Она трижды просыпалась той ночью. Тянулась к стакану с водой, дышала на счет, крепче обнимала медведя и проваливалась в тревожный сон, чтобы через час подскочить на кровати.
Кира боялась спать уже три недели. Любое переутомление, лишний бокал вина или чашка кофе дорого ей обходились: за шаг влево или вправо от плакатного здорового образа жизни она расплачивалась кошмарами. Когда ты не можешь без человека жить, это попахивает психиатрией, причем даже не малой. Когда без человека жить можешь, но не хочешь, это называют разбитым сердцем. Повседневность — это когда и можешь, и хочешь, но не получается.
Она начала бегать. Новое занятие перевело фокус на себя, обеспечило регулярный приток эндорфинов, и жизнь стала терпимой. Через месяц трех тренировок в неделю перестало хватать. Кира добавила йогу и продержалась еще с дюжину дней. Просыпаться с колотящимся сердцем в мире, где любимый мужчина решил, что без него ее жизнь станет проще, было все сложнее. Этот мир вообще оказался сложным. Ее внутренний голос говорил с его интонациями, ее любимые песни были их любимыми песнями, а ее график подчинялся их общим планам.
Паническая атака накрыла внезапно — утром в ванной. Сережка никак не хотела вдеваться в недавно проколотое ухо, Кира нервничала, боялась опоздать на работу и вдруг поняла, что ей не хватает воздуха. Первый в жизни обморок так и не случился: тренированное тело задышало ровно и размеренно. Вдох, три-четыре, выдох; вдох, семь-восемь, выдох; вдох…
Она забила все вечера в ежедневнике на месяц вперед и пошла на какие-то лекции. Режим дня был провозглашен новой религией, а любые разговоры «о личном» пресекались на корню. Хотите поговорить? Пожалуйста, о погоде, Генрихе Бурбоне и мистическом опыте в христианстве. Почему мы расстались? О, мы просто взяли паузу. Подруги хотели помочь, они прекрасно умели «дружить против», а Кира не могла — против.
Однажды вечером она открыла «Заметки» в телефоне и набила: «Оказывается, очень тяжело, когда тебя нет». Так начались «письма к мертвому другу». Она рассказывала о прочитанных книгах, посещенных концертах, разговорах с друзьями, поездках за город — обо всём. Обо всём, о чем они так давно не говорили.
Через месяц Кира смогла не вздрогнуть, когда знакомый шутливым жестом приобнял ее для групповой фотографии. Через полтора, прикоснувшись к чужой руке, чтобы привлечь внимание, поняла: она тоже поставила на паузу, наконец-то.
Больше рассказов можно найти в Навигаторе