«Хотя теория первичных и вторичных качеств, на первый взгляд, принадлежит бесповоротно устаревшему
прошлому философии, тем не менее настало время ее
реабилитировать. Это разделение может показаться сегодняшнему читателю схоластической тонкостью, которая не имеет существенного философского смысла.
Тем не менее, как мы далее увидим, в нем присутствует отношение мышления к Абсолюту».
Квентин Мейясу.
Мейясу, после ученичества у Бадью и увлечения ситуативностью, получил эффект спекулятивного материализма. Само название может быть абсурдно, и в трансцендентальном идеализме, и в спекулятивном объективном идеализме, но что не может быть после АЭ? Претенциозная глупость? Может быть, но скорее и скорее в подражании, может быть претенциозная хитрость, если не помпезная мудрость. Архитектура Парижа изобилует, кроме прочего классицизмом, ампиром, барокко и неоклассицизмом. Требуйте невозможного - будете реалистами, спекулятивными?! Очарование властью идеализма, что была в известном смысле исторически неизбежна и необходимость пройти мимо, что как известно может быть не просто, обойти закон, не нарушая его? Может быть. Но логики быть может и не найти, только литература, искусство на грани невозможности: ни доказать, ни опровергнуть. Афористические аргументы, что смысла не имеют, по крайней мере, однозначно формального. "Все люди верят…" Мейясу! Одни верят, что он есть, другие, в то, что его нет, но и то и другое, не доказуемо. "Трансгрессируйте"- таков был ответ фабрики грез, которая что же еще, как не фабрика такого материализма. "Леди с горностаем" или "Монна Лиза" Леонардо да Винчи, таким же образом не дереализованы, все еще, в РФ икона- это может быть просто и не просто, откровение Бога, если не сам Бог верующего. Почему, не спекулятивный реализм или материализм. Отчасти, иначе, складки фракталов, что даже не опознаются. И прикрытие, и оправдание отъема завоеваний трудящихся. Что бы сказали ему желтые жилеты, если ни одно желание- пройти? С таким же успехом он мог бы изобретать вечный двигатель и машину времени, тем более, что в известном смысле, это одно и то же, кроме какого-нибудь очередного проекта физического излучения, непосредственно управляющего: сознанием, настроением, эмоциями на больших расстояниях и массово, наискосок от эмпирического реализма Канта и спекулятивного идеализма Гегеля. Изобрести же известную группу "Машина времени" Советского Союза, со всеми их машинами желания , произведениями музыкально поэтического искусства было, видимо, и делом АЭ. Быть может это философия момента, в котором противоположности совпадают в процессе единства и борьбы, оставаясь в состоянии, не раздельно и не слиянно. Может быть этому схоласту проштудировать вновь христианский символизм, коль скоро, он пытается философствовать без примеров одними аргументами без фактов, и потому о том, о чем он, можно едва ли только гадать. Что за Абсолют, о котором идет речь: исторически будущий наиболее богатый и свободный из исторически предшествующих способ любого производства или Бог, и почему бы первому не быть домом для второго, подобно тому, как церковь может видеть свои Храмы. Впрочем, более трезвые чем Бадью, коллеги позитивисты могли бы и встрянуть слово против, не то что мы объективные, исторические реалисты. Наша субъективность и наш идеализм в истории, если не в эволюции, конечно же творческой, читал ли автор Бергсона? Иначе, то что материализм- это философия может найти себе и такое подтверждение, в особенности после Бадью и Нанси. Но ветка была закрыта давно, в 19 веке Марксом, и это, таким же образом, наивно подтверждается этим философом, что верифицирует. Он полностью на дереве, вернее в нем. Дюринг бы позавидовал такой изворотливости, солипсизму де феноменалистического материалиста. Коль скоро, можно назвать АЭ материалистической феноменологией, то почему и не спекулятивным материализмом, коль скоро так много теорий и надо сказать самая известная теперь содержательная фигура снятия в виде: более… более, для буржуа и пролетариев. Последователи могут не хотеть, даже колебания. Можно ли быть спекулятивным материалистом, не будучи историческим? "Легко". И где же? Видимо на бирже, теперь, все спекулятивные материалисты. Одна только у них проблема- роботы, что мало того, что материалисты реалисты, не спят и не едят, только работают, так и торгуют теперь большей частью вместо брокеров. И все же, держатели портфелей акций и облигаций, ценных бумаг в общем смысле, вроде Баффета вполне могут быть себе спекулятивными материалистами. И о чем Мейясу: о спекулятивности общественных отношений, практик торговли, письма, мысли, веры? Это и вправду новое средневековье, что последовало после нового неоплатонизма, учений? Время выхода 2005, 100 первой революции в России и год выхода в свет новой студии программирования от Майкрософт в США, о бесплатности экземпляров которой, пусть и в форме Express, в то же время, были сомнения, что у штатников может хватить травы на это. Это все, что можно было вычитать из «Материализма и эмпириокритицизма», теперь, и как раз подцензурным стандартом Царской России? Видимо, все