Девочка и правда была со странностями.
Страшненькая к тому же. Редкие волосинки, сквозь которые просвечивала кожа черепа, неровное, бледное лицо, маленькие, близко посаженые глаза, фигура кургузая с широким тазом, косолапая походка уточкой.
Слишком общительная для своих пятнадцати. Увлеченная мультиками «Сейлормун», как моя восьмилетняя дочь.
Она пришла лепить в кружок керамики, организованный мной при школе, в которой учились мои старшие дети. Ее непохожесть на остальных бросалась в глаза. Но опасности я не почувствовала. Скорее жалость.
Учеба в общеобразовательной школе означала, что ее отклонения не так уж сильны. Просто не слишком здоровый, окруженный любовью родных, сохранивший открытость, домашний ребенок, который не догадывается, насколько ему не повезло с внешностью.
Жила она в нашем "университетском" доме несколькими этажами выше. С мамой, бабушкой и дедушкой. Семья преподавателей и журналистов. Это укрепило доверие к ситуации.
Девочка стала приходить к нам, играть с дочкой. Я ни на минуту не усомнилась, что она безопасна для моих детей, раз ее семья спокойно это допускает. Иногда отпускала свою дочь к ним.
Первым звоночком стали слова старшего сына: «Мама, я не хочу, чтобы она к нам приходила. Она мне не нравится». Но я (дурацкий продукт социалистического мировоззрения) и тут не почуяла беды.
Считая себя исключительно правильным родителем, прочла ему лекцию в духе «Все люди разные. Надо быть добрее к тем, кому меньше повезло». Добавив что-то высокопарное о гуманизме. Вместо того, чтобы спросить ребенка, что его так напрягает.
Вскоре мне суждено было узнать это при самых неприятных обстоятельствах.
Спустя какое-то время сын и дочь вместе подошли ко мне. «Вот посмотри, что она мне пишет» - сын протянул пачку открытых конвертов.
«Мне снилось, что мы занимались любовью!!! Когда же мы воплотим наши мечты в жизнь?!!!», «Если ты не подчинишься, ты у меня попляшешь!! Попляшешь!!!» - все в этом духе, безграмотным, корявым почерком. Авторша не сомневалась, ее желания должны быть удовлетворены и сильно гневалась.
В добавок к прочитанному дочка рассказала, что великовозрастная подружка, запирая ее в чулан с угрозами удушения, требует следить за братом, рассказывать о его передвижениях, устанавливать в его комнату магнитофон (сотовые еще не были в ходу).
До меня, наконец, дошло, что девица реально больна. По инерции сочувствуя ее семье, взяла письма и, подбирая слова поаккуратнее, пошла к ним, с намерением максимально бережно разрулить ситуацию.
Попытку мирно договорится я считала любезностью со своей стороны. Ведь речь шла о сексуальных домогательствах и угрозах пятнадцатилетней девушки по отношению к одиннадцатилетнему мальчишке и восьмилетней девочке.
Но меня не стали слушать. «Мы думали вы приличная семья! Интеллигентные люди чужие письма не читают!!!»
К подобной реакции я оказалась не готова. Тем более к тому, что последовало за ней. С этого момента началась целенаправленная травля моих детей членами всей этой семьей. Кошмар не прекращался два года.
Несколько, врезавшихся в память, эпизодов:
Выходя из подъезда, застала мать семейства науськивающей местных четырнадцатилетних дворовых хулиганов отлупить "воон того плохого мальчика" - моего сына, который возвращался из школы. Девица на стене нашего дома огромными буквами писала оскорбления с в его адрес, в отборной, подзаборной стилистике.
При любом пересечении с моими ребятами без взрослых свидетелей, члены этой семьи словесно издевались над ними. Как-то, подкараулив дочку в лифте, девица напугала ее, приставив руки к ее горлу.
Когда мы проходили по двору, дебёлка постоянно что-то бросала в нас из окон своей квартиры. На моих глазах в полуметре от младшего четырехлетнего сына упала полная полуторалитровая бутылка с водой.
Я вынуждена была повсюду сопровождать детей. Думала о переезде. Металась в поисках защиты.
Домоуправление заставило деда агрессорши смыть надписи со стен – на этом их полномочия закончились. В школе честно сказали, что знают об «особенностях» девочки, но связываться с журналистской семьей не станут - себе дороже. Посоветовали обратиться в детскую поликлинику.
Участковая психиатрша меня отчитала: «Вы что мамаша?? Защищайте своих детей! Немедленно подавайте заявление в милицию!» Оказалось, девица с рождения состоит на учете. Ситуация тянет на ненадлежащий надзор за больным ребенком.
Проблема подобных семей в том, что они не смогли принять правду о своем ребенке. Закрывая глаза на факты, пытаясь убедить себя, что он здоров, они готовы воевать со всеми, кто утверждает обратное.
Психиатрша сказала, что такие случаи описаны психиатрией. Сумасшедшие люди обладают мощной внутренней силой, и близкие часто попадают в систему их бреда, воспринимая ее, как свою.
Заявление в милицию было написано. Но на этом история не закончилась. В ответ на наше заявление прилетело встречное в духе «Дети из многодетной-неблагополучной семьи затравили бедного больного ребенка».
Последовали допросы детей в режиме: наши слова - против их слов. Хорошо, что каким-то чудом «любовные» письма остались у меня. При разбирательстве это стало весомым аргументом. В итоге семью агрессоров оштрафовали. Еще пуще разозлив их.
Меня вызвали к прокурору в качестве обвиняемой. В ответ я пригрозила подать встречную прокурорскую жалобу с требованием судебной психиатрической экспертизы девушки. Заявление тут же отозвали.
Но вскоре на первой полосе главной городской газеты вышел материал с броским заголовком «Девочка влюбилась и ее затаскали по милициям» с их версией событий.
Все это на фоне постоянной паники и страха за детей.
В один из вечеров, когда я пришла поцеловать сына перед сном, он спросил меня: «И что ты теперь думаешь о гуманности, мама?» Я ничего не смогла ответить.
История закончилась неожиданно. Иногда зарвавшиеся люди теряют берега и сами вырывают себе яму.
По понятным причинам авторы газетной статьи не упомянули ни о возрасте детей, ни о содержании писем. Помня о моей готовности обратиться к прокурору, не были упомянуты и наши имена.
Зато авторы не пожалели эпитетов для милиции, которая "вместо того, чтобы преследовать влюбленных девочек, лучше бы настоящих преступников ловила".
Издевательства резко прекратились. Город, что большая деревня, нам шепнули, что статья не осталась незамеченной. Видимо агрессорам доходчиво объяснили что к чему.
Последнее время в сети разгораются дебаты о социализации особенных детей. Несогласие некоторых родителей на такое соседство с их здоровыми детьми вызывает потоки негодования. Некоторые реплики - один в один - похожи на слова, которые я говорила сыну за несколько дней до личного столкновения с подобной «социализацией».
При всем сочувствии и понимании - вопрос не однозначный. Требующий очень взвешенного подхода. Но лично я никогда уже не буду спокойна в присутствии человека со странностями. Даже если это всего лишь ребенок.
Спасибо, что прочитали! Рада буду лайкам и комментариям
#родители и дети #здоровье детей #психология и психиатрия #суды и скандалы #семья #семейные проблемы #история из жизни