значит, «завелась»?! Заводятся только блохи! Ну, в крайнем случае, глисты. А кошки – приходят жить. И жить, между прочим, хорошо!
- После серой-полосатой Мурочки я на эмоциях зареклась — никогда! Но как без них вообще можно жить? Это и не жизнь вовсе, так, прозябание.
А вот тут – да. Унылое и тоскливое прозябание – факт.
- Так что месяца через три в душе засвербило.
Что-то долго… у меня б через неделю засвербило, честно. Хотя… не знаю. Может, тоже бы орала «больше никогда!» три месяца? Впрочем, я ж и орала.
- Но в этот раз решила к вопросу подойти со всей серьёзностью, не покупать кота в мешке. Тем более что мой многотерпеливый супруг заслужил свою персональную трёхцветную кошку. Настоящую трёхцветную, как у бабушки.
А, ну да. Он же до зрелого возраста был уверен, что все кошки трёхцветные. А все остальные – просто переодетые собаки. Пока не встретил Мурочку. Впрочем, монстр по имени Мура тоже кошкой был только визуально. А на самом деле – экспериментальная модель советского НИИ, из секретной лаборатории.
- Залезла на Авито. Там, конечно, трудно устоять, потому что они все очень сладкие и замечательные. Но я держалась, и наконец вывалилось объявление – трëхцветные девочки, к лотку приучены, кушают всё, мама мышеловка. В этом месте я слегка напряглась — была уже одна мышеловка, помним, помним.
Да-да! Я тоже помню! Сама Ольга с мужем здорово тогда развлеклись, когда ловили кошке мышку.
- Но кто не рискует, как говорится, тот не пьёт. А шампанское я уважаю.
Хе! А кто же не?
- Созвонилась, поехала.
Таксист не сразу нашёл старый деревянный дом. Поднялась на второй этаж, звоню. Через дверь спрашивают: «Вы за кошечкой?» – «Ага, за ней». – «Сейчас, минутку…»
И тишина. Стою минутку, две, три. Пять. Заскучала уже. Думаю, может, какой развод? Хотя кому надо меня разводить по поводу полуторамесячного котёнка? И денег-то с собой пять рублей, да на такси.
Не, ну на самом деле, я бы тоже напряглась. Может, кошечка – это приманка? Заманивают добрых барышень на милую мордашку, а потом ка-а-а-ак начнут Орифлейм втюхивать!
- Тут из-за двери доносится шорох, и кто-то начинает ковыряться в замке. Потом дверь приоткрывается, и в щель (именно щель) просачивается женщина моих где-то лет, приличного вида, и говорит: «Я на вас хоть посмотрю, а дочка сейчас вынесет».
Ого, думаю, фейс-контроль!
Не, ну а почему бы нет? В конце концов, родную душу отдать – нужно же не абы кому! Я как-то читала, что волонтёры, прежде чем кота отдать, предлагают заполнить дли-и-и-инную анкету. Я как-то почитала вопросы в такой анкете и поняла, что приличную кошку из приличной семьи мне бы не отдали. И хорошо, что Зёма читать не умеет, он бы мне не простил, что, оказывается, ему полагаются «сетки-антикошки» и личный выгул за окном. А он ютится, как сиротка, на подоконнике… Ну и там по мелочи ещё. В общем, живут, как у мачехи, бедолаги.
- Стоим, мило разговариваем, она мне всю родословную кошки-мамы рассказала, сколько в год мышей, сколько котят.
Интересно, у кошки был по мышам личный план или хозяйка ставила, как КиПиАй? Все знакомы с КиПиАй, я надеюсь? Лично у нашей конторы он составляет 183 пункта.
- И вдруг изнутри кто-то (или что-то) начинает бросаться на дверь. Тяжело так, с сопением, чувствуется, что масса приличная. Дверь под этим чем-то гнётся и скрипит. Я прикидываю в уме — мама-кошь?! Дочка?!
Э-э-э-э… дочка?! У меня бы сильно пересохло во рту. При моём росте «метр в прыжке» я очень опасаюсь таких тяжеловесных дочек, например.
- Женщина мне говорит: «Да вы не пугайтесь, просто отойдите от двери подальше. На всякий случай».
Интересно, как много людей сразу успокаиваются, когда им говорят: «Ты только не волнуйся!» Я, например, при этих словах сразу готова звонить в 112 или ещё куда.
- Дверь опять приотворяется, в ещё более узкую щель просачивается девочка с мохнатым комочком в руках, и тут же вместе с матерью они обе дружно наваливаются на беснующуюся дверь. Поняв, что никак нельзя позволить тому, кто «там», вырваться, я тоже упала на дверь всей грудью. Ну, кое-как отбились.
Ужас! Оля, я вам восхищаюсь. Я, скорее всего, вырвала бы котёнка и рванула вниз по лестнице, оставив хозяек дома на растерзание тому, кто «там». Или сползла бы прямо там по стеночке.
- Хозяйка мне и говорит: «Понимаете, мы женским коллективом живём, я, дочка и бабушка. Кошка вот ещё. Из мужиков только бультерьер. И он так к котятам привязался, он их в буквальном смысле воспитал. И расставаться ему с ними очень тяжело эмоционально». Когда мы, говорит, первых отдавали, он оставшихся караулил. А теперь два котёнка всего осталось, так он как с ума сошёл. Стоит на руки взять, так он сразу к дверям и не выпускает. Так что вы кошечку берите, а мы пойдём к нему мириться.
Бультерьер, хоспадебожемой… Бультерьер! Как-то у наших знакомых был бультерьер, так каждый визит к ним в гости сопровождался целым ритуалом: полагалось при входе присесть на корточки, вытянуть вперёд обе руки и не шевелиться, пока бультерьер, хрипя на поводке у хозяина, упирающегося изо всех сил в косяк кухни, не обнюхает обе ладони и не убедится, что в них нет огнестрельного оружия и даже перочинного ножа.
После этого разрешалось медленно встать и медленно же переместиться в гостиную. Впрочем, когда гости уже угнездились на диване, бультерьер радостно принимал почёсывания и даже фривольно предлагал почесать ему пузо.
Чудесная собачка, да… Милая.
- И вручают мне чудо, в одну ладошку умещается.
- Я на неё посмотрела, на этот длинный нос (бультерьерий!), ну, думаю, это Манька и есть.
Никогда не слышала, что внешние данные передаются воздушно-капельным (либо лизательным) путём от няньки к воспитаннику.
- Приехали домой. Звоню. Маньку спрятала за пазуху — сюрприз же!
Муж открыл, предъявила. Это, говорю, Манюха, с нами жить будет.
Он её так нежно взял, осмотрел. Сказал: «Это МОЯ кошка!» И понёс по комнатам — знакомить с обстановкой.
Бли-и-и-и-ин! Я на этом месте растеклась розовой лужей. Есть что-то сакрально в отношениях мужчины и кошки. ЕГО кошки.
- И с тех пор, с Манюхиного появления в нашем доме, словно шлюз открыли. Кошаки стали появляться у нас с пугающей регулярностью. Но Манечка — самая-самая для мужа, самая любимая, они даже воркуют особенно нежно. Его кошка.
Воркуют. Елё-палы, товарищи!!!
Оля! Поцелуйте мужа крепко-крепко!!!
