-Ох, Дим… Знал бы ты, как я боюсь её, – Максим потёр ладонью виски и лоб, кивнул: – Наливай… чего мы сидим, как школьники перед родительским собранием. Перед учениями – это последний выходной.
Капитан Гордеев чиркнул зажигалкой, глубоко затянулся. Старлей Димка Аверин подпёр кулаком щеку, с интересом и недоверчивой, бестолковой улыбкой рассматривал задумчиво-грустное лицо капитана. Максим потушил окурок, угрюмо взглянул на старлея:
- Чего уставился? Я тебе что – Дашка из санчасти?..
Открыл новую бутылку сухого домашнего вина, разлил в стаканы.
- Ну, вот, – другое же дело! Прошлый раз ты у Андреича брал?.. А виноград у него – хреееновый… Разносортица… И вино получается, – ни уму, ни сердцу! Я тебе сколько раз говорил: у деда Ивана бери.
Димка отвернулся к окну, заносчиво вскинул голову. Максим усмехнулся:
- А!.. Забыл: ты к деду не ходок… А здорово тебя Катькины братья отметелили!
Димка с досадой отмахнулся:
- Охота вспоминать тебе… Нет бы, – посочувствовать! Добро бы, – за дело метелили… А то – за сержанта Тетерина. А, скорее, – за капитана Иванцова… Ни за что, ни про что, получается. Ну, чего ты ухмыляешься, Макс?..
Катюша – десятиклассница из Марфовки, деревушки дворов в сорок. На рослую, не по-девичьи сильную и смелую школьницу засматриваются не только солдаты из мотострелковой части, что находится сразу за деревней, – неженатые офицеры тоже не против сбегать на свидание с Катенькой. Катя и сама могла дать любой отпор чересчур настойчивым ухажёрам. Но были у неё братья, близнецы Ромка и Тёмка. Отслужили в ВДВ, сейчас в рыбнадзоре работают. С сестры пылинки сдувают, – одна она у них. Братья и научили её драться не хуже любого парня, чтобы могла постоять за себя. И берегли Катюшу Роман с Артёмом, строго следили, чтоб училась, – Катя на медаль шла, и мечтали братья, что сестрёнка в медицинский поступит… Вздыхали: ладно – мы… разгильдяи и бывшие двоечники… Не вернёшь же назад школьные годы! А у Катюши, сестры, всё должно быть совсем по-другому. Потому и гоняли братья всех, кто заглядывался на Катерину, по вечерам камешки в окно её спальни бросал… Немногие на это отваживались. А выходила Катя только к сержанту Тетерину Славке.
Как-то после Петрова дня, когда в деревне сенокос начался, начальником гарнизонного патруля был назначен капитан Иванцов. Он и увидел Катюшу, – как она вилами укладывала подсохшее сено в большой и красивый стог в конце дедова огорода. Иванцов – такое себе… романтическое дитя асфальта – безмолвно замер в совершенном ошеломлении от ловких и умелых Катюшиных действий. А Катя всего раз… да и то, – мимолётом, равнодушно, – подняла глаза на капитана… Рядовой Якушев негромко подсказал Иванцову:
- Товарищ капитан! Это девушка нашего сержанта Тетерина. Встречаются они, – уже полгода.
Иванцов высокомерно улыбнулся: ну, это мы ещё посмотрим!..
В конце недели Славку Тетерина капитан отправил в суточный наряд, а сам двинулся вечерком в Марфовку. Только близнецы, бывшие десантники, непостижимым образом, в два счёта, безошибочно узнавали не только то, где притаились рыбаки-браконьеры, а и кому из мотострелков в очередной раз приглянулась их сестрёнка… Про сержантика знали давно, – переглянулись, не сговариваясь, решили: сержант – ладно. Мальчишка. С мальчишкой пусть встречается их красавица: оно понятно, – последние школьные каникулы, надо ж , чтоб было, что вспомнить… Да и дед говорит, – неплохой парень, сержант этот… Но когда близнецы узнали, что какой-то капитан томно строит глазки их Катеньке, тут же решили поймать капитана и проучить, как положено… Долго ждать не пришлось. Как начало темнеть, Роман с Артёмом присели под старой яблоней в дедовом саду. Чуть выше, за садом, – огород и сеновал, и оттуда, с глубокого тыла, во двор проникают Катюшины женихи. Стратегия и тактика, в общем, простые. Вскоре Ромка приподнял голову: чуткий слух недавнего десантника уловил почти неслышный звук – похрустывала сухая трава. Кто б сомневался, – вот он, сокол ясный!.. Разлёгся на дедовом сеновале, Катьку ждёт!
