Итак, наступил новый, 1834 год. Пушкин записал в дневнике: «Встретил Новый год у Натальи Кирилловны Загряжской. Разговор со Сперанским о Пугачёве, о Собрании законов, о первом времени царствования Александра, о Ермолове etc.»
Новое назначение поэта сразу напоминает о себе: 4 января из Придворной конторы были посланы всем лицам, «кои ко Двору приезд имеют» (а камер-юнкер Пушкин теперь входит в их число), повестки с повелением прибыть в Зимний дворец 6 января в день праздника Богоявления Господня в 10 часов «к слушанию Божественной Литургии и для принесения поздравления Их Императорским Величествам и Их Императорским Высочествам и быть Дамам в русском платье, а Кавалерам в парадных мундирах и сапогах...».
Сохранилось свидетельство Н.М.Смирнова, что «огорчённый и взбешённый» поэт заперся у себя дома и ни за что не хотел ехать во дворец, а на все уговоры отвечал: «Не упрашивайте, у меня и такого мундира нет». Ещё в мае 1830 года он писал Е.М.Хитрово, которая стремилась помочь ему в получении придворного чина: «С вашей стороны очень любезно, сударыня, принимать участие в моем положении по отношению к хозяину [царю]. Но какое же место, по-вашему, я могу занять при нём? Не вижу ни одного подходящего… Быть камер-юнкером мне уже не по возрасту, да и что стал бы я делать при дворе? Мне не позволяют этого ни мои средства, ни занятия». Сейчас, наверное, куда больше ощущается и возраст, и семейное положение, и занятость… Но ничего не поделаешь! Согласно записи в камер-фурьерском журнале, 11 февраля около полудня Пушкин в концертном зале Зимнего дворца представлялся императору и «благодарил за пожалование в сие звание» (насколько искренне – особый вопрос!).
И, конечно, огорчает его, что Наталья Николаевна очень довольна возможностью блистать всюду. Мы узнаём из письма Н.О.Пушкиной Е.Н.Вревской: «В качестве новости сообщу вам, что Александр назначен камер-юнкером, Натали в восторге, потому что это дает ей доступ ко двору. Пока что она всякий день где-нибудь танцует».
Будем ли мы осуждать молоденькую женщину, радующуюся своему успеху? Или постараемся её понять? Среди многочисленных свидетельств тех дней, дошедших до нас, немного загадочно звучит письмо С.Н.Карамзиной от 20 января: «Пушкин крепко боялся дурных шуток над его неожиданным камер-юнкерством, но теперь успокоился, ездит по балам и наслаждается торжественною красотою жены, которая, несмотря на блестящие успехи в свете, часто и преискренно страдает мученьем ревности, потому что посредственная красота и посредственный ум других женщин не перестают кружить поэтическую голову её мужа». Очень интересно: «посредственная красота» других по сравнению с Натали вполне понятна, но вот фраза про ум, по-моему, достаточно ясно говорит о её превосходстве и в этом. А она ревнует! И действительно, в дневнике её супруга несколько раз помянута некая S. («S. не было — скука смертная»). Кто это? Большинство биографов считает, что снова речь идёт о Н.Л.Соллогуб.
Как сейчас поэт реагирует на радость жены? Кроме Карамзиной, никто ничего не пишет, нет и отражения чувств поэта в его дневнике. Однако через два года в письме П.В.Нащокину он скажет о Натали, что «у ней пречуткое сердце». Значит, не переставал так считать?
А пока она царит на балах. «Вместо новости сообщу тебе, что представление Наташи ко двору прошло с огромным успехом — только о ней и говорят. На балу у Бобринских император танцовал с ней, а за ужином он сидел рядом с ней. Говорят, что на Аничковом балу она была восхитительна». Это фрагмент письма Н.О.Пушкиной дочери. Известно, что представление Натали ко двору отмечено и в дневнике императрицы.
Кстати, Наталья Николаевна прекрасно знает, что развлечения продлятся недолго: снова из письма Надежды Осиповны (по ним можно прямо хронологию составлять) нам известно, что «в первых днях первой недели поста [пост начинался 5 марта] сбирается и Натали, она навестит в деревне своих родителей и останется там до августа». В одном из писем её проскользнёт фраза: «Она много танцует, не будучи к счастью для себя беременной». Увы, Надежда Осиповна ошибалась.
Пока ничего не предвещает беды: «Масленица очень шумная, всякий день бал и спектакль, утром и вечером, с понедельника до воскресенья. Наташа бывает на всех балах, всегда прекрасна, элегантна, всюду принята с восторгом. Она каждый день возвращается в 4 или 5 ч. утра, встает из-за стола, чтобы приняться за свой туалет и мчаться на бал».
