Представим себе боксерский ринг. Сейчас состоится поединок. Оба боксера уже на ринге. Они готовы к бою. Но вдруг еще до того, как прозвучало «Бокс», один боксер наносит другому неожиданный, внезапный удар. Так начинается поединок.
А теперь представим себе две армии, сосредоточенные по разные стороны границы друг против друга. Армии на прогулки к границам не ходят. Движение армии к границе и сосредоточение огромных воинских масс близ границы может означать только одно – подготовку к войне. Это без «академиев» ясно. И это понимают обе стороны, и все же одной из сторон удается нанести противнику внезапный удар. Как же так?
Так вот: о внезапности.
Переиграл фюрер нашего вождя. Переиграл психологически тонко на знании целей и интересах вождя. Правда, и это не спасло фюрера.
Дело было так. К весне 1941 года вождь завершил развертывание ударных армий на Белостокском и Львовском выступах. Пятимиллионная Красная Армия сосредоточилась на границе. Сюда же были подтянуты в циклопических количествах средства материально-технического обеспечения: ГСМ, снаряжение, продовольствие, боеприпасы.
Сколько солдаты Красной Армии съели американской лендлизовской тушенки известно доподлинно, до банки, сколько зольдатен Вермахта сожрали захваченной в приграничье трофейной русской тушенки не знает никто.
Что такое выступы? Это такая конфигурация границы, которая создает естественные плацдармы для броска ударных армий. Это зубы вождя готовые клацнуть на горле фюрера.
Итак, две огромные армии сосредоточились на границе против друг друга. Красная Армия ждет сталинского приказа. Как в песнях, которые гремели тогда над страной.
Готовая к нанесению удара армия – это сжатая пружина. Держать ее долго сжатой нельзя – она начинает ослабевать. И, я полагаю, как только подсохла по весне земля и дороги, потянулась, было, сталинская рука подписать исторический приказ, но остановилась. По той причине, что события в Европе стали развиваться странным и интересным образом. Вождю докладывают: две танковые дивизии фюрер вывел из Франции. Сталинская рука вооружилась пером и пододвинула к себе лист с текстом приказа. Чтобы подписать. Ведь понятно куда эти дивизии двинет фюрер – на восток. Ан нет. Фюрер усиливает ими Африканский корпус Роммеля. Роммель готовится к прыжку для захвата Суэцкого канала. Канал – яремная вена Британии. Фюрер тем временем перебрасывает три дивизии из Румынии в союзную ему Болгарию. Тут, я думаю, вождь не только опустил руку с пером, но и отодвинул приказ в сторону. Пусть подождет. Тем временем фюрер молниеносным броском оккупирует Югославию, а затем и Грецию. Вождя эти наглые акты агрессии не очень беспокоят. Наоборот, это ему на руку. То, что захватит фюрер-агрессор, придет освобождать он – вождь - освободитель. А события продолжают развиваться. Корпус Роммеля переходит в наступление в Африке, и тут происходит одно из самых загадочных событий Второй Мировой войны. Десятого мая 1941 года Рудольф Гесс – второе лицо в Германии после фюрера – совершает перелет в Англию. А ведь совсем недавно фюрер сделал широкий жест – остановил свои танковые соединения и дал свершиться «Дюнкеркскому чуду» - эвакуации в Британию более чем трехсоттысячной окруженной и прижатой к Ла-Маншу англо-французской группировки. И вскоре после этого последовало заявление фюрера о том, что он не видит повода для войны с Великобританией.
Тут, я думаю, сталинская рука вновь вооружилась пером, чтобы подписать исторический приказ. Ведь с точки зрения подозрительного вождя совершенно ясно, что Гесс улетел в Англию для заключения мира, а может быть даже и союза против него – вождя. А раз так, то промедление смерти подобно. И уже коснулось, было, перо бумаги, а тут бац – очередной поворот, и исторический приказ снова отодвигается в сторону.
И вот почему. Фюрер двадцатого мая сорок первого года, обратите внимание на дату, то есть через десять дней после вояжа Гесса, проводит блестящую массированную воздушно-десантную операцию и захватывает остров Крит. Сорок тысяч британских солдат попадают в плен. Крит – это крупная военно-морская база Британии в Средиземноморье, это контроль над Босфором и прикрытие подмандатных Британии ближневосточных территорий. Теперь они прикрыты только английской базой ВМС на Кипре. Этого явно недостаточно. А от Палестины, она тогда появилась на слуху, до Суэца рукой подать. Фюрер срочно приводит в порядок захваченные на Крите английские суда и начинает стягивать к острову через Босфор румынские и болгарские, а из Эгейского моря и Адриатики также греческие и итальянские плавсредства. Если фюрер высадит десант в Палестине, то защитить Суэц с этой стороны британцам будет нечем. А это означает, что фюрер крепко возьмет за горло сэра Уинстона Черчилля. Вот он – момент для Освободительного похода. Вождь сбросит руку фюрера с горла сэра Уинстона, но оставит на его горле свою.
