А Лена отвела его руки, уже почти спокойно повторила:
- За вчерашнее простите, товарищ капитан. И… Вам пора.
И снова – синий-синий лёд в глазах… И, значит, показалось, что лепестки цветов льна навсегда растопили колючий ледяной иней…
- Лена!.. – капитан хотел сказать, что целый день уходила земля из-под ног, – потому что он вспоминал её вчерашнюю нежность…
Елена Павловна усмехнулась:
- Ничего не было… кроме прекрасной свадьбы Димы и Ирины. – Медленно подняла глаза: – На ночь остаться нельзя… если Вы об этом, товарищ капитан. А хризантемы красивые… Я люблю хризантемы.
Честно?.. Гордееву очень хотелось… остаться на ночь. Но вовсе не потому, что так откровенно прозвучало в её красноречивом намёке. Максим теперь просто не мог жить… без её доверчивой радости… Она была так счастлива от его прикосновений… Даже его несдержанность – он чувствовал это – сладко поднимала и кружила её вместе с ним…
В горькой растерянности… и – почему-то с необъяснимой надеждой – вспомнил полевую ромашку на берегу реки: последний лепесток совпал со словом – любит…
…Совсем неожиданно в прапорщика Кудрявцеву влюбился сержант Малышев из роты Гордеева. О любви сержанта Максим узнал случайно. Проверяли со взводными содержимое солдатских тумбочек: с прибытием в часть молодого пополнения такие мероприятия становятся необходимыми, – заботливые мамочки, что в первые недели своим неустанным присутствием вполне могут заменить дежурных по КПП, во что бы то ни стало норовят скупить в окрестных магазинах колбасу, сало, чипсы, конфеты, пряники… Одна активная мамаша умудрилась втюхать своему защитнику банку мёда… Мёд съели. Осталось на донышке, – пацан, видно, приберёг на случай, если совсем уж грустно станет… Но банку – по разгильдяйству – прикрыл неплотно… В тумбочку запасливого новобранца стали проникать осы. И всё бы ничего… да ротный старшина Коваленко тоже славился чрезмерной запасливостью. На днях внимательный старшина рассмотрел, что новобранец Плетнёв курит сигареты… заоблачной стоимости. Явно не по солдатскому карману, – в задумчивой грусти решил Коваленко. Что ж, – осенило старшину, – ничего не поделаешь, будем воспитывать скромность. Куда ж это годится, – курить такие сигареты, будучи рядовым… А какие же тогда курить ротному старшине?..
Довольный своей логикой, Коваленко открыл дверцу тумбочки… Нет худа без добра: старшина вообще бросил курить, причём – без всякого таинственного колдовства именитых психотерапевтов, – просто бросил. Ещё скажите, что можно забыть тучу разъярённых ос, – в тот миг старшине показалось, что в мире вообще никто больше не живёт, кроме этих чёрно-жёлтых, зловеще полосатых тварей, что решили отстоять остатки липового мёда и не позволить старшине Коваленко наскрести даже чайную ложечку… Коваленко яростно отмахивался от вылетающих из тумбочки ос… Когда старшина уподобился какой-то новейшей космической технике… и промчался мимо оторопевшего дневального, то первой мыслью дневального стала догадка: не иначе, Коваленко показывает образец сдачи норматива по бегу…
Лицо от осиных жал Коваленко почти уберёг, – так, глаз заплыл… Но осы долго сопровождали его… и будто соревновались, кто больнее ужалит в прочие… труднодоступные места организма старшины, – несмотря на добротные старшинские форменные штаны…
А главная обида была впереди… Когда Коваленко грозно нахмурил брови и протянул руку, требуя пачку дорогущих сигарет, Плетнёв недоуменно пожал плечами:
- Да я почти и не курю, товарищ старшина!
Коваленко укоризненно покачал головой: ты, сынок, кого обмануть хочешь?.. Ты старшину Коваленко обмануть решил!.. Напомнил наглому новобранцу, какие именно сигареты он так нескромно курил вчера после обеда… А оказалось, всё просто: Плетнёва угостил сигаретой земляк, старослужащий Быстров…
Во избежание самовольного заселения ос… и им подобных представителей местной фауны в солдатские тумбочки пришлось проводить утренний досмотр, – с подробным и строгим анализом материального благосостояния личного состава роты. Тумбочку сержанта Малышева ротный открыл для порядка: раз положено… – ясно, что у сержанта Малышева осы не поселятся. Ос и правда не было... Но изумлённый ротный достал из тумбочки… куклу. Белое платье в красный горошек… льняные косички, – капитан Гордеев озадаченно рассматривал куклу Дашу… Поднял глаза на покрасневшего Малышева. Сержант попытался скрыть смущение, в ответ вызывающе вскинул взгляд:
- Товарищ капитан! Это… Для девушки моей.
