В который раз мы обращаемся к теме отцов и детей. Это Ивану Сергеевичу Тургеневу удалось поставить точку, убрав Базарова со сцены, а нам сложнее. Может потому, что надо что-то ответить классику, а может трудно быть честным с самим собой.
Взрослые дети. Мы пытаемся до них достучаться, да делаем отмашку и отводим взгляд, да еще посмеиваемся: мол, внуки за нас "отомстят".
Я вспомнил свою запись на канале "Достаньте с полки фильм "Послесловие" с Ростиславом Пляттом": грустный получился рассказ. Продолжение его весьма вероятно потекло бы по развязке сюжета пушкинского "Станционного смотрителя". Когда дочь старика опомнится: да поздно. Так вышло, да? Дуняша.
Мы многое хотим рассказать своим детям, у меня еще внуков нет: но понимаю дедушек и бабушек, как они хотят достучаться до внуков. Новое поколение не всегда нас понимает, чаще недоумевает.
А мы ждем понимания. Зачем же картины Виды Габора? Так он нашел выход, Его рассказ – в картинах. Он ведет его детям и внукам, пусть даже кто-то из них еще не родился. Ведь не случайно полностью отдался живописи аж в сорок лет!!! Задумайтесь, дорогие читатели, в сорок лет, а музыка и ювелирное дело были заброшены на чердак! Это не могло произойти без желания рассказать потомкам о радостях их европейских предков. Поэтому действие чаще происходит вечером, а то и ночью, поэтому приглушенный свет, поэтому все происходит от души...
В начале он покинул свои концерты на флейте в Будапештском филармоническом оркестре и перестал гастролировать по старушке Европе. Затем на задний план перешли ювелирное дело и реставрация старых вещей, чем он обожал заниматься.
И вот после сорока мы находим его в мастерской художника, выбирающим тонкую кисть, созданную своими руками, полирующим доски для картин формата 40 х 50 см и готовящего палитру, такую, чтобы не было видимого следа от кисти. Лессировка – это его техника, в которой все сводится к нанесению тонкими слоями краски разных цветов друг на друга. "Ювелирная работа" со множеством полупрозрачных тонов, наложенных один за другим.
Он не просто захотел рассказать о маленьких радостях своей жизни, он явил миру культуру Старой Европы, производя поистине ювелирную работу над каждой картиной. Его творения – отточены, взвешены до последнего грамма. Всякий раз герои его картин находятся в фазе доброго или веселого поступка. У них протекает, я бы сказал, традиционная качественная жизнь, и непосредственно, без суеты.
Снимая шляпу перед замечательным венгерским жанровым мастером, послушаем его разговор (ну, конечно импровизированный) с внуком.
–Ты знаешь, парень, я ведь из семьи рабочих, меня ожидало детство в подворотнях Будапешта, а вместо гуляша, лечо или бограча – луковая похлебка. Но все перевернулось, когда в 10 лет у меня признали музыкальный слух, и я как проклятый дудел в свою флейту, начиная с Академии Ференца Листа и потом еще два десятка лет.
У нас не было денег, но я вспоминаю бабушку, покупающую мне микстуру от ангины на последние гроши.
Вспоминаю, как перед витриной ювелирного магазина я собирал свои вывалившиеся из орбит глаза, и не верил своим ушам, что это может кто-то купить.
Да, в детстве у меня не все получалось, даже ничего не получалось, и я представлял отца не в робе, а в костюме солидного господина, возмущенного моими "достижениями".
Детство как сон, где все недостижимо. Ты не поверишь, во взрослой жизни у меня оказались золотые руки, и теперь, на старости лет, я с удовольствием, пусть даже за окном зима, но с удовольствием выйду на площадь и расскажу историю каждой безделушки, созданной этими руками.
Кстати, раскрою тебе секрет создания картины. Это сложный, но увлекательный процесс, который разделяется на несколько фрагментов: пигмент цвета смешивается с маслом, скипидаром и лаком. Краска плавает в этой среде и поэтому прозрачна. Краски накладываются друг на друга, но нужно уважать каждый слой краски и давать ему высохнуть, прежде чем добавлять следующий. Да, картина рождается через долгие месяцы, как человек.
Ты спросишь, почему я так сдал, и все чаще наведываюсь с друзьями в кабачек? Да ты прав, по той же причине я уже не пью фреч, а пью паленку.
Предчувствую, что скоро буду способен только на то, чтобы держать бабушкину пряжу.
Я догоняю свое детство, в котором так ничего не успел, в котором у меня все выпадало из рук, кроме флейты, естественно. Хотя открою тебе свой секрет: рисовать я начал не в сорок, как пишут, а в 13 лет, после войны, карандашиком.
А вот здесь я как Кола Брюньон. Знаешь такого героя? Нет? Да ты многое потерял.
Старые вещи поведали мне сюжеты многих картин. Теперь мы с тобой вдвоем будем защищать от родителей наши старые вещи, а особенно письма.
Но когда-нибудь я пойду навестить своих героев. Да. Это каждому человеку приходится делать один раз в своей жизни. Но обещай мне, что не расстроишься, ведь мы все равно будем встречаться и гулять и кататься на санках зимой по улочкам наших картин.
Вида Габор умер в декабре 1999 года, немного не дожив до нового столетия. Ему было 62 года. Его смерть символична, – если можно так сказать, он не оставил своих героев и не ушел без них в новый век.
И еще отрывок из той моей статьи о фильме "Послесловие":
"Но на трапе самолета старик оглянулся, он оглянулся из света в ту тень, в которой прозябают его дети, чтобы проститься и простить".
© Андрей Толкачев
Читайте статьи о живописи:
Что с тобой происходит, когда ты попадаешь в деревню художника Мийе Ковачича
Что с тобой происходит, когда ты путешествуешь по пейзажам Ивана Генералича
Стихи Арсения Тарковского под живопись Звонко Сигетича
Тебя приглашает польский художник Яцек Йорка и при чем здесь "Падал прошлогодний снег"?
