Завтра я выхожу замуж за иностранца.
И впервые за историю семьи я нарушу правило: чтить семейные традиции, где все говорят на трех языках, где родной язык русский, и именно на нем мы общаемся во время регулярных встреч на десертниках.
Десертники – это семейный термин, сакральный смысл которого в том, чтобы собраться всем вместе и за чашкой черного крепкого чая полакомиться домашними десертами, чьи рецепты бережно передаются от мамы к дочке. И тех, и других в нашей семье достаточно, чтобы напробоваться тортов, пирожных и выйти из-за стола едва живым, обещая себе неделю есть только куриную грудку и пить воду.
Никогда не думала, что такое может случиться со мной, хорошей девочкой из интеллигентной семьи, петербурженкой в шестом поколении, однако же случилось.
Лучше бы я съела торт руками и вылизала тарелку из-под шоколадного бисквита, чем то, что будет завтра.
Их единственный ребёнок завтра станет женой иностранца: простить, принять и с этим жить. Можно просто жить, без прощения и принятия, в нашей большой семье всегда к детям относились с любовью. Даже когда дети не шли по стопам родителей и выбирали другую профессию – с этим приходилось смириться.
Так, например, в семье врачей в трех поколениях случился актёр. Мой брат Алексей тайно поступил в театральный институт, поставив родителей перед фактом. О нем судачили лет пять, каждая семейная встреча непременно содержала в программе печальные вздохи и обсуждение хрупкости традиций.
Обычно же за десертами принято обсуждать семейные ценности, успехи каждого и вспоминать приключения старшего поколения из их рафинированного детства.
Теперь я займу почетное первое место в рейтинге асоциальных родственников. Алексей, прости, не планировала. Само так вышло.
- Лялечка, вот как на такой семейный ужин ты планируешь привести будущего мужа? Он же из русского языка знает только три фразы и все три про любовь!?
Знала бы мамочка словарный запас Маттео... Там достаточно слов, чтобы развлечь нашу семью на весь десертник да ещё и с собой упаковать каждому. Хватит всем, уверяю, но вот стоит ли?
А маме я говорю вот что:
- Мамочка, боюсь, что Маттео не станет занимать активную позицию в семейных обсуждениях-ни к чему. А про себя дополняю: и не о чем.
Мамочка грустно молчит ресницами, голубые глаза на мгновение становятся серыми с металлическим блеском, и выходит из комнаты, унося фарфоровую чашку с недопитым зелёным чаем.
«Делай выводы», —говорит её прямая спина.
Сделала уже, мамочка, - отвечает ей моя седая в 35 голова.
Первый мой брак был прекрасен, как пьеса Моцарта. В нем были любовные стаккато и душевные арпеджио, мой Григорий дома продолжал играть так, словно он на сцене, явно ожидая аплодисментов и цветов после каждой шутки. Шутки были так себе, но я прощала, помня то, что было ночью.
Вскоре память оказалась переполненной, гигабайты в оперативке занимали списки любимых продуктов, блюд, фильмов мужа. И когда я однажды утром забыла, как варить кофе в кофемашине, то поняла, что это повод сделать delete.
Расстаться с Григорием было полдела, а сообщить об этом родителям-еще 30%, остаток в 20% пришёлся на десертник.
Вот там я ощутила себя маленькой девочкой, которая высморкалась в присутствии старших, или ещё страшнее-сделала это на манер Евгения-дворового слесаря. То есть зажала одну ноздрю, из второй смачно выдула на землю содержимое и весело вытерла руку об робу.
- Ляля, в нашей семье женщины не разваливают семьи, а наоборот... Тётя Регина потерла висок сухой интеллигентной рукой, забыв слово-антоним.
- Наоборот, мы сохраняем семьи!- она пунцово потупила взгляд на тяжелых портьерах.
В тот вечер моральная порка была изощренной, от меня требовали одновременно извиниться перед великим музыкантом, срочно заняться деторождением, а не вот этим вот всем. Также предлагали сходить к психологу, гинекологу и парикмахеру.
