- Квартира оказалась странной, но Елене понравилась. Есть такие домики в небольших подмосковных городах, в них раньше давали квартиры фабричным, и жили они в этих домах общим колхозом, и на работе вместе и дома. Квартира Елены была на третьем этаже трехэтажного дома, довольно большая и уютная. Небольшой коридор, изгибаясь вокруг приличного по размеру санузла и минуя ванную комнату вёл в маленькую кухню, обставленную так, что можно было манипулировать кухонными принадлежностями, не сходя с одного места, как фея готовки. Всё было расположено под рукой, все новенькое и чистое, поэтому Елена не восприняла в штыки ни газовый нагреватель воды (хотя сначала она его боялась, как черта, стараясь реже подходить), ни крошечный размер помещения, ни отсутствие техники, хотя электрическая мясорубка, маленький, дешёвый комбайн и миксер, справедливости ради сказать - были. Второй рукав темноватого, оклеенного обоями под кирпич коридора нырял сначала в хорошего размера зал, обставленный хоть и не по последнему слову, но довольно креативно - хороший диван, чёрная, лёгкая мебель, новый телевизор, огромное мягкое кресло и пуфик - все тёмное, все с претензией. А спальня (как поняла Елена, будущая бабкина комната) оказалась, наоборот, милой и старообразной - со старинной кроватью, весёлыми занавесочками в стрекозах, круглым столом и резными стульями. Как так случилось в этой квартире Елена даже не стала спрашивать у хозяина - весёлого парня кавказской национальности, она вообще ничего его спрашивать не стала, уж больно игриво он дёргал косматой бровью над хитрым, похотливым чёрным глазом. Она просто сунула ему свой телефон, написанный на бумажке и хотела было закрыть двери, но Тофик (так неожиданно звали хозяина) сказал игривым баритоном.
-Ты, дорогая, не напрягайся с деньгами, будешь давать, как сможешь. Я не на последние живу. Вот клади их сюда под таз, я иногда забегать буду, возьму. Может и чайку нальешь. Ишь складная какая. Рыжая.
Елена быстренько захлопнула за восточным красавцем дверь, с сомнением посмотрела на медный таз, торжественно стоящий на холодильнике и сунула его в кладовку, приговаривая весело "А деньги накрылись медным тазом". Потом собралась и пулей вылетела в магазин - вечером должен был приехать Игорь.
… Боже, какой стол она отчебучила к его приезду! В последнее время зарплату задерживать перестали, то ли по мозгам дирекции врезал кто-то всесильный, то ли денег у начальства стало некуда девать, но всю осень в положенный срок денежка капала, и Елена чуть вздохнула, расслабилась, освободилась от тисков вдруг свалившейся нищеты. Фирма её и вообще - то платила мизер, еле хватало выкручиваться, а при задержке выплат хотелось выть на Луну, как голодный волк. Зато теперь…
Четыре вида сыра Лена порезала тоненько, украсила тарелочку базиликом, посыпала орешками, уложила ракушками, устроила хризантемку из домашнего масла, которое ей принесли с частного сектора, сделана заборчик из подсушенных квадратиков белого и бородинского хлеба. Сырокопченая грудка, красная икра, колбаска, маринованные опята, белая рыбка - все это, слегка забытое, нагло стояло на покрытом белой скатертью столе, отражаясь в первозданно чистых новых хрустальных фужерах и новомодных тарелках из мутно-перламутрового стекла, и источало такие ароматы, что у Елены вдруг засосало под ложечкой. Она бессовестно намазала гренку маслом, плюхнула на нее кусок моцареллы, украсила листиком базилика и, жадно сжевав эту красоту, закусила крошечным, глянцевым, как елочная игрушка, черри. И вскочила, как ужаленная - в духовке, чуть не забытый, красовался яблочный рулет - Еленина гордость. Когда-то этот рецепт обалденного штруделя нашептала ей подруга-еврейка, свято уверенная, что выдала святую семейную тайну, и настоящий штрудель пекут только они, а не какие то там австрияки или венгры с поляками, и с тех пор Елена потрясала этой штукой своих гостей, особенно если удавалось купить хорошее мороженое. Ну, а теперь, она решила потрясти им и Игоря.
И Игорь, как будто услышал её призыв - желание - тут как тут, позвонил в дверь.
И вся кулинария моментом вылетела у Елены из головы, потому что уж больно призывным оказался модный диван, уж больно нежными были руки Игоря и потрясающе наглыми его раздевающие Лену глаза.
…
-Слушай, солнышко. Мы тут сейчас с тобой упьемся в усмерть, а от твоей еды обалденной не встанем. Давай-ка кофе и вниз. Вещи поможешь мне поднять.
Елена смотрела на Игоря, почти не понимая, что он говорит. Ленивая нега опутала её паутиной, шевелиться было лень, и она, сладко потянувшись, мурлыкнула.
-У мамы твоей много вещей? Ты все привёз?
Игорь куснул ещё от куска рулета, с удовольствием запил эту красоту кофе, неуверенно сказал
-Я и свои привёз, Лен. К тебе решил переехать. Ты не против?
И Елена сама не поняла, как ей удалось сдержать дикую, рвущуюся наружу радость и спокойно проронить
-Нет. Не против…