Из дневника Пушкина: «Описание последнего дня масляницы (4 Map.) даст понятие о прочих. Избранные званы были во дворец на бал утренний, к половине первого, другие на вечерний, к половине девятого. Я приехал в 9. Танцовали мазурку, коей оканчивался утренний бал… Всё это кончилось тем, что моя жена выкинула. Вот до чего доплясались». Сухо и коротко. Потом в письме Нащокину его эмоции прорвутся: «Вообрази, что жена моя на днях чуть не умерла». Рассказав о происшествии, добавит: «Теперь она (чтоб не сглазить), слава Богу, здорова и едет на днях в калужскую деревню к сёстрам, которые ужасно страдают от капризов моей тёщи». Мать напишет о нём в эти дни: «Александр более рассеян, чем когда-либо...»
Надежда Осиповна расскажет подробнее: «В воскресенье на последнем балу при дворе Наташа после двух туров мазурки почувствовала себя плохо, она еле успела удалиться в кабинет императрицы, как у ней начались такие сильные боли, что по приезде домой она выкинула». А закончит: «И вот она пластом лежит в постели, будучи два месяца брюхата… Теперь они удивлены, что я была права», - из чего можно сделать вывод, что о состоянии своём Натали и не подозревала…
Совсем недавно я получила к одной из статей комментарий, вновь осуждающий Наталью Николаевну: «Слишком твердо стояла на земле эта с виду, воздушная красавица, которая совершила ОДНУ ошибку, о которой говорила перед смертью и, возможно, этой ошибкой было то, что позволила закружиться здравомыслящей головке из-за ухаживаний светского красавца Жоржа Дантеса. Кстати, из-за этого и младенца потеряла, отплясывая на балах, будучи "брюхатой", а ребёнок вполне мог бы быть таким же талантливым, как и его отец, в отличие от других детей, которые явно талантов отца не унаследовали. Чего стоила нам всем эта её "ошибка", всем известно - ранней гибелью великого русского поэта». Поразило это смешение «в одну кучу» всех обвинений. О Дантесе, разумеется, речь впереди, но потеря неродившегося ребёнка как с этим связана? Да и рассуждение о его возможных талантах выглядит несколько странно. Но ведь так судят многие...
А тогда случившееся с Натали, как ни грустно, дало повод светским сплетням. Уже осенью Сергей Львович Пушкин напишет дочери: «Слухи, распускаемые насчёт Александра, вызывают во мне тошноту. Знаешь ли, когда Наташа выкинула, то стали говорить, что это вследствие его побоев. Наконец, как много молодых женщин ездит навестить своих родственников и провести два или три месяца в деревне, разве против этого возражают? Но, когда дело касается его или Льва, то им ничего не спускают...»
************
Получилось много о Натали и мало о поэте. А ведь в это время он много работает, печатаются «Пиковая дама», «Анджело», создаются романсы на его стихи. 10 января в Александринском театре в конце представления оперы К.А.Кавоса «Иван Сусанин» (не путать с оперой М.И.Глинки – она ещё не написана!) был впервые исполнен (всеми артистами Российской оперной труппы и полковыми музыкантами) новый гимн «Боже, Царя храни», среди авторов текста которого — и Пушкин.
И, наконец, хлопоты об издании «Истории Пугачёва», которые успешно завершились. Возвращая рукопись после прочтения императором, Бенкендорф уведомляет поэта, «что Государь Император изволил всё одобрить, за исключением некоторых мест, где его Императорским Величеством собственноручно сделаны отметки» (замечания были учтены). Название «высочайшим цензором» было исправлено на «История Пугачёвского бунта» («преступник, как Пугачёв, не имеет истории»).
М.М.Сперанским после разговора с Николаем I была наложена резолюция: «Высочайше поведено напечатать без цензуры, как сочинение, уже удостоенное Высочайшего прочтения, и на казённый счет».
Однако это не было благотворительностью властей. 16 марта императором подписан Указ о ссуде: «Господину Министру финансов. Снисходя на прошение камер-юнкера Александра Пушкина, Всемилостивейше повелеваю: выдать ему из Гос. Казначейства, на напечатание написанного им сочинения под заглавием История Пугачёвского бунта, двадцать тысяч р-й ассигнациями, в ссуду на два года без процентов и без вычета в пользу увечных, с тем, чтобы он возвратил сию сумму в течение двух лет по равным частям, по истечении каждого года». 22 марта Пушкин эту ссуду получил и дал казначейству обязательство о возврате ссуды, а в случае смерти — его наследники должны выплатить долг «в течение двух лет по равным частям по истечении каждого года».
…И ещё две детали биографии поэта, относящиеся к этому времени.
Первая – почти комическая: в январе Пушкин покупает у букиниста книгу К.Бриль-Крамера «О запое и лечении оного. В наставление каждому, с прибавлением подробного изъяснения для неврачей о способе лечения сей болезни». Видимо, в день именин Льва Сергеевича (18 февраля), который родители всегда отмечали, поэт вручил её брату с дарственной надписью: «Милостивому Государю Братцу Льву Сергеевичу Пушкину».
Вторая для нас звучит первым звуком набата. 26 января Пушкин записывает в дневнике о событиях целой недели, и среди них новость: «Барон д'Антес и Маркиз де Пина, два шуана, будут приняты в гвардию прямо офицерами. Гвардия ропщет». Ему не дано знать будущего…
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал.
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Навигатор по всему каналу здесь