29 августа 1988 года с космодрома «Байконур» стартовал «Союз ТМ-6», на борту которого находились советские космонавты Владимир Ляхов и Валерий Поляков, которые отвезли на станцию «Мир» первого и единственного космонавта Афганистана — Абдула Ахада Моманда. Это был последний официальный пилотируемый полёт по программе «Интеркосмос», хоть она и продолжилась до 1994 года в виде запусков спутников. Да и пилотируемые полёты на станцию «Мир» были по двухсторонним соглашениям, но уже в 50/50 сотрудничестве с ESA.
Продолжительность полёта Абдула составила 8 суток 20 часов 26 минут — глубокой ночью 7 сентября корабль возвращения «Союз ТМ-5» приземлился в 200 км от города Джезкаган. Во время пребывания на станции «Мир» Моманд сделал так много фотоснимков своей страны из космоса, что из них был создан первый картографический атлас Афганистана.
Позже судьба космонавта очень круто повернула. В 1992 году Моманд находился в служебной командировке в Индии, и только это спасло ему жизнь — в этот самый момент произошёл захват власти в Афганистане моджахедами. Абдул, понимая, что он очень известная фигура, и что его предадут казни при возвращении, не мог вернуться в Кабул. После этих событий Моманд попросил политического убежища в Европе и России.
В это время Россия сама была неспокойным местом. А Евросоюз рассмотрел просьбу бывшего космонавта и предоставил ему гражданство.
Примечательно, что дублёр афганского космонавта, Мухаммед Дауран, в это же время был генералом и командующим ВВС в вооружённых силах моджахедов. То есть, фактически, мог и припомнить Абдулу, что он полетел вместо него (во время подготовки у Даурана случился приступ аппендицита, который и сдвинул его с основных ролей в дублёры).
С 1992 года Абдул Ахад Моманд живёт в Германии. Там он сначала работал разнорабочим в типографии, а потом выучился на бухгалтера.
«Мое послание к жителям Афганистана то же, что и тогда [во время войны 1992—96 года, прим. ред.] — афганцам не нужна война. Пожалуйста, прекратите воевать и объединитесь», — сказал он в интервью BBC в 2014 году. Мы думаем, что его послание родине сейчас было бы точно таким же.