Недавно мы гуляли с дочкой на детской площадке, а мимо проехала машина с черным крестом. На машинах «скорой помощи» крест красный, а тут - черный.
«Скорая» как бы говорит: спасем, будешь жить, красная-красная кровь.
А эта машина о другом. О смерти.
Машина подъехала к подъезду, который прямо напротив детской площадки.
Я смотрю за дочерью и смотрю в ту сторону.
Двое мужчин вышли из машины, открыли задние двери и бодро зашли в подъезд. Работа.
Я стараюсь уговорить дочь перейти на другую сторону площадки, в другой угол, подальше от этой истории.
Но для дочери сейчас существует только песочница и мама рядом. У нее, к великому счастью, нет другого опыта.
У меня он есть и мне уже тяжело от одного только вида этой машины.
Мужчины выносят из подъезда большой черный пакет. Привычным движением кладут его в машину. Работа.
Я хватаю дочь за руку и тащу ее к качелям. Прости, малыш, но маме нужно спрятаться от чужой боли.
Потому что свою боль и воспоминания не вытравить ничем.
Психолог говорил: проговаривайте чаще потерю близких.
Я пока что продумываю. И эта история - сильный флэшбек.
Машина уезжает, объезжая площадку по кругу. Я успеваю себя привести в порядок.
В будний день, утром, мы одни гуляем здесь. Но вот приходит еще одна мама с детьми, моя дочь уже ведет за ручку мальчика на горку.
Они хохочут, оба толком не говорят.
«Маццик», «девацька», «катацца».
Здесь жизнь.
Спасибо.
Жизнь.
