Так уж получилось, что мы хорошо наслышаны о «Птенцах гнезда Петрова». Хоть и говоря о них вспоминаем главным образом Александра Даниловича Меншикова. А вот «птенцы» другого «гнезда» - отца Петра I, Алексея Михайловича, выходцы «бунташного века», остались как-то в стороне. А зря. Григорий Ромодановский, Венедикт Змеев, Аггей Шепелев, да даже Иван Тараруй Хованский показали себя не в меньшей степени. И подраться им пришлось будь здоров – время было бурное. И среди всех «птенцов Алексея Михайловича» одно из первых мест занимает Григорий Косагов – генерал, командир рейтар и казаков, воевавший почти без перерыва с поляками, казаками, украинцами, татарами и турками 38 лет.
Косагов почти всю свою военную карьеру находился на острие атаки и посылали его царь-батюшка и воеводы-командиры в самые сложные места. Сначала как командира небольшого отряда, потом все выше и выше рангом. Косагов начал службу во время Тринадцатилетней войны с Речью Посполитой. И служил в разных гарнизонах в Малороссии, причем в основном в Сечи.
Он ходил с казаками в набеги на крымские крепости и улусы, нес гарнизонную службу в малороссийских городах. А это, я вам скажу мои читатели, было занятием не менее рискованным, чем поход против татар. Потому что жалованья из Москвы не шлют, подчиненные люди разбегаются, потому что нет ни денег, ни хлеба – царь-батюшка разместил гарнизоны в крупных малороссийских городах, но вот про денежное и хлебное жалование регулярно «забывали»: «Денег нет, но вы держитесь» - это ведь придумали вовсе даже не в недавние времена.
В результате и получалось, что Косагов писал отцу письма такого содержания:
«…Батюшка! Помилуй меня, дай благословение и прости, потому что, думаю, в последний раз пишу к тебе. Если черкасские города сдадутся, то и Запорожье сдастся королю и мне с Серком тут мат: и теперь бунтуют и на нас совещаются; чуть только осилят, сейчас выдадут нас или ляхам, или татарам…»
Получается, что боевой воевода и в шахматы играть был мастак и словом при случае блеснуть мог – те письма, которые остались от Косагова это подтверждают. Говорят, что он еще и женщин любил, и они его ценили тоже. Но мы сейчас не об этом, а о том, как становятся русскими генералами.
Чтобы стать русским генералом в то время, надо было не кланяться ни пулям, не стрелам. В начале 1668 году левобережный гетман Брюховецкий изменил присяге и то, о чем писал Косагов отцу в общем и целом сбылось. Повезло, что не с ним. Но замирять малороссийские города пришлось в том числе и Косагову, так как служил он под началом Григория Григорьевича Ромодановского. Вот как досталось в то боевое лето Косагову:
В мае 1668 года:
«выходили из Котелвы на вылазку изменники черкасы на Григорьевы шанцы Косагова и учинили з государевыми ратными людьми бой и на том бою, он, Григорей, ранен пострелен ис пищали по голове, ниже вихра пуля череп вогнула… рана в том месте знатна…»
Через несколько месяцев уже в бою с татарами Косагов получил в тоже самое место стрелой:
«…Григорей Иванов сын Косагов пострелен из лука в голову с правые стороны насквозь и кости ис черепа стрела выломила к той же ране, что он ранен под Котелвою с пищали…»
Уцелел, остался жив, хоть и не совсем невредим.
Для того, чтобы в 1671 году его отправили гоняться за Стенькой Разиным. С Разиным Косагову драться не довелось, его схватили без него. Но бойкого командира почти тут же отправили на Дон с новым заданием – отвезти верным донским казакам «царскую казну» и ПРИВЕСТИ казаков К ПРИСЯГЕ. Особенность этой истории заключалась в том, что до этого донские казаки царю официально не присягали.
И тут во-первых надо было довезти деньги и припасы в принципе, так как хотя самого Разина схватили, далеко не всего его шайки были разгромлены.
