Начало 1990-х ДДТ встретили в статусе главной рок-группы России. Виктор Цой трагически ушел из жизни, Константин Кинчев из-за маргинализации своей фэн-базы приобрел чересчур скандальную репутацию, Гребенщиков подзабил на российские дела и отправился искать признание у англоязычной аудитории, а Макаревич со своей «Машиной Времени» в глазах нового поколения занял место где-то в одном ряду с Юрием Антоновым и Владимиром Кузьминым, Егор Летов убежденно пребывал в андеграунде, гуляя по сибирским лесам, а у Сукачева с Бутусовым, при всем к ним уважении, изначально масштаб был не тот.
Тогда как ДДТ вышли на свой пик. Шевчук совершенствовался как автор, в состав группы вошли, пожалуй, лучшие на тот момент питерские музыканты, в том числе такие корифеи, как саксофонист и флейтист Михаил Чернов, которого уважительно называли «дядя Миша» ударник Игорь Доценко и гитарист Александр Ляпин. Несмотря на то, что единственным автором в группе оставался Юрий Шевчук, музыканты обладали таким авторитетом, что ему приходилось с ними считаться. Это потом ДДТ по факту превратилась в аккомпанирующий состав Шевчука, а в те времена, по воспоминаниям дяди Миши, Шевчук бывало, приносил на репетиционную базу новую песню, а тот же Курылев мог сказать: «Я это играть не буду, мне вот это и вон то не нравится», и Шевчук дорабатывал песню, работал над музыкой, словами, вокальными мелодиями. Иногда подобный подход идет во вред, но часто взгляд со стороны позволяет более критично воспринимать новые песни и тщательнее над ними работать. Так ведь работают большинство западных групп, профессионализм которых любят ставить в пример. Впрочем, я отвлекся.
До 1991-го года ДДТ воспринималась как группа довольно мрачная, резкая и злобная. Такие песни, как «Предчувствие гражданской войны», «Церковь без крестов», «Я получил эту роль», явно не способствовали всенародной любви и придавали группе андеграундный ореол. На фоне всей питерской тусовки ДДТ звучали весьма экстремально (под экстремальностью я данном случае имею в виду не дэт-металлический саунд, разумеется, а общую атмосферу). Экстремальней, пожалуй, был лишь Михаил Борзыкин.
Но ситуация кардинально изменилась в 1991-м году, когда страна услышала песни «Дождь», «В последнюю осень» и особенно «Что такое осень?» После нее началась повальная «ДДТ-мания». Шевчука стали слушать буквально все, даже те, кто до этого из мало-мальски серьезного слушал разве что Талькова. Подозреваю, что в Шевчуке они примерно нового Талькова и увидели, как сие не кощунственно прозвучит. Тем не менее, популярность группы резко взмыла вверх и настал момент для записи нового альбома.
Собственно, эти три песни были успешно включены в альбом 1992-го года «Актриса Весна», получившийся добрым, светлым и позитивным, не смотря на наличие в нем серьезных и драматичных по настрою «Родины» и «Храма». Но в этот альбом вошел ряд старых песен, еще начала 1980-х, тогда как Шевчук не переставал творить и уже новые песни требовали воплощения. Сначала планировался новый студийный альбом, но музыкантов так впечатлила запись концерта декабря 1992-го года, что было решено выпустить «живой» альбом, с небольшой доработкой в студии. И вот эта запись как раз-таки максимально полно отразила все мысли, чувства и настроение не только самого Шевчук, как автора, но и подавляющего большинства населения России в тот момент.
В отличие от «Актрисы Весны», «Черный пес Петербург» вышел по атмосфере мрачный и тяжелый. Весь альбом не покидает ощущение грядущей катастрофы. Хотя как грядущей? Катастрофа уже произошла, и дальше неизвестность. Что же будет с Родиной и с нами? В этом контексте уже иначе воспринимается тот самый легендарный клип на эту песню. Прогулка по осеннему лесу воспринимается как акт эскапизма, бегство от кошмара, царящего в городе.
Идущие друг за другом «Беда» (как я понимаю, результат переживаний Юрия из-за ранней смерти жены Эльмиры) и «Ты не один» просто пробирают до мурашек. Похожий эффект вызывает разве что «На небе вороны». В этом альбоме она была бы, на мой взгляд, более уместна, чем в «Любовь» и «Рожденный в СССР». И даже вроде бы бодро звучащие боевики пропитаны такой же безысходностью: «Нам разрешили встать, да некуда идти, ведь никто пока не знает, зачем и куда» («В это»). И как приговор и диагноз обществу: «тело требует мыла, а души котла».
Из всего того, что записывалось и выходило в 1992-1993-м годах именно этот альбом Шевчука наиболее полно отразили атмосферу, царящую в те годы в России. И примечательно, что Шевчук оказался единственным, кто не присоединился в всеобщей радости от распада СССР, а высказался прямо и недвусмысленно о происходящем. При том, что Шевчук был в оппозиции к советской политической системе, он не мог не видеть, и не понимать, к чему привел ее слом. Как он говорил в интервью тех лет: «Не такой демократии мы хотели». И с этим, я думаю, связан его решительный отказ от участия в печально известном туре «Голосуй или проиграешь».
Наряду с кинчевским «Шабашем» это лучший концертный альбом в нашем роке. Даже несмотря на минимальные студийные правки, прекрасно слышно, насколько мощным был тогдашний состав ДДТ. Увы, но этот альбом оказался одновременно и окончанием того канонического ДДТ, о котором многие поклонники ностальгируют до сих пор. Не все приняли эксперименты Шевчука, начавшиеся даже не на «Мире номер ноль», а раньше, на альбоме «Любовь».
С другой стороны, Шевчук всегда четко знал, чего он хочет и как нужного результата достигнуть. Отсюда смены составов и звучания. То сочетание музыкантов сделало максимум, что могло, ну а дальше у Шевчука были другие планы, амбициозные и масштабные. Поэтому группу покинули Чернов, Доценко, Курылев, Муратов, Васильев. А Шевчук записал уже с новыми музыкантами много альбомов в самой разнообразной стилистике. Но, на мой взгляд, такого эффекта попадания в нерв эпохи, как на «Черном псе», он уже не достиг. Но, с другой стороны, подобные альбомы замечательны тем, что они единичны и уникальны. Ведь и у тех же Pink Floyd, уж простите меня за такое сравнение, выдающихся альбомов много, а «Стена» - одна.
А на сегодня всё, спасибо вам за внимание и до новых встреч.
