Прочитав роман Ивана Александровича Гончарова «Обломов», среднестатистический школьник, скорее всего, сформирует для себя весьма плоский образ главного героя. Что-то наподобие: «Жил-был ленивый помещик Илья Ильич. Всё отведённое ему время лежал в постели да так и помер». Конец.
Разумеется, кто-то поразмыслит о роли и Андрея Штольца (друга детства Обломова), и Ольги Ильинской (как сказали бы сейчас, «любовного интереса» героя) в жизни помещика. Только вот самому Илье Ильичу легче не станет. Даже друг и возлюбленная будут фигурировать в таких рассуждениях как своеобразные «волшебные пинки», призванные хоть как-то мотивировать Обломова к более активному образу жизни.
Но так ли они необходимы? Здесь-то и начинаются горячие споры между неравнодушными гражданами. Лагерь номер один выступает за свободное лежание в постели, а лагерь номер два – за «волшебные пинки». По канону последние, к слову, проигрывают. В романе Гончарова Обломов отдаёт предпочтение спокойствию Агафьи Пшеницыной, а не взбалмошности Ольги. И на то есть свои причины.
На мой взгляд, назвать жизнь дворянина торжеством праздности – кощунство. В крайнем случае бескомпромиссная жестокость. Илья Ильич не прозябал, а жил, повторюсь, жил! Правда, в своих мечтах.
Ещё в начале романа Гончаров подчеркнул, что Обломов был крайне озабочен упадком своего имения: помещик создавал план различных улучшений. И пока тело главного героя покоилось в постели, разум денно и нощно трудился, возводя один воздушный замок за другим. Так создавался некий баланс, который был нарушен в период влюблённости Ильи Ильича в Ольгу Ильинскую.
Тогда встречи с будущей женой Штольца, попытки решить проблему с собственным имением и параллельные размышления об испытываемых чувствах и о будущем сильно раскачали привычный уклад жизни Обломова. Вот почему в какой-то момент Илья Ильич остановился, а затем вернулся к своему балансу между условно «душой» и «плотью». Тем более, рядом с ним вовремя оказалась Агафья Пшеницына, которая идеально вписывалась в обломовский мир грёз в отличие от Ольги. Так начинается довольно важное для нашей статьи противопоставление.
В романе Гончарова субъективный мир Обломова делится на две системы: «родную» мечту и «чужую» реальность. Так, в голове Ильи Ильича давно зародились следующие модели: идеал-жизнь и идеал-мир, которые существуют исключительно в связке. Вместе их можно назвать «детством в Обломовке». Как раз там по бОльшей части живёт разум главного героя, пока его тело прозябает в разительно отличающейся от мечты реальности.
«Детство в Обломовке» как мир грёз ценно помещику тем, что даёт ему сразу несколько важных вещей: чувство безопасности, общности, любовь и душевную теплоту. Более того, всё это создаётся без непосредственного активного участия самого героя. Для него, но без него. Такая позиция потребителя типична для ребёнка, в то время как для взрослого более характерна роль созидателя. К сожалению, гиперопека со стороны родителей и нянек, вероятно, не дала Обломову совершить плавный переход от детства к зрелости. Отсюда ярко выраженная инфантильность барина. Илья Ильич попросту не повзрослел, поэтому мир мечты – «Детство в Обломовке», ему ближе, чем реальность зрелого помещика. В последней слишком много несоответствий, шероховатостей, сложностей, с которыми Обломов не в состоянии справиться. Его этому не научили. Вот почему Илья Ильич уходит от проблем материального мира в измерение своих фантазий. И такой побег –яркий пример отрицания неудобной реальности.
Так почему же всё-таки ни Штольц, ни Ильинская не смогли вытащить Обломова из трясины грёз? Причина кроется в самом помещике, точнее в его нежелании менять зону комфорта на что-то непривычное, а оттого пугающее. Кроме того, у героя попросту не было мотивации, внутреннего запроса на «взросление» и на знакомство с миром по ту сторону «сна» из-за целого ряда причин.
Во-первых, Обломов – мечтатель, не зацикленный на материальном мире. Он придаёт больше значения своим отвлечённым мыслям и фантазиям, чем решению «приземлённых» проблем. Более того, такая мечтательность позволяет герою не акцентировать своё внимание на стеснённых обстоятельствах, в которых он живёт.
Во-вторых, прямиком из детства во взрослую жизнь перешла выученная беспомощность вместе с загубленным на корню желанием исследовать окружающий мир.
В-третьих, Штольц приехал к другу слишком поздно: Илья Ильич уже привык к сложившемуся образу жизни. А как известно, привязанности бывают очень коварны. Избавиться от них с течением времени становится всё труднее и труднее.
В-четвёртых, снова вернёмся к комфорту. Обломову оказалось гораздо удобнее занимать позицию ребёнка, чем взрослого. К тому же отсутствовал какой-либо внешний серьёзный стимул, который смог бы вынудить героя к изменениям.
В-пятых, окружение. Если о детстве мы уже сказали довольно много, то вот об его части, сопровождавшей Обломова в течение всей жизни, нечаянно забыли. Речь о Захаре. Слуга, боявшийся перемен, державшийся за старые порядки, продолжает видеть в своём барине барчонка и невольно становится одной из причин нарушения процесса взросления главного героя. К тому же затем появляется Агафья Пшеницына, которая берёт на себя роль матери Ильи Ильича. Она решает все проблемы, связанные с материальным миром, дарит герою заботу и, кажется, безусловную любовь. Тем самым сводит для помещика к нулю необходимость изменений и взросления. В то время как Ольга требовала обратного.
Так кто же такой Илья Ильич Обломов? Мечтатель-лентяй или ребёнок, который так и не смог вырасти? Пожалуй, и то и другое. В таком случае наше время задаст немного грубые, но крайне важные вопросы: почему же герой не «сделал себя сам»? Почему не переступил через детские установки? Почему не пророс, как цветок сквозь асфальт? Увы, но и спустя века ответ одинаково печален: Обломов слишком рано научился так жалеть себя, чтобы всегда находить в этом утешение и оправдание всем своим действиям и бездействиям.
