Известный спортивный фотограф Дарья Исаева специально для HiPO рассказала о закулисье первой в истории Олимпиады эпохи ковида и объяснила, как устроен быт журналистов и фотографов. Внимание, это текст, который телепортирует вас в Токио.
Как устроен олимпийский периметр
Первые 14 дней после приезда в Токио ты должен находиться в довольно закрытом пространстве, без доступа в город. То есть две недели ты курсируешь между отелем и спортивными объектами, перемещаясь между ними на специальных аккредитованных автобусах-шаттлах. Мы не имеем права ездить на общественном транспорте. Шаттлы иногда ходят не по расписанию — из-за этого я не смогла попасть на соревнования по волейболу. Но в целом всё организовано здорово: места в шаттлах хватает на всех, да и добираться удобно.
Обычно для приезжающих в Токио журналистов строгий карантин длится три дня, которые ты проводишь в отеле, но у меня не было карантина — мой план активностей одобрили и без него. Журналисты, которые сидели на карантине, могли выходить в магазин на 15 минут. Им нужно было на ресепшен в отеле отметиться у специального человека при выходе и входе, вписать время, в течение которого они отсутствовали.
Об условиях проживания в Токио
Я не знаю, почему все жалуются на условия проживания. Сначала, когда нас поселили вдвоем с журналисткой, нам показалось, что будет тесновато. Но это Олимпийские игры, мы были готовы к таким условиям. Сейчас нас расселили по отдельности. Я очень довольна. В номере хватает места и чтобы тренироваться, и чтобы спать, и чтобы есть. Для меня тут даже многовато мебели. Не могу сказать, что здесь царит минимализм. Можно убрать пару полочек — и будет вообще замечательно.
Картонных кроватей у нас нет, стоят обычные, причем довольно большие. Но вот у одного из журналистов раковина располагается прямо в номере, а не в ванной комнате — там внутри для нее не хватило места, и она стоит при входе на туалетном столике. И все равно в Европе я видела гостиничные номера, в которых комнаты гораздо меньше, где стоит кровать, которая занимает весь номер. Так что здесь все очень даже роскошно.
Об ограничениях, которые действуют на Олимпиаде
Ковидные ограничения, конечно, сделали жизнь сложнее. Здесь без маски нельзя ходить даже по улице. Если ты идешь без маски, японцы могут тебя сфотографировать, отправить фото в какие-то свои структуры, и тебе придется сидеть четырнадцатидневный карантин взаперти (ты не сможешь работать). Так что лишний раз лучше не сидеть без маски рядом с кем-либо, не обниматься напоказ — японцы за всем этим очень следят. Они не будут с тобой ругаться, не будут просить надеть маску или соблюдать социальную дистанцию — просто сфотографируют тихонечко и отправят куда надо. А ты потом получишь.
Тест ПЦР журналистам нужно делать раз в четыре дня, фотографам чаще. На многие фотопозиции доступ возможен только со свежими ПЦР-тестами, так как эти позиции находятся довольно близко к атлетам. На Играх работает специально оборудованный огромный зал с перегородками для ПЦР-тестов. Ты берешь специальную пластиковую колбочку, инструкцию, идешь в одну из комнат (которая на самом деле по размеру ничем не отличается от твоей комнаты в отеле). Там стоит табуретка, ты садишься и плюешь до определенной отметки в эту пробирку. Потом на специальном сайте вбиваешь через QR-код номер своей аккредитации и номер этой пробирки. Запаковываешь пробирку в пакетик и бросаешь в специальную коробку. На все уходит примерно пять минут. Никаких очередей, очень много места, очень много кабинок.
О том, как проходит мой день
Мой день начинается примерно в шесть часов утра. Я просыпаюсь, успеваю позавтракать, собрать батарейки, карты, аккредитации, одеться, выйти к шаттлу — и 40 минут еду до специального олимпийского хаба. Там я пересаживаюсь в автобус, который везет меня к нужному объекту. Потом я работаю, соревнования заканчиваются, я переезжаю на другой объект. В среднем в день я провожу в автобусе пять часов. В гостиницу возвращаюсь около 12 часов ночи. У спортсменов, конечно, совсем другой график. У них свой трансфер, они живут в Олимпийской деревне, куда на этих Играх у нас нет доступа из-за пандемии. Но все журналисты и фотографы существуют примерно в таком же графике, что и я.
