"А между нами снег" 98 / 97 / начало
Лиля не сопротивлялась. Её жизнь давно превратилась в бурную реку, плыть против течения которой стало бессмысленно.
Зейдан был грубоват. Поправил на Лиле рубашку.
— Пойдём, — он потянул Лилю за руку.
Из обуви большого размера ноги выскакивали. Идти было неудобно.
— Сначала пешком, потом решим, — скомандовал брат Мустафы.
Лиля молчала. По пустынной местности идти было невозможно. Обувь то и дело пыталась угодить в песок, и тогда Зейдан велел идти босиком. Сначала горячий песок обжигал пятки, Лиля думала, что кожа вот-вот расплавится, а потом привыкла, как будто ходила вот так всю жизнь.
Когда сил идти уже не было, а у неё, Лили, они закончились быстро, остановилась.
Сначала присела на корточки, а потом и вовсе легла на песок. Истощённая, ослабленная она не могла идти дальше.
После нескольких дней голода Зейдан давал Лиле только воду.
— Тут нельзя надолго, — поторапливал Зейдан, — ночевать в пустыне я не хочу.
— Я не могу идти, — прошептала Лиля.
Зейдан поднял её на руки и понёс.
Ночевать всё-таки прошлось в пустыне с одиноким бедуином. Он угостил Лилю куском вяленого мяса. Лиля крепко держала его в руке, сначала хотела съесть в одно мгновение, но сдержала себя. Откусывала по маленькому кусочку и рассасывала долго. Чувство голода сначала стало невыносимым, а потом всё внутри успокоилось, и, кажется, даже сил прибавилось.
Зейдан не разговаривал с Лилей при посторонних ни на русском, ни на французском. А арабскую речь она не понимала, бедуин что-то рассказывал Зейдану, махал руками, иногда громко вскрикивал, иногда неловко посмеивался. Лилю очень быстро сморил сон.
Проснулась она от невыносимого холода. Дрожала и стучала зубами так, что, кажется, разбудила бедуина. Тот, нащупав в укрытии её руки, долго копошился в своём огромном мешке, вытащил оттуда что-то очень колючее и укрыл Лилю. От покрывала тело почёсывалось, но стало теплее, и Лиля опять уснула.
Проснулась от прикосновений Зейдана. Было уже светло и очень жарко. Лиля обнаружила, что лежит уже на песке, что бедуина и след простыл.
Зейдан смотрел на Лилю, улыбался.
— Как мне хочется стать частью тебя, моё сокровище, — шептал он. — Замкнуть тебя в своих объятьях и никогда не выпускать. Так и быть с тобой тут, где никто не может помешать нашей любви.
Он полез целоваться, Лиля оттолкнула его.
Улыбка тотчас пропала с лица Зейдана.
— Тебе нужно привыкать ко мне, Лиля. Ты теперь со мной навсегда. Забудь обо всех. Только со мной ты будешь счастлива. А иначе…
Зейдан замолчал.
— А иначе мне придётся убить тебя и себя, я не хочу, чтобы другие мужчины восхищались тобой. Я готов всю жизнь вот так скитаться по пустыне, выдавая тебя за своего брата, а ночами отдавать всего себя.
— Не будет так, — произнесла Лиля, — лучше убей меня сейчас, Зейдан. Такая жизнь не для меня. Я люблю другого человека.
— Кто он? — вспыхнул Зейдан. — Если его не будет на этом свете, ты полюбишь меня.
Он схватил Лилю за плечи.
— Имя, — прошептал он. — Кто этот человек?
— Этот человек — мой муж Богдан Орловский. Я развелась с ним, но он мне муж перед Богом, его я и люблю.
Зейдан задумался.
— Значит, будет искать Богдана, — произнёс он.
Внутри у Лили всё похолодело. Она специально назвала другое имя. А теперь ей стало страшно от того, что навлекла на Богдана беду. Как только представила, что безумный Зейдан расправится с Богданом, стало ещё страшнее. И не из-за жалости к бывшему мужу, а от того, что может погибнуть невинный человек.
Невинный… Лиля задумалась над этим словом.
«Он-то как раз и виноват во многом», — подумала она про себя.
— Сначала мы попадём на твою Родину, я буду бороться за тебя, пока не добьюсь своего, — произнёс Зейдан. — Вставай, нам нужно идти дальше.
***
Мустафа открыл глаза. Но ничего в кромешной темноте не увидел. Пошевелил руками, ногами. Облизал сухие губы таким же сухим языком и прошептал:
— Пить...
Продолжение тут