И, наконец, апофеоз. Фюрер забирает из Франции все танковые части, а из Дании, Голландии и той же Франции выводит одиннадцать пехотных дивизий и отправляет все это воинство на восток. В Германии объявлен призыв в вооруженные силы очередной возрастной группы. Это плюс еще три-четыре армии по штатному расписанию вермахта. Вождя начинают терзать сомнения. Подготовка десантной операции фюрера на Ближнем Востоке приобретает уж очень масштабный характер. Это беспокоит. Но! Роста производства зимнего оружейного масла и других видов зимних технических масел в Германии и захваченных ею странах не наблюдается, зимние кальсоны, портки с начесом и сапоги с мехом немцы не шьют, тулупов не заготавливают. Вождь косит взглядом на карту европейской России и совершенно очевидно понимает, что без теплых портков и всего прочего на этих огромных пространствах делать нечего. Это успокаивает. Вождь следит за движением огромных воинских масс и ждет. И когда воинские эшелоны вермахта достигают пределов Восточной Европы, фюрер наносит удар.
Вот так, вероятно, и была обеспечена и внезапность германского удара, и выдвижение к границе СССР второго эшелона вермахта. Фюрер обманул вождя, зная его цели и играя на его ожиданиях? Да! Но и это, как уже было сказано, его не спасло.
Столько лет прошло после окончания войны и всё равно полной ясности по этому вопросу нет. Возникает вопрос – почему?
Наверное потому, что нашим историкам сталинской эпохи касаться этой темы, сами понимаете, было смертельно опасно, историкам послесталинской эпохи - это тоже было ни к чему. Тема скользкая. Ни диссертацию слепить, ни Ленинскую премию получить, ни квартирку в сталинской высотке отхватить. Да и отношение у нас к Истории своеобразное. В советское время она была партийной шлюшкой, а в наше время вообще непонятно что.
А еще кто-то хитрый, умный и подлый вбил нам в голову, что сталинский поход в Европу, если бы он состоялся, был бы актом вероломной агрессии! А еще этот «кто-то» очень не хочет и делает всё, чтобы мы не задались вопросом, а против кого, собственно, акт агрессии? Против оккупированной и изнасилованной фюрером Европы?
Немецким историкам вытаскивать на свет божий все хитрые заморочки начала войны на востоке вовсе резона нет. Не поверит им читатель, да еще и усмехаться будет, мол, как же вы с таким умником фюрером, переигравшим в дебюте самого товарища Сталина, да с прославленным немецким техническим гением, да располагая промышленными, технологическими и трудовыми ресурсами всей Европы, войну этим русским красным варварам все же проиграли. Как?
Англичанам топтаться на своей «критской» мозоли тоже не в кайф, а американцы от своего Перл Харбора до сих пор репу чешут. А еще и те, и другие хорошо помнят, но говорить не любят о кошмаре германского Арденнского прорыва, когда в 1944 году чуть, было, не повторилась Дюнкеркская катастрофа 1940 года. Дядя Джо тогда их спас! Им бы его на руках носить до скончания века.
Но вернемся на ринг. Боксер, получивший внезапный, неожиданный удар в голову «поплыл» и даже припал на колено, но не упал, и продолжал защищаться на пределе возможностей, да так, что измотал своего соперника, обрел второе дыхание и все же загнал супостата в угол и уже не выпустил его оттуда. Имя этого боксера – Русский Солдат!
Эти стихи - ему.
Русское небо – бездонное небо,
Майское солнце, синий уют
В этой дали души павших героев
Свой обрели вечный приют
Майские грозы наполнены громом,
Гром – это эхо кровавой войны,
Вечный огонь и вечная слава,
Вечная память, России сыны!
В полях Подмосковья, у стен Сталинграда,
На склонах Кавказа и в Курских степях
В муках и крови рождалась надежда
И искра Победы в солдатских глазах.
В этих глазах и ад поражений,
И смертная боль братских могил,
И рассветный туман с запахом крови,
И ярость атак, и шепот молитв.
Майские грозы наполнены громом,
Гром – это эхо кровавой войны,
Майские грозы – материнские слезы
И вечный огонь материнской любви
Они к нам приходят – солдаты Победы,
Вечная память их вечно зовет,
Вечным огнем горит сердце солдата
В вечном огне – вечно живет