В завершающей заметке постараюсь раскрыть вопрос: кто же был первичен в связке Гитлер-немецкая промышленность, насколько они были взаимосвязаны между собой и насколько выгодным было сотрудничество немецких промышленников с нацистами.
Для начала надо отметить, что, как у любого политического лидера, у Гитлера были свои последователи, разделявшие политические идеи будущего фюрера Третьего рейха. В том числе, среди них были и весьма богатые и влиятельные личности. Среди них можно отметить таких людей, как Г. Детердинг, Ф. Тиссен и А. Крупп. Эти люди поддерживали Гитлера еще до прихода последнего к власти, в том числе и финансово. Тут стоит отметить, что, как правило, делали они это из своих собственных средств, во всяком случае, например, попытка Детердинга привлечь «Роял Датч Шелл» к спонсированию нацистов с прицелом на будущие экономические выгоды встретила полное непонимание среди членов правления компании и, в конечном итоге, не была реализована.
При этом, по большому счету, поддержка Гитлера никак не влияла на возможность как-либо повлиять на его политику. Классический пример тут — Фриц Тиссен, автор мемуаров «Я платил Гитлеру». Богатый немецкий промышленник поддерживал Гитлера и нацистов с 1930 года. Помимо финансовой помощи, Тиссен, с помощью своего авторитета в экономическом мире являлся связующим звеном между лидером НСДАП и крупными немецкими капиталистами. Однако, несмотря на все эти заслуги, даже легкое расхождение с Гитлером во взглядах на политическое будущее Германии привело к тому, что Тиссену пришлось бежать из страны во Францию. Впоследствии он попал в руки немцев, был заключен в концлагерь, где и находился до самого конца войны. В общем — явная иллюстрация, кто здесь главный.
Теперь перейдем не к ночи будь помянутой «ИГ Фарбен», каковую корпорацию зачастую мертво привязывают к поддержке Гитлера и связывают с нацистским режимом. Надо сказать, что до 1933 года никто из членов правления IG Farben, включая председателя правления концерна, не был членом НСДАП. Это в общем-то было не удивительно, поскольку значительная часть правления концерна и большое число ведущих сотрудников имела еврейское происхождение, поэтому идея поддержки нацистского и антисемитского лидера не имела поддержки в их глазах.
Вообще, нацистская идеология, с точки зрения руководителя ИГ Фарбен Карла Боша, была очень серьезной проблемой для Германии. Он небезосновательно считал, что национальность и происхождение не имеют ничего общего с патриотизмом и профессионализмом. Более того, главная ценность концерна составляли талантливые ученые, многие из которых имели «неправильное» происхождение. Типичный пример — Ф. Габер, нобелевский лауреат, разработчик технических процессов, составивших основу экономического могущества концерна, в частности синтеза аммиака. Более того — Габер в ходе ПМВ проявил себя истинным патриотом страны, пусть и на грязном поприще химической войны. На встрече с Гитлером Бош предупредил фюрера, что изгнание еврейских ученых отбросит немецкую физику и химию на сто лет назад. В ответ Гитлер воскликнул: "Тогда мы сто лет будем работать без физики и химии!».
Неудивительно, что после того, как власть в стране окончательно перешла в руки НСДАП, концерн подвергся тотальной чистке. Председатель правления концерна Карл Бош в 1935 году был смещен со своего поста. Впоследствии ему была запрещена всяческая публичная и политическая деятельность, в 1939 году Бош предпринял попытку самоубийства, а в 1940 году скончался. В 1937 году, под давлением нацистских законов, все работники IG Farben еврейского происхождения были уволены. Около трети наблюдательного совета, в том числе братья Карл и Артур фон Вайнберг, Отто фон Мендельсон Бартольди, Альфред Мертон, Ричард Мертон, Эрнст фон Симсон, Вильгельм Пельтцер и Густав Шлипер, были освобождены от своих обязанностей. Ряд ученых, работавших на концерн и обеспечивающих его научное и техническое лидерство в мировом масштабе, в том числе и вышеупомянутый Фриц Габер, покинули Германию.