Но я уже в детстве имела репутацию выбракованной, все понимали, что рано или поздно я огорчу родителей. Вот, недолго ждали, в 25 и огорчила.
Знали бы они тогда, что это было начало большой игры под названием «Лялины браки»!
Второй муж, как принято говорить в модной тусовке, не бился со мной по ценностям. Я люблю мелодрамы, а он боевики, я белый воздушный шоколад, а он батончик "Сникерс" и пиво.
Всё бы ничего, на худой конец можно совместно смотреть фантастику или триллеры-ни вашим, ни нашим. Но чудом оказалось, что кинопристрастия наложили отпечаток на нашу интимную жизнь. Мне хотелось нежности и любви, грустных и печальных объятий и разговоров, а Роберт обожал игры и громкие разговоры. Его зажигали ролевые игры с переодеванием и встречи на крышах. А у меня страх высоты и любовь к белым накрахмаленным простыням.
И ещё я обожаю Мандельштама, а он цитирует..., цитировал куски диалогов из американских боевиков.
И последнее, с чем я не могла смириться во втором браке — это кот.
Я с детства обожаю собак, их преданный взгляд и искренность в отношениях. А Роберт привёл ко мне жить своего кота: рыжего, большого и наглого. Кот занял мой кабинет самым вероломным образом: лёг на рабочий стол под старинную лампу, которая больше 60-ти лет освещала столы моих любимых бабушки и дедушки, потом мамочки и папочки.
Рыжий лег элегантно, закинув метровый хвост на ноутбук, положив голову на лапу, а лапу на лампу. И за робкие мои попытки вписаться в этот кошачий уютный мир ударил меня хвостом.
Я сделала вид, что не поняла намёка. Кот сделал вид, что не понял, что я не поняла: не разжимая челюсти и не открывая глаз, зашипел и ударил меня лапой. Унизил. Несильно, но намёк стал прямой угрозой.
Во втором разводе прошу винить кота!
Родителей я уже не боялась, благо опыт был, мамочка корвалол с момента первого развода хранила в дверке холодильника.
- Как чувствовала, Ляля! Не выбрасывала!
- Накаркаешь же, Маша! - поздно спохватился папа, наливая заначку из армянского коньяка.
- Поздно пить заначку, Илья! - мама во всём назначила виновным папу.
Ты её всю жизнь защищал и баловал, вот и результат! - мамочка грустно повернула голову в мою сторону.
Второй десертник был в общих чертах печальней первого. О том, что женщины нашей семьи берегут семьи я помнила с прошлого развода, а нового тут сказать нечего.
К психологу меня уже не отправляли-сразу рекомендовали обследование у психиатра и сменить работу.
Как в воду глядели!
С завтрашним иностранным мужем мы познакомились как раз на моей новой работе. Ну почти.
Мы встретились на конференции дизайнеров, я представляла секцию россиян, а он тусил от секции итальянцев.
На второй день конференции мы несколько раз встретились в курилке, это нас сильно сблизило. В какой-то момент, когда Маттео предложил мне выпить кофе в 11 часов вечера, я поняла, что с ним у нас не будет никаких расхождений. Ни в поэзии, ни в кинематографе, ни в кулинарии.
Нам было нечего терять: мы настолько разные, что из общего у нас только английский. Я весело прикинула, как Маттео впишется в десертник, сразу стало ясно, что никак, и это придало мне смелости.
В тот момент я говорила ему "да", отвечая на вопрос о кофе, а подразумевала третий брак.
Конечно же, главной темой следующего десертника станет моя личная неудавшаяся жизнь. Меня будут жалеть, возможно капли жалости перепадут мамочке: мол, докатились, какими мужчинами пробросалась Ляля! Такие мужчины были! Теперь вот прибрал девочку чужак. Мама непременно опустит глаза, демонстрируя стыд за непутевую дочь и разделяя с остальными чувство досады.
Кстати, в холодильнике появился новый флакон корвалола, он стоит стабильно запечатанный с большим сроком годности. И то правда, мало ли что мне взбредет в голову завтра.
Так, а я пойду нарисую на руке крестик - не забыть привести папане заначку из Италии, зря что ли баловал меня всю жизнь)