Гордеев усмехнулся:
- А в какой же класс… уже ходит твоя девушка?
Малышев глухо, уже без смущения, объяснил:
- Дочка у неё…
Теперь уже Гордеев покраснел: сержант Малышев недавно поступил в распоряжение прапорщика Кудрявцевой, – потому что на гражданке парень связистом работал. Капитан замечал, что Елена Павловна и сержант Малышев подолгу разговаривают… Иногда сержант даже провожал её до общежития.
- Про дочку откуда знаешь?
- Фотография у неё… Видел. И она скоро приедет. Вот я куклу и купил…
Вот так, – грустно усмехнулся Гордеев. – А ты, капитан… как пацан, на ромашках гадаешь: любит-не любит…
… Димка Аверин с Иришей жили пока в общежитии, – но в отдельной комнате: командование части расстаралось на свадебный подарок молодожёнам.
-Зашёл бы, Макс, – со скромной гордостью пригласил старлей. – Ирина рада будет.
Ириша быстро убрала со стола школьные тетрадки. Незаметно, – пока Димка с Максом поговорили о предстоящей проверке из Штаба округа, – на столе появились тарелки. Ирина разлила суп с фрикадельками, нарезала хлеб. Пригласила просто:
- Садитесь, мальчишки. Без разносолов… но суп горячий.
Ирина Владимировна рассказывала про школу, про свой 3-Б…
- А завуч у нас новый. Такая интересная дама. Даже странно: как она попала в наше захолустье?.. Директор, Ольга Даниловна, не удержалась, – поинтересовалась: надолго к нам?.. А она окинула взглядом Ольгу Даниловну: посмотрим, говорит, как будете стараться, чтобы я осталась.
А вечером у КПП капитана Гордеева ждала Вика.
- Хочешь, удивлю? – Рассмеялась: – Должно быть, среди моих предков, – по женской линии, – декабристки были… Вот и я приехала сюда… за тобой. И вообще, Гордеев: на Вы… И – по имени-отчеству: отныне я завуч местной школы… Это – покруче, чем командир роты, учти!
Максим усмехнулся: так вот кто такая Виктория Станиславовна, о которой рассказывала Иришка Аверина…
- Вика, а я ж не звал тебя… чтобы ты за мной сюда ехала. Ты поторопилась: для тебя здесь нет ничего интересного, – боюсь, ты быстро соскучишься.
- А это мы ещё посмотрим. Ну, а пока – надеюсь на твою галантность: отвези меня в Марфовку. Заодно посмотришь, где я живу. Мне посоветовали пока снять комнату у директора школы. Старая дева, – обрадовалась мне, как родной.
Максим не слушал Вику: за КПП вышли сержант Малышев и Лена… Прапорщик Кудрявцева вдруг поцеловала Алёшку Малышева… и быстро перебежала через дорогу: к остановке подъехал автобус. Ошеломлённый Малышев держался ладонью за щеку… словно хотел удержать её поцелуй. Только сегодня утром Елена Павловна строго сказала, чтобы он, сержант Малышев, больше думал об организации каналов связи и автоматизированной системе управления… и не пялился на неё такими глазами:
- У меня дочка… немного младше тебя. А ты, когда там у тебя увольнение… в Марфовку, на дискотеку!
Алёшка не поднимал глаза от аппаратуры… А Лена тайком улыбалась: славный какой мальчишка… Но – вот только его влюблённых глаз ей не хватало…
Сержант Малышев держался за щеку… И не знал, что причина неожиданного поцелуя проста: прапорщик Кудрявцева увидела, как капитан Гордеев открыл дверцу машины перед той немыслимо красивой, изящной женщиной, которая совсем недавно уже приезжала в часть…
А ехать прапорщику Кудрявцевой надо было совсем в другую сторону… Но она запрыгнула на ступеньку первого подъехавшего автобуса… Смотрела за окно и ничего не видела… Глотала слёзы: выходит, дура… что, как девчонка, на ромашке гадала: любит- не любит… что среди дня вдруг прикрывала глаза – от тайного-тайного счастья: вспоминала вечер свадьбы старлея Аверина и Иришки… А вспоминать не надо…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»