Несколько бесшумных шагов, – и близнецы остановились над безмятежно прикрывшим глаза… старлеем Авериным… А вышло так, что капитан Иванцов по пути к сеновалу рассмотрел в одном из деревенских палисадников просто потрясающие розовые розы… Мечтательно улыбнулся, представил, как оценит Катя его творческий порыв. Надменно подумал: разве же сержант Тетерин способен на такой романтический шаг! А туда же: полгода встречается…
Пока капитан Иванцов заимствовал у хозяев палисадника розовые розы, – оправдывал себя тем, что розы всё равно полагается срезать, – его место на пахучем дедовом сеновале занял Димка Аверин… Димка просто прогуливался у речки, потом поднялся к деревенским огородам, ну, и решил прилечь ненадолго, – чтобы уж сегодняшний, такой редкий выходной, завершился совсем счастливо… Тёмка легко приподнял ничего не подозревающего старлея, приблизил к себе его лицо:
- Ну, что, капитан?.. Решил девчонке голову поморочить?
Ромка двинул старлею кулаком по скуле:
- Ты что же… гад! Баб тебе мало? Она, Катька наша, на медаль идёт… чтоб в институт потом, на врача! А ты хочешь, чтобы она и школу не окончила?
В конец оторопевший Аверин решил всё же уточнить:
- Мужики!.. Да не капитан я вовсе! Старлей я… пока. Просто шёл от речки, отдохнуть захотелось, – красота тут у вас… Мне до Катьки вашей…
Братья переглянулись:
-Не капитан, говоришь… Так ты, служивый, не только от Катьки отказаться готов!.. Чтоб шкуру свою спасти, погоны готов сдать… и маму родную! Тёмка, бей гада! За это ему втройне надо! Думаешь, раз в футболке, – под старлея скосишь?
Тёмка собрался двинуть Аверина с другой стороны, но старлей увернулся. Всё ещё с надеждой пытался объяснить про свои погоны:
- Да говорю же вам…
Старался лицо прикрыть: от таких кулаков под глазами фонари будут не слабые… И как завтра на плацу показаться подполковнику Громову?
Напоследок Роман дал Аверину пня:
-Иди, служи, капитан. А невест в другом месте ищи.
Впрочем, капитану Иванцову тоже не повезло в этот вечер… Шипами – ну вот к чему красивым цветам такие колючки?! – исколол руки… А сорвать удалось всего один бутон, когда к нему подошла хозяйская овчарка Лада… Овчарка шумно зевнула, присела на дорожку, задумчиво посмотрела на Иванцова… Капитан доверчиво улыбнулся Ладе, приложил палец к губам:
- Тсс!.. Ну, ты, я вижу, – умница… Я всего пару цветов…
Едва склонился над розовым кустом, пытаясь сломить ещё одну розу, как Лада неслышно поднялась, сзади рванула форменные брюки… Ещё чуть-чуть, и спустила бы штаны с капитана… Иванцов, не помня себя, перемахнул через невысокий забор палисадника. Лада ещё раз зевнула вслед капитану, на всякий случай улеглась здесь, на дорожке, положила голову на лапы…
Вино у деда Ивана и правда знатное. Правда, сбегал за ним сержант Тетерин, – по понятным причинам с сеновалом в конце дедова огорода у старшего лейтенанта Аверина были связаны далеко не лучшие воспоминания…
Капитан Гордеев снова вздохнул:
- Как увижу её… Знаешь, Дим, – как новобранец перед ротным старшиной… Глаза у неё… будто насквозь тебя видят.
Димка глубокомысленно согласился:
- Ленка – она может… Глянуть может, – что морозом обдаст… А, скажи, ведь красивая такая… Волосы у неё, – что рожь спелая… под пилоткой собраны таким тяжёлым узлом, – видел?
Что там собрано под пилоткой у прапорщика Кудрявцевой, капитан не видел… Он всегда видел лишь её глаза, – цвета ещё не распустившихся цветков льна. Снились эти глаза капитану Гордееву уже не один месяц, – с тех пор, как прапорщик Кудрявцева прибыла в часть на должность радиотелеграфиста.
Гордеев мрачно взглянул на Аверина:
- Не Ленка, а Елена Павловна… прапорщик Кудрявцева.
Аверин улыбнулся:
- Да ладно тебе!.. Думаешь, – не видит Ленка, что ты влюблён в неё, как десятиклассник?
Гордеев обхватил голову руками:
- А… что, – видит?
Продолжение следует…
Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6