О работе в пресс-центре
В Токио работа пресс-центра организована так же, как и на других Олимпиадах. Есть огромный, похожий на торговый центр, дом в несколько этажей. Это и есть медиацентр. Внутри — гигантское пространство, оборудованное столами со специальными антиковидными перегородками. Чай, кофе и вода бесплатные. Есть зона, где на время Игр располагаются офисы. Их снимают такие организации, как Российский олимпийский комитет или какие-то крупные издания. Условно — Daily Mail может арендовать помещение и работать из него, а не в общей зоне прессы.
Рис, рис и ничего кроме риса. Чем кормят на Олимпиаде?
Питание каждый журналист и фотограф (в отличие от спортсменов, которые питаются в столовой Олимпийской деревни) организует себе самостоятельно. Я, например, привезла в Токио гречку, потому что готовилась к тому, что здесь будет рис, рис и ничего кроме риса. А, еще лапша из риса! Поэтому утром я стараюсь завтракать гречкой с овощами и, например, курицей. Днем я беру еду с собой — то есть покупаю уже готовую в супермаркете и перекладываю ее в ланчбокс. На самих объектах такая же еда стоит в три раза дороже — не вижу смысла переплачивать. На некоторых объектах, кстати, дают бесплатные бутерброды с арахисовой пастой. Это просто беда! Когда начинаешь их есть, остановиться просто невозможно — а это не самая полезная еда.
Цены на еду в олимпийском Токио более или менее лояльные. Американо стоит примерно 300 рублей. Хотя на американо он похож очень относительно — это не тот кофе, к которому мы привыкли в России. Это скорее что-то разбавленное, а не насыщенный, вкусный и ароматный напиток.
Об униформе
В Токио нам выдали специальные жилеты, которые нужно носить на соревнованиях. Так принято на Олимпийских играх: у каждого фотографа есть свой порядковый номер (его видно издалека) — по нему тебя может быстро идентифицировать фотоменеджер. Этот номер привязывается к номеру твоей аккредитации, так что все взаимосвязано. На всех соревнованиях нам выдают подобные жилетки, но почему-то на Олимпийских играх они максимально старомодные. В Сочи, например, фотографам выдавали только рукава. То есть мы просто надевали рукав длиной по локоть. И все видели, что мы фотографы. На мой вкус, так было гораздо удобнее. Но Олимпиада была зимняя, может, на летней жилетка более актуальна. Хотя можно же было сшить ее из нормального материала! Она сделана из какой-то синтетики, а в Токио и так стоит жуткая жара — ужасно неудобно. Ну и размеров маленьких нет. Все привыкли, что спортивные фотографы — это большие взрослые мужчины. Хотя среди японцев очень много людей с моим телосложением.
О том, как выбрать тот самый кадр
Я делаю довольно много кадров за съемку — все зависит от вида спорта. Некоторые виды спорта очень динамичные, такие как спортивная гимнастика, где очень много движения. Фотографии нужно снимать серией, чтобы потом выбрать один кадр, самый удачный. Как понять, что он тот самый? Это непросто. Какой кадр мне кажется наиболее удачным, такой я и считаю получившимся. Я стараюсь увидеть все и сразу — смотрю, чтобы глаза были открыты, чтобы была удачная фаза с вытянутыми ножками, вытянутой рукой, носочками. Моя задача — передать эстетику спорта. Во время съемки в каких-то перерывах я делаю быстрый отбор прямо в камере. Потом в специальной программе могу посмотреть уже отобранные фото, это очень упрощает работу. Обрабатывать фотографии много мне нельзя, я же работаю в газете, а это значит, что нужен документальный подход. Мы показываем события такими, какими они были. Это не художественное произведение с графикой или дизайном. Это рассказ о событии, новость, поэтому нужно дать реальную картину происходящего. Я делаю только кадрирование, добавляю совсем небольшую цветокоррекцию — и все, кадр готов.