же, таким же образом обо всем, и ни о чем, коль скоро эти такие хорошие формулы Ницше полюбились ему. Тогда при чем тут Мейясу? Этот всякий и никто, что обо всем и ни о чем? Каким образом он подошел бы сам к себе? - феномена, врага, сумасшедшего, ребенка, преступника, революционера в философии, карьериста, симулякра, спекулятивной вещи, писателя таких хороших книг, профессионала в преподавании, простого придурка в философии? Что кроме этих алиби и закона, видимо письма, грамматики, у него может быть, коль скоро, метр психоанализа из последних, объявил реальность потерянной, сосису сосо. И читал ли он Нанси "Сегодня". Кроме прочего, можно спросить о том: каковы формальные условия истинности его предложений? (Это вообще может быть беспримерно, Лакан объявил всех преступниками, едва ли не с момента отрыва от материнской груди, если такая корреляции вообще была, и раздал всем алиби перед законом. Странным образом этот похожий на бред сюжет, может быть вполне себе реален в множественно многообразном смысле эмпирического объективизма. Просто и не просто потому, что власть и действительно делает всех преступниками априори, в виду упразднения множества иных способов прошлых исторических форм контроля, через всяческие ловушки, которые перестают замечаться, как и правила использования ОС. Отсюда и правило для воли: "прячься, пока не начали ловить". Но вычитывать, это из Лакана, может быть таким же образом наивно, как и диалектику из Канта после Гегеля, теперь скорее в этом смысле, следует читать Делеза и Фуко. И вот сюрприз автор читает, видимо, и их, но, со странною любовью.) Коль скоро, мы множество раз высказывались в отношении подобного рода, то нам, в известном смысле, наиболее походит вид феномена, что и есть сама, пусть бы и данном случае, спекулятивная вещь, что свидетельствует о времени и о себе, в том или ином отношении, частью большого массива книг. И все же де…ре, ре… де. Все эти тексты Мейясу можно и, в известном смысле, нужно было вовремя, квалифицировать, как начало прикрытия и оправдания, сначала вздутия финансовых активов Греции в Еврозоне, и затем долгого и болезненного превращение их в долги, с фиксацией прибыли, мотивы автора он мог бы оставить при себе, они могут быть безразличны. Разве вопрос о реальности, это не вопрос к А. Маску, откуда у него такой приработок, в 3 процента налогов, что компания платит государству США, больше всех из большой тройки? Разве не найденный ответ на него: минимальная оплата труда для большинства занятых в компании, отмена профсоюзов и взгляд Теслы, это теперь ответ о реальности? Разве ни вопрос о том, что Морган Стенли вполне мог обходиться и без заемщиков на высшем уровне спекуляции, дефолтными свопами и таким образом без "примеров" и без "объектов", будучи свои собственным контр агентом для самого себя, по сделкам со все усложняющимися схемами такой финансовой спекуляции, это вопрос? И разве анализировать все это, не значит до сих пор вводить в курс дела, продолжение которого все еще не известно, вернее может быть и не может быть неизвестно? Разве не кризис легитимности и легитимации, произошел в Греции, как раз в разгар превращения кредита этого государства что оно раздавало в долги? И следующий вопрос инспирированный и протестами мог бы состоять в том, почему все то что проделали с Грецией невозможно, в известны смыслах, проделать с США? Все законно, кареты в тыквы, после превращения тыкв в кареты, но может быть крайне нелегитимно. Короче, в этой попытке спаять материю и спекуляцию, может не быть ничего абсурдного, это давно повестка дня, и потому, все похвалы можно и отбросить. Может остаться, лишь стойкая видимость претенциозной глупости и философской безграмотности, что же что и разукрашенной. Маркс и Фрейд психологисты? Эту песню мы слышали, но известно ли автору, что мотив и социальный институт корреляты. И те, скорее выступали против известного рода корреляций именно, мотивов и институтов, корреляций общественных отношений, что распадаются на мотивы и институты, причем конкретно исторического характера? Если в этом его открытие в философии, то он мягко говоря опоздал, если можно опоздать к тому, что всегда уже впереди, теперь. Иначе говоря, вместо того чтобы предоставить мертвым хоронить своих мертвецов Мейясу, кажется, напротив тащит всех обратно в склеп, да еще и если ни слепеньким, то подслеповатым, в лоно прежних почивших после критики двойных, оппозиций идеализма и реализма, и действительно, зачем кроту зрение, разбираясь в очередной раз с призраком, видимо, коммунизма, что бродит по Европе? Так где же Мейясу, на дереве или в склепе, в истории или в природе, любит прятаться или нет? Хорошо. Быть может тесты Мейясу не самые те, что не предназначены для понимания, и он в Сарбоне, в университете. Вот и коллеге по блогерству, можно намекнуть, как и ему в ответ, на то простое и не простое обстоятельство, что критика мертва, и противопоставлять Хайдеггера и Лакана, в виде даже простой констатации всеобщего состояния Буриданова осла для философов, это может быть запоздало, как и в противоположность кого-либо из