Второй акт в «Жизели» начинается с того, что Ганс в лежит на могиле Жизели. Для него это большая трагедия. Почему ему определена профессия «лесничий»? Лесничими становились нелюдимые люди, которые хотели жить отдельно от всех остальных.
Почему он отрицательный персонаж? По морали XIX века, прислуга не может вмешиваться в жизнь аристократии. Ганс прислуга этой семьи. Так же, как и Жизель, не имеет права идти против – это восстание. Это еще период, когда это наказывалось.
Конечно, по морали сегодняшнего дня, отчасти он такой Навальный. А по морали того времени нет – это все очень нехорошо, это наказуемо и осуждаемо, потому что все-таки миром правят аристократы. И Вилисы его убивают за то, что Ганс своим разоблачением привел Жизель к трагедии.
А что по морали того времени грозило Жизели? Ну, она бы потеряла невинность и ей за это перепали бы средства. А если бы она родила ребенка, то была бы на обеспечении. И ведь со стороны аристократии это облагодетельствовать. Не надо забывать, что первая брачная ночь должна была быть с графом – право первой ночи. И действие в «Жизели» происходит не в XIX веке, а в более ранний период.
И вот второй акт, который начинается с Ганса, задремавшего на могиле. Темнеет, колокол пробивает двенадцать часов и начинают слетаться Вилисы. И он от этого убегает и исчезает в лесу.
После начинается тот момент, когда Вилисы опускаются на эту поляну и из могилы они извлекают Жизель. Тут тоже очень важный момент: какой обряд происходит? Из могилы Жизель должна появляться без крылышек. Она выходит на середину сцены, Мирта ей указывает и она нагибается. Дальше, «на аккорд», у нее должны появляться крылышки. Потом она начинает вращаться и летать. Не просто так это все. К сожалению, это утеряно. Это нигде не показано, и так называемые «расшифровки» великого текста упустили один из главных принципиальных моментов этого спектакля.
Потом они исчезают и появляется граф Альберт, который идет к могиле. Уланова говорила: «Коля, запомните: гобой – главная сцена для Альберта. Эти шестнадцать тактов решают весь смысл балета. Простило вас мироздание или не простило. Вы стали положительным персонажем или вы остались отрицательным? Смотря как вы сыграете эту сцену».
Альберт приходит раскаявшийся. Он приходит на могилу, потому что его душа не может найти спокойствия. Опять-таки, Уланова очень интересно говорила: «Коля, неизвестно, когда он пришел на эту могилу. Он мог прийти на следующий день, а мог прийти через год». Здесь нет точной даты, когда он появился. Может быть, как говорил Фадеечев, он болел и лежал все это время, ему стало лучше, и он, раскаявшийся, с цветами, пришел извиниться.
В настоящей версии, Альберт приходит не один, а с оруженосцем. В Мариинском театре это осталось. Он один не мог появиться, потому что везде ходит с оруженосцем. В этот момент все начинает так же мерцать, как и при Гансе, появляются Вилисы. Оруженосец пугается и убегает. Он бежит в замок, чтобы потом показать свите, где искать Альберта, который ночью ушел в лес.
Альберт остается один и в темноте, все-таки находит могилу и возлагает к ней цветы. Что тут еще очень важно: Альберт приходит в головном уборе, и когда подходит к кресту, он перед крестом крестьянки снимает этот головной убор. Это и есть раскаяние. В жизни граф не мог снять головной убор перед крестьянином. И опять-таки: этого ни у кого нет, никто этого не делает.
Я никогда не выходил без головного убора в «Жизели», потому что в этой сцене очень важный смысл. И мне было очень приятно, когда я первый раз танцевал в Мариинском театре. На спектакль пришла Наталья Михайловна Дудинская, я тогда с ней и познакомился. Она уже очень плохо передвигалась и ей помогали выйти на сцену. Она мне сказала добрые слова, прежде всего за то, что я вышел в головном уборе, добавив: «Я так давно этого не видела на сцене. Я вам так благодарна, что вы это делаете». Мне было очень приятно. У нас с Улановой не возникало мысли: как Альберт может выйти без головного убора?
Когда мы говорили с Юбером Живанши, он мне задал вопрос: «Что вы хотите, чтобы у вас было из вещей?». Я сказал, что мне нужны две вещи: крест на грудь и головной убор. Живанши конкретно для меня создал эти вещи, потому что другие такого не просили. Он мне привез настоящий серебряный крест со стразами Сваровски и огромную брошь для берета, которую сам приколол. Все это я потом отдал в театральный музей, чтобы это сохранилось.
Тогда, в гардеробе Большого театра, было очень много плащей. Они делались в зависимости от роста танцовщиков. Все плащи были небольшие, потому что исполнители Альберта были невысокого роста. Как раз самый высокий, примерно моего роста, был Александр Годунов. И вот у него плащ был огроменный. Поэтому ходить в нем я учился достаточно долго. Кроме меня, его так никто и не брал, ведь плащ очень большой и тяжелый.
Очень важно то, как свита должна быть одета. Сейчас они одеты как на подиум. И как раз большую ошибку сделал Юбер Живанши, когда оформлял спектакль. Например: люди едут на охоту – и никаких открытых декольте быть не может. Они могут расстегнуть верх, но ни в коем случае не должно быть декольтированное платье. Там много нюансов.
Есть очень смешная версия, когда из домика Жизели выходит мама-крестьянка, и вместо того, чтобы достать платочек и протереть ей лоб, она берет подол и промокает ей лицо. Но подол у крестьянки не может быть чистым! Когда я такие вещи вижу, меня просто дикость берет.
В «Жизели» все тонко поставлено, и как на разные ситуации должны реагировать персонажи, потому тут нет ничего проходящего.
Далее, очень важно, когда Альберт начинает танцевать. Сначала он начинает подтанцовывать Жизели, участвует в ее вариации. И это лишь маленькие «кабриоли», мелкие заноски. Как говорил Фадеечев: «Коль, ну слушай, ну на кладбище ты видел, чтобы люди бегали?»
Вот когда появляется она, когда она начинает вокруг него летать – тут, конечно, появляется бег. Потому что этот бег дает смятение чувств и передачу эмоций.
