Как сокрушался Ростислав Плятт: «Девушки меня не любят!». Плятт это такой замечательный актер с выдуманной фамилией, которая произошла, только подумайте, от глагола «итти». Его, глагол этот, я увидел в книге издания сороковых годов прошлого века. Книга о кругосветном плавании капитана Лисянского. Ну, а действительно, Плятт – итти, похоже ведь. Военные сразу вспомнят ТТ под патрон 7,62х25. Тоже рядом.
Вот так, изящно и искусно, я подвел вас, дорогой читатель, к бесспорной истине: «Дзен меня не любит!». С одной стороны, да и с другой тоже, а так-то и со всех сторон сразу, я ведь не Родина, чтоб меня любить. Обидно и досадно.
Как я старался, как писал, искрометно шутил и все такое, а дзен все не показывал мои произведения широкой публике. Редко представлял.
Потому я решил убрать препоны прочь, и писать, что в голову придет.
Слушайте, как говорят сэры в англпарламенте.
Однажды в студеную зимнюю пору, 20 февраля 2001 года, после долгого прощания, я вышел из гостей на свежий воздух. Я шел домой. Нетвердо и, покачиваясь, я шел домой. Как тот капитан Лисянский, я шел домой, уверенно держа курс.
Яркие звезды на небе, холод собачий на земле. Замерзший организм, по наблюдениям британских ученых, сначала дрожит, потом … выделяет воду.
Я шел домой, кругом поселка тайга, полпервого ночи, народ давно спит в кроватке. Никто меня не видит. Выбрав укромное местечко, я хотел приступить к манипуляциям, но вдруг мое боковое зрение отметило неясную фигуру, которая двигалась. Устыдившись, я встал на прежний курс. А через пару минут меня вновь уговорил озабоченный организм. И вновь нас спугнула фигура.
В третий раз, в двух шагах от дома, от его торца, точнее, нашелся милый сердцу уголок, в меру темный, в меру уютный даже. Не нести же впечатления домой, я снял перчатки и… споткнулся. Вроде не шагал, не двигался, а вот споткнулся. Улетел, значит в снег.
Открываю глаза – на мне сидит темная фигура и тянет руки прямо мне к лицу.
Душить будет.
Решил я бесповоротно и отчаянно позвал на помощь, спасайте мол, а получилось:
- Пошел на…!
О как, удивился я и приступил к борьбе за жизнь, выбросив обе руки с кулаками на конце в фигуру. Попробуйте передать драматизм момента другими словами. Мне подошел десятый вариант – где кулаки были на конце рук. Фигура убралась – следовательно, я правильно сделал, а тем более – написал.
Очки быстро нашлись, правда, стали они состоять из двух частей: очков и дужки от очков.
Дома первым делом я зашел в туалет.
Через день я прибыл на работу и сразу стал популярен, как картина «Три богатыря». Каждый считал своим долгом засвидетельствовать, поддержать и посочувствовать. Под правым глазом отливал черным цветом огромный синяк, стекло в очках треснуло, а в остальном – все по-прежнему. Моя смена, посовещавшись, решила, что меня оглушили ударом в висок обрезком металлической трубы. И если бы не пластмассовая дужка очков, армированная сталью, то на работу я бы и не пришел.
Надо сказать, что в смене, кроме, транспортерщиц, слесарей, мастера был еще электрик по имени Виктор Васильевич. Он первым догадался о том, что темная фигура лезла ко мне за пазуху к внутренним карманам в поисках денег. Обыскать он хотел, душить не хотел, а я, невоспитанный, подумал нехорошее.
Через день Виктор Васильевич выдвинул еще одну гипотезу.
- Не душил он тебя, не обыскивал, он изнасиловать тебя хотел!
Тьфу на него. Смена целый год вспоминала. Смеялись да подкалывали.
При чем здесь дзен. Не понимаю, без Виктора Васильевича не разобраться!