иных, из большого массива книг, но если ее, критики, нет, то и писать может быть не о чем -конец истории, а тут столько Мейясу. И все же, он пишет тексты, что как раз, скорее ближе к стилю АЭ и во всяком случае к философской пропаганде, коль скоро значки и крючки, если ни Карнапа, то Бадью, это не его стихия, и что увеличивает возможные объем читателей. Но и именно поэтому, каким образом он так много пишет о перформативных противоречиях? Можно понять, почему он не с Делезом и Гваттари в паре, Бадью его учитель, что любил потоки аксиоматик, что АЭ недолюбливал. И все же, почему стоило так забыть французское просвещение, если не материализм, как его называли, кроме всего прочего, что они сняли, сегодня? Аргументов у них мало было? Лакан потерял реальность, АЭ ее находят с первых срок текста, это ли ни затравка, в таком сладком, возможном различии субстанции и удовольствия? Нет, перформативные противоречия, Остин. Но разве они вообще могут быть? Могут быть, какие- либо еще противоречия, как и необходимость, кроме формально логических и логической? Это может быть презабавно: со времен Ап. Павла европейское человечество знает, что такое делать не то, что хочется, и хотеть, что не делается, в отличие от обстоятельств, в которых, что захочется, то и твориться, а что должно не делается. Более того, это особенность истории такого человечества, без которой его бы просто не было, как вообще то и любой другой социальной и политической, экономической истории. Аристотель знал это в виде различия техники и идеала совершенства от этики. Но тем более знал то, о чем может быть речь, Кант. И вот нас пытаются избавить от перформативных противоречий, которые ведь и состоят в таких обстоятельствах. То есть, европейцы должны теперь делать то, чему их предки научили,- как писал об этом менталитете и степного номада, Клод Леки-Стросс,- и все? Мы должны забыть про различие права и морали, техники и экономики и этики, и этики от морали, не говоря уже про различие моралей, что любил упоминать Вебер: воинской доблести и христианского идеала само пожертвования? В известном смысле начинание знакомое, это АЭ, и после манифест Нанси, что сделал в Москве, но почему о этом сразу не заявлено? Почему мы имея дело с таким количеством по умолчанию и нет, признаваемых противоречий, помимо формально логических, и их неизбежности, все еще ничего не читаем о диалектике читая Мейясу? То есть, человек, что понятным языком, языком афористических аргументов, метафор и иносказаний, зато доходчиво, в стиле власти слов и общего, конечно же такого естественного хода вещей, пытается быть ученым философом Нового времени, модернистом, это серьезно? Писать книги, произнося клятвы в каждом предложении или каждое предложение которых как клятвы- это теперь должно быть нашим занятием? Просто и не просто мультиплицируя слово: "клянусь", становясь рабом каждого из них? Явно, что это впрямую не сошло бы за те тексты, и за которые автору присвоили философские научный и преподавательские степени и звания. И потому, он, видимо, нисколько не сомневаясь, а что еще делать со времен Декарта, что выдумал методическое сомнение, просто перформативно противоречит сам себе, он скандалит по поводу реальности внешнего мира, тогда как стремиться бороться с корреляционизмом. Как можно кроме прочего, вняв аргументам Хайдеггера, что часто находил поддержку у французской мысли, все еще активировать оппозицию реализма и идеализма, дезактивируя ее. То есть, автор вновь хочет хоронить мир в ничтожестве с тем, чтобы после искать доказательства его существования или не существования? Или теперь хоронить корреляционизм, чтобы активировать его в здравом смысле повседневности, манкировать вопросы рефлексии чтобы протаскивать их имплицитно, огонь не жжет сам себя, да ну, да ладно, откуда такое знание огня изнутри, помниться только пепел моет сгореть дотла? Хорошо, пусть Мейясу не такой теперь знатный метафизик чтобы обходится вообще без примеров и таким же образом зажигает огонь под дождем, впрочем выясняя отношения с вещами, а не любовницей или женой, и все же, он должен был помнить, что в горизонте английского эмпиризма 16-, 17 века, вопросы и проблемы познаваемости и существования мира не разрешимы, просто и не просто и не просто потому, что это скепсис и одновременно внутреннее сопротивление ему, в ситуации методического сомнения, в том числе, и от зла в мире, гражданской войны. Ни мяса, ни пудинга нет, если есть, то нельзя съесть, если можно съесть, то ни с кем нельзя поделиться. Это борьба монархии с буржуазной республикой и взаимно, кроме прочего, за выживание. Если же эти философские вопросы вообще не разрешимы, то их и не стоит разрешать, позитивизм, которому отчасти и вторит Хайдеггер, последователен, эти вопросы стоит запретить, в правильном, помимо прочего, использовании языка. Но могут быть проблемы не только и не столько с его терапией, сколько с вполне обычной терапией тела в пандемию. Ближайшим образом, Гегель разрешил конституционную монархию в философии, а не Локк. Но что, если эти вопросы давно не вопросы, в том числе, и для философов, что