Насколько выгодно было правление Гитлера для концерна в экономическом плане? Да, на фоне экстенсивного увеличения военных заказов химическая промышленность Германии переживала серьезный рост. Однако условия контрактов диктовались властью. Характерным примером может служить знаменитый «бензиновый» контракт, сыгравший огромную роль в грядущей второй мировой войне.
В 20-е годы концерном была разработана технология производства искусственного топлива (к слову, привет ура-патриотам, которые почему-то свято уверены, что эти технологии были изобретены в США и проданы немцам). На фоне казавшегося неизбежным в 30-е года топливного кризиса в виду истощения нефтяных ресурсов, ИГ Фарбен вложилась в постройку гигантского завода синтетического топлива в Лойне. Однако кризис был преодолен, цена на синтетический бензин оказалась значительно выше, чем на обычное топливо, и в этой ситуации Фарбен принял решение свернуть нерентабельный проект. Однако заинтересованное в развитии автаркии нацистское правительство предложило концерну контракт, по которому все произведенное на заводе топливо приобреталось для нужд вермахта по цене, которая гарантировала концерну 5% прибыль. В конечном итоге сделка оказалась выгодной — начиная с 1936 г. Лойна давала большую прибыль, основная часть которой доставалась Рейху. Именно ИГ Фарбен, а не Рейху, пришлось сожалеть об условиях «бензинового» контракта.
При этом деньги на спонсирование развития топливной индустрии нацисты брали не из своего кармана. Ялмар Шахт воззвал непосредственно к интересам производителей угля, из которого синтезировалось искусственное топливо. Они «получают большую прибыль и хорошо зарабатывают на естественных ресурсах, которые на самом деле принадлежат народу. И теперь они должны внести свой вклад. Хорошо известно, что ряд корпораций по добыче бурого угля располагает значительными средствами. Тем компаниям, у которых не имеется свободных денег, следует взять займы». Разумеется, представители угольной промышленности были не в восторге от подобной идеи, и тут включился государственный аппарат. Не сумев добиться добровольного согласия, нацисты разработали проект указа о создании принудительных экономических ассоциаций в области добычи бурого угля. Десяти ведущим угледобывающим корпорациям 25 октября 1934 г. было предписано «объединиться» в корпорацию «Брабаг», отказывающиеся получали угрозы «неограниченных штрафов» и тюремного заключения. Менеджмент нового концерна не имел никакого отношения к угольным промышленникам и состоял из ставленников и функционеров НСДАП. Норма прибыли была установлена на уровне в 5 %, и все заработанное сверх этого предела причиталось Рейху. Однако на практике вся прибыль безжалостно вкладывалась в дальнейшее развитие индустрии искусственного топлива – никаких дивидендов невольные инвесторы так и не получили.
Угрозы тюремного заключения не были пустым звуком – именно таким путем был лишен своей собственности владелец концерна Юнкерс, когда посчитал, что может действовать вне планов нацистского государства по развитию авиапромышленности.
В вопросах чисто экономических интересов государство вступало в конфликты с промышленниками с предсказуемым результатом. «Стальные короли» Германии объединившиеся в картель, который контролировал производство стали Германией как для внутреннего, так и для международных рынков, были поставлены перед фактом создания нового государственного предприятия «Рейхсверке» Герман Геринг (да, это была государственная компания — Геринг не владел ее активами). В ответ на возмущение сталелитейщиков, которые считали что новые промышленные мощности избыточны и нарушат ценообразование и выстроенную структуру внутренних и международных контрактов, руководителям шести самых крупных компаний был выслан краткий ответ: «Настоятельно прошу вас не подписывать дюссельдорфский меморандум сталеплавильной ассоциации. Действия последней по отношению к «Рейхсверке» все сильнее походят на саботаж. Хайль Гитлер! Геринг». Результат обращения был предсказуем.
В целом, резюмируя, стоит отметить, что в Третьем рейхе вся промышленность, вне зависимости от своего размера и влияния, была тотально подчинена государственному аппарату и функционировала под его контролем. Цели, поставленные перед ней, соответствовали не экономическим, а политическим и военным приоритетам. Промышленники были поставлены на роль послушных исполнителей воли политического руководства страны, и могли либо выполнять эту функцию, либо самоустраняться от дела своей жизни.
Как то так.
Автор - Алексей Котов
Подписывайтесь на Вторая мировая война, объективный взгляд