О чемодане оборудования
В Токио я привезла с собой чемодан оборудования, который приспособлен для перевозки техники. У меня на самом деле не так много всего с собой: две камеры, три объектива, вспышка, зарядки. Здесь есть сервисы Nikon и Canon, в которых на сутки в аренду можно взять любой объектив. Такие сервисы работают на всех Олимпийских играх, чемпионатах мира и крупных международных соревнованиях. На прошлой неделе я уронила объектив на гимнастике, и мне за сутки починили его бесплатно. Сейчас работает как новый — хотя ремонт в Москве обошелся бы тысяч в семьдесят.
Как я таскаю всю эту технику на себе? Как говорится, с удовольствием. Стараюсь распределять вес. Но это, конечно, дополнительная нагрузка, к которой я уже привыкла, а она все равно очень отнимает силы — чувствую это в конце дня. Я думаю, что ношу с собой примерно 12 килограммов оборудования. Причем всегда.
О том, чем эта Олимпиада отличается от других
Это моя вторая Олимпиада после Сочи. И конечно, Игры в Сочи были по уровню организации гораздо выше. Но здесь потрясающе заботливые волонтеры. Например, как-то раз я просто не могла отделаться от них, когда поняла, что мой шаттл ушел. Надо было понять, успею ли я на другие соревнования. Волонтеры в это время окружили меня со всех сторон, заглядывали в мой телефон, что-то курлыкали на японском, пытались помочь. Я говорила, что все в порядке, я просто смотрю расписание соревнований. Они повторяли: какая арена, какая арена. Начинали перечислять объекты, время стартов. Я говорила им: «Ребят, успокойтесь». А они прямо очень волновались за меня — что я стою одна, потерялась и не знаю, куда идти. Наверное, эта Олимпиада отличается такой искренней заботливостью со стороны волонтеров. Они тебе очень рады, и ты постоянно испытываешь чувство, что ты желанный гость. В Сочи волонтеры тоже были приветливые и дружелюбные, но не такие открытые и настойчиво заботливые, что ли.
Что мне тут не нравится? Скорее всего, это ковидные ограничения — но тут ничего не попишешь. Просто они не дают обнять коллег-друзей, которых ты давно не видел, не дают нормально поприветствовать ребят из других стран, с которыми ты когда-то работал. Вот это все очень непросто. Но ничего страшного, с этим можно жить. Хорошо, что эта Олимпиада вообще состоялась. Я в этом вижу гораздо больше плюсов, чем минусов.
За что мы так любим Олимпийские игры
Больше всего на Играх мне нравится наблюдать за жизненными «фильмами», которые происходят прямо передо мной. Жизнь преподносит очень крутые сценарии. Например, восемнадцатилетний парень из Туниса внезапно отобрался в финал в плавании, сенсационно обыграл маститых американцев и австралийцев и сам не поверил, что он чемпион. Он так радовался — выпрыгивал из бассейна, как дельфин, сходил с ума. Это было просто восхитительно — и я все это видела. Разочарование, которое испытывали австралиец и американец, тоже здорово отображало всю соль истории.
Еще одна восхитительная победа, которая произошла на моих глазах, это победа наших рапиристок. Они боролись за золото в финале командных соревнований против француженок. Марта Мартьянова получила травму ноги, но замен в команде больше не было. Марте даже вставать было тяжело. Ей сделали заморозку, и она продолжила выступать. И вот с этой болью она довела до конца все свои бои. Между ними она сидела и просто рыдала от боли. Россия в итоге выиграла золото, а Марту с церемонии награждения увозили уже на коляске. Наблюдать за этим лично — это как смотреть невероятный спектакль, который поставила сама жизнь. На Олимпийских играх перед тобой постоянно разыгрывается какая-то пьеса, и чаще всего это трагедия. Но, как правило, со счастливым концом.
Спортсмены — люди с удивительными судьбами. Они добиваются каких-то невероятных результатов, при этом ставят на карту все, что у них есть. Они проигрывают, выигрывают и показывают, что сдаваться нельзя, нужно всегда идти до конца, даже если что-то болит, если в тебя никто не верит, если ты родился в малюсеньком городе — ничего страшного, ты все сможешь и всех победишь. Главное, что они сами верят в это. А потому — побеждают.