прекратили наконец дразнить здравый смысл походами на голове, пусть бы разрешая все исторически предшествующие философские задачи, если это конечно не спорт, что может быть 8 или 9 после рекламы формой общественного сознания? Что, если мы теперь во Франции 2021 а не в Великобритании, в которой, не смотря на известные кажется те же институты, что и бывшие по истории, когда то соответствующие таким прошлым институтам мотивы, не особенно разрастаются? И скорее, если осуществляется пролиферация, то большого массива книг “Routledge”, “Cambridge”, “Blackwell”. И именно поэтому, стоит разве что вразумлять истинной диалектикой или позитивизмом, случись с кем либо беда актуализации прошлой мысли о подавлении и вытеснении, в том числе, что теперь вне исторического рассмотрения и воспитания исторической герменевтикой, просто глупость, будет ли такой позитивизм нео или пост структурализмом, кроме прочего. И кроме всего этого, может остаться едва ли только статус придурка, которого могут пригласить на ужин, статус Хаджи Насредина у талибов. Гуссерль написал статью в Британику, почему бы Мейясу не попробовать сделать то же, о своей философии, войти в серию компаньонов и тьюториалов по философии. Противоположность не одна их N, коль скоро выясняя отношения с вещами Мейясу, мог бы оказаться и на границе с ситуацией в N полов.
Если ни история философии была и все еще может оставаться пристанищем и местом бытования таких баталий, почти как сказка для всяких разных чудищ. Тем более, что и действительно «мозг» НАТО «мертв», и стремиться быть учителем очередного Наполеона, как Лаплас или Гегель, после смерти Сталина может быть наивно. «Ни эта…» Ближайшим образом может быть довольно простой ответ на такие недоумения, могут быть движения, противоречия, в том числе и перформативные, что полезны, а могут быть и нет, иные, и задача философии, если не медицины, различать их. Действительно кажется легко свести все определения свободы к одному, к тому, что это познанная необходимость, и для Гегеля ребенок не мог быть свободен в принципе (и в последнем, едва ли не во всех смыслах), просто и не просто потому, что он еще не разумен. Но в таком случае, и Кьеркегор, и Шопенгауэр - это дети или старики, просто и не просто потому, что смели противоречить Гегелю, что, ведь, в старости написал «Философию права», в виде фрагментов, и что может быть признана или маразмом, неразумием, как и детство, или впадение в него, или шизофрений, болезнью. Но как только свобода детства, как и инакомыслие диссидентства будет признана отличной от свободы взрослого, при том, что, ведь, это одна и та же свобода, единое во многом, то признание ее разнородности станет неизбежным. Почему, может быть, Хомский заговорил о детях в разговоре с М. Фуко, что кажется должен был бы быть свободен от предрассудка модерна, предрассудка рассудка, что может избавиться от них, коль скоро был таким вменяемым сторонником отстранения от антропоцентризма и сна в его честь? Не только потому видимо, что у Фуко могли быть с этим проблемы, в известном отношении, и это могло быть выигрышным ходом в игре, но и потому, что могла быть стойкая видимость и, как раз, в США - он технократ, если не структуралист, кем казался в СССР. Может не быть особых возражений против узкой специализации, коль скоро это призвание и профессия, увлеченность, а не одержимость, коль скоро такая увлеченность если не страсть, это залог «природной» гениальности, если не поверхностный из глубины эффект машины желания, и все же чтобы последнее могло быть детектировано констатировано, должна быть возможность возврата из игры, в область конечно гетерогенную, и конечно возврата разнородными способами для любого такого занятия, но в область обладающую известным признаком, что был давно и теперь скорее, в первом приближении, может быть опознан, как единство во множестве. И потому еще, обратной дороги нет в противоположность такому возврату может быть тезисом, что необходимо, кроме прочего и избирательное возвращение. Вакцина не может быть действенна исключительным образом на «пол года», и одна. Иначе говоря, свобода перехода от сингулярного желания, к массовому, таким же образом свободному составляет некую тавтологию таких переходов, что видимо в известном смысле неизбежны, если разумная жизнь- это не океан Соляриса. Но даже если и так, или кто-либо всерьез залез бы в компьютер со всеми отсутствующими теперь потрохами, возможность вернуться, что была бы не пустой, может оставаться значимым определением свободы для такого начинания. Вечное возращение переоценки всех ценностей в направлении воли к власти, что может быть не бесполезна для свободы, или быть с ней в равных объемах, всеобщим образом, это может быть одним из гетерономных, впрочем, и моральных императивов, что обладает одним достоинством, который перевешивает его недостаток, - возможное периодическое состояние идиосинкразии к различию желаемого и действительного, - он может быть реализуем. Поэтому мы говорим, предвосхищающее основанием для этого, такого образа мысли, может быть определение бытия, как множественного многообразия.
