Пригласили недавно на "Татарстан радиосы" поговорить о татарской музыке конца ХIХ - начала ХХ века. Татары, как известно, моңлы халык, поэтому о чём еще нам было говорить? Программа получилась душевной, журналист Раиль Садри очень постарался: привлек самые разнообразные материалы и, конечно, в программе прозвучало много необычной музыки этого периода, сохранившейся благодаря различным технологиям звукозаписи дореволюционного времени (медные, граммофонные пластинки). Программу "Татарстан дулкынында" можно послушать здесь.
В целом, на этом дзен-канале об особенностях музыкальной культуры городских татар конца XIX-начала ХХ веков было написано неоднократно: и татарча, и на русском языке. Поэтому многие читатели уже знают, почему татары не слушали музыку. Но для тех, кто не в курсе, напомню: все дело было в особенностях жизни городских татар второй половины XIX века, в нормах морали. Ведь там, где была музыка встречались и другие развлечения. Вот и запрещали строгие муллы всякие музицирования, песни и пляски. Но как вытравить моң из татарской души? Никак.
И в это время в Казани появляются необычные татарские мастера звука. Они чинили сначала музыкальные часы, музыкальные ящики (вроде, шарманки). Их тогда выпускали разные фирмы ("Аристон", "Мирра", "Стелла" и т.д.). К ним имелись даже разные фабричные пластинки, только с иностранными и русскими мелодиями.
А как же быть с татарскими душевными песнями? Пришлось придумывать что-то свое:
Вот с таким станком работал сначала Гариф Минкин, а потом его ученик Гилязетдин Сайфуллин. Их музыкальные мастерские находились на знаменитом Сенном базаре (Печән базары), в Казани. Это были обычные татары, из мещан и крестьян, зарабатывавшие себе на жизнь торговлей и промыслами. В отличие, от большинства торговых татар у них было преимущество - отсутствие конкуренции, а спрос на необычную продукцию тем временем только рос. Татары покупали музыкальные часы, музыкальные ящики и, конечно, заказывали татарские пластинки.
По некоторым данным, только один Гилязетдин Сайфуллин записал на медных пластинках более 600 татарских мелодий. Среди них были "Тәфтиләү", "Баламишкин", "Эрбет", "Ончы Фәхри", "Казан сөлгесе", "Былбылым", Айхайлүк", "Салкын чишмә", "Карабай" и другие песни.
Кто он?
Будущий музыкальный мастер Гилязетдин Сайфуллин родился в 1873 году в Заказанье (деревня Малая Рясь, совр. Высокогорский район РТ) - "нәкъ Казан артында", совсем как поэт Габдулла Тукай. У его отца Гайнутдина и матери Бибигайши было трое детей.
Но счастье семьи длилось недолго: в 1883 году умерла мать Гилязетдина. Овдовевший Гайнутдин уехал в Казань, работал водовозом. Через некоторое время забрал он к себе и детей, так маленький Гилязетдин из Заказанья оказался в самой Казани.
Десятилетнего мальчишку отец отправил учиться в медресе при 5-й соборной мечети к Юсуфу-хазрату, в Старо-Татарской слободе. Кстати, там же в свое время обучались учёные Гали Махмудов, Каюм Насыри и другие знаменитые выходцы из Заказанья. Уже на рубеже XIX-XX вв. благодаря Галимджану Баруди медресе "Мухаммадия" получило всероссийскую известность. Но Гилязетдину Сайфуллину удалось поучиться в медресе лишь один год, материальная нужда вынудила искать другие варианты учебы.
В отличие от шакирдов медресе, ученики Казанской татарской учительской школы в это время были на полном казенном обеспечении, поэтому мальчика из бедной семьи отправили учиться именно туда.
Но это учебное заведение не пользовалось тогда большой популярностью среди местных татар (они не особо доверяли русским школам), поэтому туда больше приезжали учиться татарские ученики из других губерний. Ведь окончив школу, можно было подготовиться к сдаче экзамена на курс гимназии, а там - попытаться поступить и в университет. В общем, перспективы перед выпускниками открывались не малые. Но отец Гилязетдина вскоре решил забрать сына из "сомнительной" школы, побаиваясь миссионерского влияния.
Хватит учиться - пора работать
В итоге, учебная жизнь в Казани для Гилязетдина Сайфуллина длилась совсем немного. Уже в 1885 году его отправили работать на Сенной базар, в чайхану Галиахмета Забирова. А через четыре года он устроился помощником к музыкальному мастеру Гарифу Минкину. Так Гилязетдин Сайфуллин нашел свое настоящее призвание - музыку.