А, во-вторых, как себя поведут казаки, когда их заявят о присяге – было совершенно непонятно.
Но Алексей Михайлович знал, кого послать. Косагов, командуя конными отрядами, почти всегда воевал вместе с казаками. И его в казацкой среде знали очень хорошо. Поэтому именно полковник Косагов стал первым русским офицером, который привел к официальной присяге донских казаков. И уже за это он достоин того, чтобы остаться в истории.
Но впереди была русско-турецкая война и Чигиринские походы.
В 1676 году Ромодановский и гетман Самойлович поставили полковника Косагова командиром корпуса, отправленного на Правобережье, к Чигирину. Официально на тот момент Григорий Косагов был еще только полковым командиром. По факту, его поставили во главе ударного корпуса численностью примерно 15 тысяч человек и отправили к гетманской столице. Именно Косагов занял Чигирин и принял капитуляцию гетмана Дорошенко.
На следующий год к Чигирину пришла турецкая армия. В начале похода 1677 года Косагова все еще называли полковником, по ходу похода он стал генералом. Ничего удивительного, если вспомнить, что корпус Косагова опять оказался одним из первых на правом берегу Днепра и обеспечивал переправу основной армии Ромодановского.
И в походе 1678 года, когда турецкая армия все-таки смогла ворваться в Чигирин после того, как крепость была полностью разрушена, а русская армия вышла из нее и присоединилась к деблокирущей армии Ромодановского, Косагов тоже проявил себя с лучшей стороны. Потому что по итогам похода он из генерал-майоров стал генерал-поручиком.
И ведь не только всю жизнь дрался. После Чигиринских походов все тот же Косагов оказался одним из руководителей строительства Изюмской засечной черты. Россия с помощью этого оборонительного рубежа отрезала себе еще значительный кусок степи, а Косагов проявил себе не только как воин, который умеет брать и оборонять крепости, но и как инженер и руководитель, который умеет их строить. Город Изюм своим возникновением обязан инициативе опытного генерала. Более того, часть укреплений в этом городе построили за личный счет Косагова.
Тут надо отметить, что хоть Косагов был и дворянином, род его был не из знатных. Но наступало время «всем быть без мест», хоть и победить местничество удалось более-менее только Петру Алексеевичу. Тем не менее, опытного боевого генерала, все-таки выдвинули на важные государственные роли – он стал думным дворянином, его стали приглашать на заседания Боярской думы.
Проблема оказалась в том, что Косагова выдвигал Василий Голицын и в противостоянии Милославских и Нарышкиных, он оказался на стороне первых, то есть царевны Софьи, как и ряд других первых русских генералов. Кстати, в Крымских походах Голицына все небольшие успехи, которых удалось добиться, тоже оказались связаны с именем Косагова.
Поэтому не стоит удивляться, что когда в 1689 году Петр Алексеевич одержал верх над своей сводной сестрой и карьеры большей части сподвижников Софьи и Голицына закончились, Косагова не тронули. Впрочем и наверх он не выдвинулся – наступали другие времена. Петр оперся на совсем других людей – свою «потешную» бомбардирскую роту, немцев из Кукуя и тех, кто вовремя разглядел, что все эти военные игры молодого царя не просто так и за ними может быть большое будущее.
Григорий Иванович Косагов к тому времени был уже немолод и изранен. Поэтому постепенно сошел со сцены. Последнее его упоминание в документах – воевода в Путивле. И тем не менее род Косаговых в ознаменование заслуг отца остался одним из уважаемых. Сын будет служить в Преображенском полку, станет генералом и некоторое время будет обер-комендантом Петербурга, а внука Андрея в свое время окрестит императрица Елизавета Петровна.
Вот так становились генералами при царе Алексее Михайловичами. Талантами были во всем. И пулям со стрелами не кланялись.
-----------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.
Мои статьи и видео доступны также во "ВКонтакте" на YouTube, в Инстаграм