Иначе говоря, отрицать теперь возможность гетерогенность определений свободы, что только в равности их объемов могут действительно составить такое состояние, было бы наивно. В чем может быть свобода в состоянии, когда просто осознается необходимость локдауна или его нужда, даже когда необходимость лечить болезнь познана: зряча, и наличествуют самые разнообразные вакцины? Болезнь - это состояние несвободы, во всяком случае, в одном из отношений, взгляда болезни на болезнь. Быть здоровым, быть счастливым, быть материально независимым, не в тюрьме и не интернированным, или куда там, быть в возможности перейти всякую данную границу, в живой связи всего со всем, живым, все это возможные и многие иные определения свободы, что иногда, если не часто, трудно редуцировать к вышеупомянутому, что разве в метонимии может покрывать их все, частью вместо целого. Но в этом то и остающаяся, и видимо, никогда не искоренимая, сложность ситуации, что тем не менее не безысходна. Таким же образом, быть может, как мы все в болоте противоречий, в том числе и перформативных, изменения и движения, мы в болоте таких разнообразных определений и состояний, практик, в высвобождении, что быть может разрешиться когда-либо состоянием не антагонистической разнородности всех таких возможных всеобщим образом и станет возможно свободно жить всем. Хотя это все еще вопрос, ибо будущее не предопределено. Профессор Сорбоны, очевидно может в своем образе жизни совмещать многие из этих определений, что являются коррелятами практик его бытия, но явно, все же, не все. Просто и не просто потому, что все, теперь, не могут быть профессорами Сорбоны. А почему? Почему бы всем не быть и профессорами в философии? Блогер и блогер. Чем хороша может быть, компьютерная аналогия, да прежде всего тем, как и соответствующая ей отчасти практика программирования и пользования компьютерными устройствами, что в ней теперь наиболее можно приблизиться к статусу демиурга, что когда-то был отмыслен, а после возращен, и которым когда-то обладал парцеллярный крестьянин не смотря на всю возможную тяжесть его труда, в отличие от работника с детализированным разделением исполняемых операций, мануфактуры. Что теперь в виде в особенности тяжести, может и не быть проблемой. И иначе, чем более специально занятие человека теперь, тем он более может быть похож на будущую нейронную сеть. Боты и подобные им компьютерные программы, могут много болтать и совершенно на разные темы, но если специализируются, помимо пакетного набора стандартных функций в сети, вызвать такси, купить билеты в кино по протоколу автодополнения, и т.д., то все еще крайне конкретно: рисовать в стиле и жанре Рембрандта. В этой похожести может не быть проблемы, но может и быть. Когда-то рисовать так, как Рембрандт было величайшим достижением такого художника, теперь вряд ли сможет найтись хотя бы один, что сделает делом всей своей жизни только рисование. Иначе детализация цифровых редакторов уже позволила бы создавать шедевры, а не витражи, если не радость моляра. Все дело видимо в том, что это и не нужно, в том смысле, в каком это было нужно Рембрандту. И не только виду денег, славы, но и состояния, что теперь называют трежерис, его произведений. Рембрандт видимо все еще мог верить в то, что его произведения никогда не смогут быть дереализованы, в том числе, и в виду быть может бессознательной претензии на исключительность формы истины общественного сознания, искусства, теперь, это видимо наивно, если не невозможно. Можно еще раз посмотреть фильм «Тернер». Хорошо, время и такой серьезности прошло, «да и хрен то с ними», - хотя это событие давно сменили и не раз возвращения к новым серьезностям, после многообразия машинной генерации скетчей, захотелось поговорить серьезно с ботом (зачем бы это?) и в очередной раз время такой новой серьезности, куда как вернее пройдет после пандемии, условность, как раз, конкретной ситуации теперь не 2005 год, но 2021 - все веселятся, почему бы и не по поводу спекулятивного материализма, и почему бы не делать это всерьез? И все же, что кроме материалистических диалектик могло бы быть им, спекулятивным материализмом, с 11 -ю как минимум принципами, а не одним, партийности, который почему-то так полюбился Мейясу,- Вы реалист или идеалист, - или пусть так, это могло