После трёх лет ученичества у мастера Минкина, в 1893 году Гилязетдин вместе со своим другом по имени Габдулла Сабирзянов решил открыть собственное дело: всё также ремонтировать музыкальные часы да ящики "Стелла", "Мирра" и "Аристон". Арендовали они для этого комнату в чайхане Забирова, где когда-то работал сам Гилязетдин, стали поступать первые заказы.
По данным исследователя Рамиля Исламова, первой татарской мелодией записанной на металлическую пластинку стала песня "Тәфтиләү". В декабре 1893 года заказ сделал некий Шамси бай. После первой пластинки, этот любитель татарских песен попросил записать еще 20 мелодий.
В дальнейшем, Гилязетдин Сайфуллин составил даже каталог татарских песен. В своем рекламном объявлении он писал, что может выслать специальный каталог по почте, чтобы заказчики выбрали нужную мелодию для пластинки. Музыкальный товар тоже можно было получить почтой.
Гилязетдин Сайфуллин постоянно занимался саморазвитием. Не имея специального музыкального образования, он практически самостоятельно освоил азы нотной грамоты. Для этого через знакомых нашел даже учителя. Эти знания понадобились ему как при записи мелодий для металлических пластинок, так и помогли переложить некоторые татарские народные песни на ноты, что было очень необычно для того времени. Ведь никто еще толком не занимался татарским музыкальным фольклором. Например, в 1914 году Г.Сайфуллин издал книжку с песней "Кара урман", переложенную для фортепиано.
Выпустил Гилязетдин Сайфуллин и самоучитель для игры на мандолине. Тем самым он помогал многим татарам преодолеть стереотипное отношение к музыке, как к чему-то запретному, и открывал для них истинную красоту народной души, мелодий из глубин веков.
Жизнь за рамками
Тем не менее, отношение к музыкальному мастеру на рубеже XIX-XX веков было неоднозначным, некоторые продолжали осуждать деятельность Гилязетдина Сайфуллина. Как писал композитор Султан Габяши, находились тогда традиционно настроенные жители Татарских слобод, избегавшие общения с ним и даже проклинавшие "неверного" музыканта. В народе его звали "әргән Гыйләҗ" ("орган Гиляз"), "әргән" - это было собирательное татарское название всех музыкальных ящиков от "Стелл" до "Аристонов".
Но Гилязетдин Сайфуллин, кажется, жил в известном только ему мире и по своим правилам. Его мало волновали людские пересуды. Кстати, дом Сайфуллиных находился в Ново-Татарской слободе. В отличие от Старо-Татарской слободы г. Казани, там селились люди попроще, победнее. У музыкального мастера имелся обычный деревянный дом, как и у большинства местных мещан, а вот двор он оформил довольно необычно. Территория вокруг его жилья была усажена цветами, плодовыми и декоративными деревьями. Стояла беседка, увитая плющом. Цветы вокруг дома музыкального мастера цвели в то время, когда остальные жители слободы не имели даже самого примитивного огорода рядом с домовладением.
При этом музыкальный мастер принципиально не держал домашнюю живность, даже птиц. Хотя в начале ХХ века, почти в каждой городской усадьбе имелась какая-та домашняя скотина. Несмотря на то что в этом вопросе у мастера возникали серьезные разногласия с супругой, Гилязетдин Сайфуллин считал, что куры испортят весь двора. Видимо, это было связано и с тем, что музыкальное дело было достаточно прибыльным и ему вполне хватало на жизнь, не было нужды в натуральном хозяйстве.
Музыкальным делом Гилязетдин Сайфуллин продолжал заниматься и после революции 1917 года. Он ремонтировал и настраивал татарские народные музыкальные инструменты, помогал музыкальным школам, радиокомитету ТАССР. Все также фиксировал татарские народные песни в нотах.
О деятельности необычного музыкального мастера в 1936 году сняли даже советский киножурнал, писали о нем в газетах "Правда", "Известия". Когда-то игнорируемый консервативной татарской публикой (что, впрочем, не мешало ему вести успешный музыкальный бизнес), в советское время он стал уважаемой личностью, уже официально. Умер Гилязетдин Сайфуллин в Казани, в 1946 году.
А это татарская мелодия "Карабай", записанная в далекие дореволюционные времена, когда еще шумел Сенной базар...