В подъезде вчера нашел стопки компакт-дисков. Кто-то вынес из квартиры, оставил для ценителей. Ну-ка, что там? Ба! Мелодии и ритмы 90-х. Группа «Кар-мен», Наталья Ветлицкая, сборник «Союз-17», еще всякая эстрада, пропитанная дымом сигарет с ментолом.
Был бы я диджеем – взял бы, покрутить на ностальгической дискотеке: «Ну где же ручки, ну где же ваши ручки?». И чтобы девушки в розовых лосинах скакали вокруг. Но я не диджей, и у меня нет ностальгии по 90-м. Да, для меня это было успешное, пьяное, веселое, прибыльное время, мне тогда было прикольно жить, хоть и пригибаясь под бандитскими пулями. Хоть и страдая наутро от спирта «Рояль», бесценного напитка тех лет. Но нет ностальгии, вообще никакой.
Да, нынче скука, давно не пью, Березовский повесился, наш любимый клуб «Пилот» стоит заброшенный, девушки в розовых лосинах стали бабушками, новый русский вылечил раны, занялся йогой и это совсем не анекдот.
Но нет ностальгии. Отшумели летние дожди. И хрен бы с ними. Живу сейчас. Разве что хочется изредка накатить разведенного спирта «Рояль», только где ж его взять?
Или вдруг сталкиваюсь в ресторане с давним приятелем: «Саша, привет!»
Он в клетчатом добротном пиджаке, с как бы небрежным кашне, приподнимается: «Лёша? Рад видеть. Но извини, чуть занят, давай потом спишемся по вотсапу».
А я наблюдаю дальше за ним со стороны. Рядом с ним две восхищенные девушки, молчат, слушают.
Изящно и вместе с тем небрежно он раскладывает белоснежную салфетку, поглядывая вокруг: «Интерьер стал намного лучше, благородней, хотя вот эти светильники выглядят… ну чуть вычурными, скажем так». Дальше он принимается рассказывать, с каким вином они будут сегодня устрицы. Говорит устало, но обаятельно: «Я предпочитаю мюскаде… Да, мюскаде! Объясню, почему…»
Девушки замирают. Им важно зафиксировать всякую мелочь, внести на перламутровые флешки своей памяти. Ведь рядом с ними – хрустальное божество. Мудрейший из гурманов.
А теперь – как в кино – на четверть века назад. Холодный осенний вечер, грязный двор. Мы купили бутылку амаретто в ларьке, пьем из горла. «Эх, нравится он мне!» – говорит радостно Саня. До того у нас с Саней вышел спор – взять на закусь марс или баунти. Я люблю баунти, а Саня – марс. Только денег после амаретты уже не осталось, не купили вообще ничего. Потом мы с ним разъедемся на метро, потом нас обоих будет тошнить, но потом.
«Паленый был амаретто, – произнесет злобно Саня, когда позвонит мне утром по телефону со стертыми кнопками. – Лучше бы спирт пили».
Саня – и есть тот ресторанный гуру, тот устричный князь.
Мне прикольно наблюдать старых приятелей, которые теперь денди, эпикурейцы, трендсеттеры. Я же помню отлично, какими мы были в 90-е, как жили, что носили и ели.
Вон Костик. Это теперь он учит нас, с чем надевать оксфорды, почему хороши запонки с небольшими брильянтами и что маникюр джентльмену надо делать регулярно. А я помню Костика с неопрятным хвостом, в растянутых слаксах цвета панельной девятиэтажки, в толстых белых носках с дыркой. Эту дырку я заметил, когда он – году в 95-м – увидел в обувной палатке блестящие шузы марки Giorgio Versace и бросился их мерить. Были маловаты, другого размера не имелось, Костик морщился, скрипел, багровел, но все-таки произнес: «Лан, возьму, разношу». И я очень его понимал.
Нет, я не смеюсь над моими приятелями, гурманами и бонвиванами. На самом деле, я восхищаюсь. Они молодцы, именно тогда, в 90-е, они, советские парни с окраин, стали быстро всему учиться и теперь ведут себя так, будто в детстве играли в гольф на идеально стриженом газоне перед своим особняком, а гувернантка обращалась к ним «сэр» и оповещала, что прибыл учитель французского.
У них было слишком мало времени, но слишком велика жажда и страсть ко всей новой жизни, которая обрушилась на голову с мощью алого «ламборгини».
Но я всегда помню, как во дворе 90-х мы с ними закусывали похабный ларечный амаретто осенними листьями, пели хором Ветлицкую и было нам хорошо. Весело было.
Только обратно я не хочу. Ностальгии совсем никакой.
…Сегодня утром увидел, как дворник-таджик сгружает всю эту «дискотеку 90-х» в мусорный контейнер. Спасибо, дворник! Хватит. Наслушались, напились, наплясались.
Алексей БЕЛЯКОВ