бы быть очередное начинание формализованной математической механики понятий Балью, что переписывал математическую логистику для философов, теперь, может быть это можно делать, с дробной геометрией, с которыми почему бы не веселиться? Нет «пропаганда», пусть и философская. И вот известное возможное множество студентов в РФ, и в пику "немцу"(сиречь иностранцу) начинают писать тексты, что могут быть в принципе не понятны и им самим, для того чтобы и никто их не понял, просто и не просто потому, что это уже не будет пропагандой в философии и философии, претендуя при этом не значимость. Вопрос, немного поближе к автору, Хесле заметил бы Мейясу, как тот замечает Бруно Латура? Вида: Гегель, Маркс, Гуссерль, Анти- Эдип, Мейясу? Или тому, как известному зверьку удалось бы ускользнуть от знатока гениев в философии Европы? Может быть и здесь стоит уже начать прореживать плевелы? Тем не менее, как уже было сказано, подобно тому, как на ином горизонте "Необходимость коммунизма", текст, который своим началом, во всяком случае, демонстрирует пример текстуры предназначенной для понимания, пусть и в известного рода смысле, так и тесты Мейясу видимо обладают все еще, путь и несколько в иной практике, чем уличные протесты и демонстрации антиглобалистов, духом философских коллоквиумов и конференций, "методологического регресса", и, если бы не так, каким еще образом их можно было бы критиковать, сравнивать, обмениваться мыслями. Иначе, американец, пусть и по случаю, всего один, - впрочем называют еще, Рея Брасье (Бюстгалье, в переводе Гугл, англичанин) и Гамильтона Гранта(так же британец),- так не зацепился бы. Они вообще в известной части, любят алгоритмы, и чтобы, пусть и сложно, но упорядоченные аргументами, и двойными оглавлениями с подробными аннотациями, абстрактами вводных слов. В известном смысле, может быть, не важно, какое поведение алгоритмизируется, важно чтобы оно было так алгоритмически упорядочено, и понятно со стороны "как", это, впрочем, вопрос для всех, теперь, в век ботов- роботов, помощников: Сири, Алекс и Алисы. Вообще говоря, эти "дамы", программы, могут быть алгоритмизированы в стиле любого поведения, пока в известных пределах для цифры, и которых в цифре вообще может не быть, и переходить от одного к другому из них, они могут мгновенно. В РФ, как уже было сказано, песня может быть и иной. Журнал "Логос", скорее, вдохновился таким же образом, примером стойкости в философской традиции и возмутился быть может инаковостью от Гуссерля, хотя возможны были и заходы в Достоевского и Толстова. Хитрость истории и/или разума быть может сказалась и в том, что и французским профессорам философии, не смотря на тезис о том, что фашизм- это как раз заставлять говорить, - может надоесть молчать, подобно Христу во встрече с великим Инквизитором, в легенде Достоевского. Впрочем, автономные виды вооружения таким же образом разрабатываются успешно, как и иные. Что с компьютерной аналогией у Мейясу? То же, что и с попкорном и мясом, до сих пор не бьют с экрана бодрым фонтаном? В штатах, метафизика, иначе зачем бы вообще спекуляции, в известном, философском отношении, это что-то без примеров- беспримерное, если ни без объектов- безобъектное. В последнем случае, взятом в известном отношении, пришлось бы записать все языки программирования, что не обладают структурой ОО (объектной ориентации) в метафизические. На крайний случай - гипотеза компьютерной симуляции. Или, немного ближе по географии, может быть "Бессмертный полк", был ли автор на этой грани будущего? Иначе, обладает ли Мейясу мета трансцендентальными доказательством тезиса (коль скоро, сам тезис видимо трансцендентально априорный) о том, что философия должна придерживаться цепей аргументов в словесном варианте и выражении, или мы должны верить ему на слово, сражаясь в борьбе языков по одну- его сторону? Кстати, читал ли он ответ Лиотара подросткам и постмодерне, и что он думает о стремлении схватить реальность с хриплым голосом, любит ли "Охоту на волков"? И иначе какое это все может иметь отношение к Мейясу? Книги подобные «Немецкой философии», не публиковали в 19 веке, еще и потому, возможно, что авторов можно было вызвать на дуэль, и в таком случае убить. Просто и не просто потому, что ресентимент неискоренимая черта любой критики. И что же война?
