Масалову Анатолию Лаврентьевичу посвящается, который был отличным капитаном и просто хорошим человеком. И всем тем, кто остались ЛЮДЬМИ, столкнувшись, казалось, с не преодолимыми трудностями жизни.
Бухта «Нагаева», конец тридцатых. Поздняя осень, слякотно, грязно и очень холодно. Пароход «Индигирка» стоит под выгрузкой в магаданском порту, в печально знаменитой столице колымского края. Зловещий ГУЛАГ трудится в этих краях не «покладая рук», добывая для Родины стратегический металл – золото.
Всю навигацию, с начало апреля и по декабрь, пароходы везут сюда все необходимое, начиная с гвоздя и заканчивая зэками. Этой дешевой до безумия рабочей силой. Ведь человеческого материала в стране много. Всех этих невольников, врагов народа, которых в далеком будущем назовут жертвами сталинских репрессий.
Моряки не любят этот порт. Он внушает страх огромной грязно-серой массой заключенных, которые тут повсюду. Как и легкой возможностью влиться в их ряды, остаться навсегда в этом Богом проклятом ледяном краю. Холода наступили рано, бухту вот – вот скует ледяной панцирь. Выгрузка идет не останавливаясь ни на минуту, ни днем, ни ночью, чтобы пароход не оказался в ледяном плену.
Не радует быстрота выгрузки только капитана. С последней выгруженной тонной груза решится, кто из членов экипажа станет подданным его величества ГУЛАГа. На борту трудятся местные чекисты. Три дня назад арестован второй помощник, и вряд ли они ограничатся одним штурманом.
В привезенном грузе обнаружена недостача мануфактуры, предназначенной для премирования вольняшек – золотодобытчиков. За этот ситец и крепдешин, уворованный неизвестно кем, пострадает экипаж. И уже пострадал второй помощник, отвечающий за груз. Еще трое матросов ждут своей участи. Они были тальманами, считали – принимали эти самые ящики при погрузке. Их подписи стоят в грузовых документах. Они пока еще на борту, но в любой момент могут пополнить ряды колымских зэков, согласись капитан с выводами энкэвэдэшников.
Деревянные ящики, в которых был груз, не имели следов вскрытия. Контрольные ленты целые. Это говорит о том, что материя была похищена вдали от парохода. Скорее всего там, где формировался груз. Уж больно все сделано профессионально, в смысле упаковки тары.
Если разбираться по-настоящему, рыть глубоко и тщательно, то следствие затянется на неопределенно долго, а чекистам нужен результат сегодня, сейчас. Доводы капитана разобраться во всем объективно на них не действует. Найти преступников и доложить «наверх» - их главнейшая цель. Ведь это сулит благодарности и поощрения сегодня, а не когда-то, в необозримом будущем. А может, заметят и переведут в края более ласковые, подальше от этой ледяной Колымы.
Дело для чекистов пустяковое. Но все уперлось в капитана, который не хочет согласиться с выводами следствия и начать сотрудничать. И зря он дергается, пытается что-то доказать. Это простое незнание текущей ситуации, когда система перемалывает тысячи. И что для нее какой то лишний десяток людского материала. Правда, себя они этим материалом не считают. Ведь они самые главные шестеренки системы, ее фундамент. Бывают, конечно, сбои, не без этого. И свои летят в ненасытную пасть ГУЛАГа. Но это слабые и добренькие к врагам народа, и прочей контре. А в этом мануфактурном деле все абсолютно ясно и понятно. Вот только капитан отказывается подписать протоколы. Ему, видите ли, кажется, что его люди не виновны. Считай, не считай, а подписать придется, а не то сам сменишь теплую и комфортную каюту на холодный угол в лагерном бараке.
Капитан все знает и понимает. Все до жути просто. Всего то надо документально согласиться с выводами энкэвэдэшников. И пароход под его командованием уйдет из этого проклятого места, но к арестованному штурману добавятся трое матросов.
И еще одно знает капитан. Не сможет он подписать нужные чекистам бумаги, не сможет подписать приговор невиновным людям. Подпиши – и сможешь ли жить с таким грузом на душе. Не будет ли это приговором самому себе, ведь от себя не уйдешь.
А эти знают на что давить. Красочно описывая, что будет с ним и его семьей, попробуй он отказаться. И все последние дни и ночи в его мыслях и снах жена, сын и дочурка, его двухлетняя любимица.
Он так хорошо помнит ее худенькое тельце, теплым комочком устроившееся на его руках, прижавшееся к его груди и что-то лепечущее ему на ухо. Он бесконечно бродит с ней по комнате, пока ребенок не засыпает, положив головку отцу на плечо. Он ощущает ее легкое дыхание на своей щеке и еще долго не укладывает ребенка в кроватку, боясь потревожить и разбудить.
Как это было давно. И кажется сладкой фантазией на фоне сегодняшней колымской действительности. Он вспоминает такой родной запах ее волос. И это последней каплей переполняет душу. Комок в горле и слезы подступают к глазам. Капитан быстро выходит на палубу, якобы проверить, как продвигается выгрузка, где ледяной ветер мгновенно выбивает позорную жалость к себе.
Через пару минут он снова в реальной и жестокой действительности. Ветер выбивает слезы, и под это можно проплакаться по-настоящему. Но слез, кроме пары слезинок в углах глаз, не появится. И после этого становится намного легче. И капитан еще больше утвердится в вере, что нельзя марать себя подлостью и предательством.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к своим читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук
