Знакомьтесь, это Фрэнк.
Весьма приятный малый. Косуха, в рюкзаке — бутылка молока. И солнце каждый день на небо поднималось сказать — ну здравствуй, Фрэнк, не сдох ещё пока?
Фанат цветных носков, он стригся покороче. Хранил в груди тепло, как будто там парник.
Фрэнк подбирал щенков, лохматых и не очень, чтоб после раздавать нуждающимся в них.
Собаки ели корм,
собаки грызли мебель. Фрэнк из последних сил держался на плаву. Но видел — далеко — такие звёзды в небе, какие он просил во сне и наяву. Сиявшие, как бог, огромные, как космос, глубокие как дно колодца или рва, счастливые глаза Мухтаров и Барбосов.
А надо, Фрэнки, жить, точнее, выживать.
В весну как на войну, считая ножевые, приветствуя беду, баюкая клеймо.
Чудак не мог уснуть — ему собаки выли, и никакой колдун не взялся бы помочь, замешивать раствор целительных историй. Да разве Фрэнк искал врача и колдуна? Вот это волшебство, последнее, святое — с виляющим хвостом, с репьями, в колтунах.
Фрэнк просыпался в шесть. Откинув одеяло, он выводил гулять весёлый дружный строй. Фрэнк зарывался в шерсть. А денег не хватало, и всех же не спасёшь, нашёлся здесь герой. Нашёлся молодец. Соседи возмущались. Мир подходил к вполне логичному концу.
Отмалчивался Фрэнк — не вытянешь клещами, был опечален Фрэнк — заметно по лицу.
В сопливом октябре, отчаянно и быстро, от сердца до дверей, от худа до добра, пристроил Фрэнк зверей, пузатых и пятнистых, поклявшись сам себе собак не подбирать. Он вычистил паркет, усвоил все уроки. Уже не била дрожь от каждого звонка.
Но маленький пакет, пыливший по дороге, был — надо же — похож на чёрного щенка.
Недавно Фрэнк пропал, квартира опустела.
Но, говорят, в глуши — отсюда не видать — ни хипстеров, ни спа.
Доярка с крепким телом с утра несёт кувшин. Цветочная вода,
и мельничный фантом, и слухи друг по дружке про сельский Казантип.
И мягкие хлеба.
И деревянный дом на клеверной опушке.
Внутри какой-то тип с компанией собак.