Что ж, может быть и из этого "Идиота", как когда о из Флобера или Гегеля, вырастит новый Гегель, но без Гегеля, или выйдет Шопенгауэр, без Шопенгауэра, теперь, годам к 60-ти. Хотя, разве тест принадлежат традиции, хоть в каком-либо из ее измерений в виде спекулятивного материализма, спекулятивного реализма? Если да, то они тексты по средневековой схоластике, если нет, то нет, все инвективы против могут отпасть. Остается видимо лишь колебание, трансгрессия, складка, приостановка границы за которую не перейти. Многообразие форм мысли в математической логистике, что давно со времен Смалиана может принимать вид растений и по направлению, как раз к ООП. Если же Мейясу хочет ее перейти, то талибы, видимо, могут легко отправить его туда, случись ему дурачиться на счет Мухаммеда. Вот почему еще кроме прочего значки и крючки, что удерживаются возле границы и в трансгрессии. Или стоило бы поднять забрало, коль скоро, АЭ вовсе не выступали против потоков аксиоматик и аргументов, в борьбе. Что же остается, направить «бастардов мифа» в Афганистан?
Знаток теории аргументации, не понаслышке знакомый с исторически значимыми аргументами сторон, мог бы и сориентироваться в тематике своей позиции, религиозная это философия, теология, или нет. Или быть может автор стремился создать еще одно этическое учение, на манер, как оказалось АЭ и Нанси? Знает ли он, что все теперь относительно практики и уже давно, читал же он Бадью, и это не сколько аргумент, но просто возможность 10 лет без права переписки. Вот и Джек Ма, видимо, теперь понял это. Но скорее всего принципиальная координация или теперь корреляция остается его коньком, что следует оседлать. Это, быть может, очередной вариант позитивизма, что верит в Абсолют, если не в бога, имя которого стесняется даже произносить. Иногда создается стойкая видимость что новый метр не смог переварить, в моменте двух фактов, два открытия: первых галактик видимой во все возможные телескопы Вселенной, и Денисовца. Понятен может быть поиск автора путей выхода к границам истории вслед за этими открытиями, что видимо располагаются в некоем промежуточном месте между двух антиномичных противоположностей из тезисов: все по периметру, и, нет ни одной вне земной цивилизации и машины не мыслят, только алгоритмически выполняют предписания и мертвы, иначе, уже живые и разумные. Предъявив фото состояние Вселенной близкое к началу большого взрыва, в дополнение к 2* 2= 4, видимо можно обратиться к разуму любых инопланетных существ, и указывая на историю собственного интеллекта, может быть таким же образом резонно договориться с искусственным. О каких первичных и вторичных качествах хочет вновь судить рядить автор в век сенсоризации пространства искусственными анализаторами? Короче, достаточно снабдить эти факты, что взяты по умолчанию, и/или видимо могут подойти и иные, столь же ошеломляющие, которых, вообще говоря, не мало разрастается в СМИ, и большим количеством аргументов противоборствующих сторон, взятых из учебников истории философии, чтобы стать профессором Сорбоны. Чем не отменный жизненный план со всеми возможными корреляциями? И, вот такое сложное существо, двигается к нам, в виде расширения? Все прежние теории нужны ему, пишут нам, дабы их опровергая сохранять, кажется, когда то, уже была предпринята такая попытка, это называлась "снять" (подвергнуть или скорее подладить в Aufhebung). И удивительно во всем том может быть, едва ли ни наглость очередного адепта. Что ж, хюбрис давно славился в Греции, только видимо не после фиксации прибыли и разрастания долгов. Этот человек даже не догадывается в чью шкуру он лезет? Можно посмотреть, теперь, кино "Беккет", чтобы понять, что можно в гробу видать такую связность, контингентность, "лучше бы я погиб". Или мы должны пересматривать "Лунного пса". Выйти к Абсолюту можно только в виду безмерности галактических пространств или палеонтологических находок? Да, ладно, может быть проблематично сохранять данные, даже в виду элементарного шиться, то есть и в такой, казалось бы, простой ситуации, пространство не однородно, и какие тогда могут быть законы сохранения, закрытая система? Ломиться в открытую дверь, если ни в лес за отсутствием дома, теперь наша участь? Может быть все же, микро габаритное жилье? Конечно, можно усмотреть в быстрых пересказах Вики, сходство мысли автора с попыткой противостоя иерархии и первопорядковому доступу к власти, привилегированному доступу, так и противостояние абстрактному корреляционизму бытия и мышления, потрепать Линькова, если не Гегеля, как мертвую собаку. И все же, «Беккет». Контингентность, это кроме прочего, может быть и связность, что в случае войскового контингента менее роковая, о чем его непосредственный учитель Буржуа ( как нам его имя переводит теперь Гугл: Bernard Bourgeois(Бернар Буржуа), после чего в добавление к барокко и классицизму, может быть трудно не увидеть известную «жесть» связности, и зачем еще для нее необходимости, она и так такова), а вовсе не Бадью, мог бы ему рассказать, коль скоро служил в Алжире, чем в случае созвездия, что констелляция звезд, такая случайная и такая постоянная, в том числе, и в виду наиболее известных названий таких созвездий, что сплошь видимо аллегории. Очередная проповедь стус-кво? Быть может, автор идет на встречу Рикеру, что в «Конфликте интерпретаций» бросился одновременно вспять от Гегеля, только к Фрейду и детям, и вперед к Марксу, кроме прочего, выстраивая все это на платформе веры, в Абсолют, и видимо божественный, только теперь автор бросается вперед от Канта, что в трансцендентальной диалектике, сетовал на то, что разум не верит в случай, и назад от Гегеля быть может и к Лейбницу и далее по хронологии истории философии, к: Гоббсу, Локку. И почему бы Мейясу не прислушаться к тому, что событие- это модальность свободы в ее незадаче. К тому, что необходимость может быть роковой и не познанной, и не зрячей, а может быть и удачной, просто и не просто потому, что могут быть и много преходящие необходимости и конечно, видимо, отчасти и по ту строну конечности познанной. Гуссерль, даже полагал, что это все такие необходимости, случайны, кроме аподиктичности когито. Но тем более случай, может быть разным, не только счастливым или несчастным. Чем бы могла быть необходимость технологической связности, контингетности? - необходимостью большого скачка? "Дилемма призрака", это провокация очередного Анти-Дюринга? То есть, все те, кто становятся призраками, тревожащими живых образами сознания или галлюцинациями, до сих по бродят по Европе, коль скоро, их намедни невинно укоротили, ища себе призрак коммунизма в качестве вожака? Все так плохо было в Европе с детьми и стариками в 2005 году? Мейясу смотрит фильмы про Зомби? Это очередной донос в виде критики, после которой может последовать Штирнер или искусствоведческая критика творений Голливуда в виде триллеров от ожирения? Но быть может автор догадывается обо всем, что ему могут втереть или вмазать, в виде возражений и инвектив, и потому еще такое сложное название? Мы же, в который раз говорим, что складчатость традиции и модерна, что 500 лет нарастала в Европе, все еще нарастает, и реабилитировать можно многое вплоть до Фалеса и гораздо дальше, если читать Леви Стросса: модерн и постмодерн, пост модерн и деконструкция. Видимо реабилитация Локка может быть из этого же множества складок, как и любая иная. И что же восхождение буржуазной мысли, это теперь вновь наша участь? В известной мере да, коль скоро, капитал непрерывно, конечно по верх разрывов как минимум, но достаточно имманентно революционизирует способы собственного порождения, накопления, и потому буржуа возрождаются, вновь и вновь, просто и не просто потому, видимо, что буржуазный коммунизм самый лучший из всех предшествующих. Такой показался хороший, что стремление превратить его границы в тотальность превратилось в целую мировую систему, которая никуда не исчезла и не превратилась как СССР в известном смысле, в часть учебников истории, но просто и не просто, стала диффузной.
Простейшим образом, пусть и в идее некоей, все еще, предельной задачи сложность таких позиций признания возможности состояний по ту сторону от противоположностей рассудка, можно сформулировать и таким образом: планирование производства желания, что и есть реальная стоимость, никогда не сможет быть всеобщим, до тех пор, пока не будет достигнуто состояние управляемого хаоса, просто и не просто потому, что этот последний, в той или иной, мере отменит такое планирование и регуляцию. То, что подделка, фальсификация, симуляция, ложная видимость и мошенничество, не говоря уже про произвол насилия, могут быть частью такого хаоса, что выдает себя за действительность такого управления, быть может стало понятно многим, как и разочаровало в самой идее. Но в и идеях разочаровываются со времен Платона.
Короче, если возможная порождающая текстура порядка и беспорядка все еще манит автора, то видимо без дробной геометрии ему не обойтись в случае, такого примерного следования традиции, кроме прочего, логосу.
"СТЛА".
Караваев В.Г.