На протяжении целых столетий самым жутким кошмаром христианской Европы являлись викинги. Когда на горизонте показывались их змееглавые ладьи, население окрестных земель, охваченное леденящим ужасом, искало спасения в лесах. Размах опустошительных походов норманнов поражает воображение. На востоке они взяли под контроль знаменитый путь "из варяг в греки", дали начало княжеской династии Рюриковичей и более двух веков принимали активное участие в жизни Киевской Руси и Византии. На западе викинги, еще с VIII века держали в постоянном страхе ирландские, английские и шотландские берега. А с IX века перенесли границы своих набегов не только далеко на юг – до Средиземного моря, но также и в глубь европейских земель, разорив Лондон (839 год), Бордо (840 год), Париж (845 год) и Орлеан (895 год). Чужеземцы захватывали целые вотчины, иной раз не уступавшие по размерам владениям многих монархов: на северо-западе Франции они основали герцогство Нормандию, а в Средиземноморье Сицилийское королевство, откуда совершали походы в Палестину задолго до крестоносцев. Терроризируя население европейских городов, воинственные скандинавы даже удостоились чести быть упомянутыми в молитвах: "Боже, избавь нас от норманнов!". Но были среди северных варваров воины, перед которыми викинги сами тоже испытывали мистический трепет. Это были так называемые берсерки. Воинственные скандинавы прекрасно знали, что попасться под горячую руку соплеменнику-берсерку было смерти подобно, а потому всегда старались держаться от этих братьев по оружию подальше.
Принято считать, что впервые берсерки упоминаются в произведении скальда Торбьёрна Хорнклови – древнескандинавском литературном памятнике. Речь там идет о победе короля Харальда Прекрасноволосого, основателя Королевства Норвегия, в знаменитом сражении при Хаврсфьорде, произошедшем предположительно в 872 г. "Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копьё. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон" – так очевидец и участник тех событий описывал вступление в бой этих свирепых воинов.
Какими же были эти легендарные бойцы? Берсерками или берсеркерами называли людей, с ранних лет посвятивших себя служению Одину – верховному скандинавскому божеству, владыке чудесного чертога Вальхаллы, куда после смерти на вечное пиршество по вере скандинавов отправлялись души воинов, героически павших на поле брани с оружием в руках и заслуживших благоволение богов. Перед битвой берсерки вводили себя в особого рода боевой транс, благодаря чему отличались огромной силой, выносливостью, быстрой реакцией, нечувствительностью к боли и агрессивностью. Кстати, происхождение самого слова "берсерк" до сих пор вызывает в научных кругах споры. Наиболее вероятно, что оно образовано от слова "berserkr" на старонорвежском и переводится либо как "медвежья шкура", либо "без рубашки" (корень ber может означать как "медведь", так и "голый", а serkr – "шкура", "рубашка"). Сторонники первого толкования указывают на прямую связь берсерков, носивших одежду из медвежьих шкур, с культом этого тотемного животного. Другие же делают акцент на том факте, что в бой берсерки якобы ходили без кольчуг, обнаженными по пояс.
Отрывочные сведения о берсерках также можно почерпнуть из "Младшей Эдды" – сборника древнеисландских мифических сказаний, собранных и записанных Снорри Стурлусоном. В "Саге об Инглингах" говорится дословно следующее:
"Мужи Одина бросались в бой без кольчуги, а ярились, словно бешеные псы или волки. В ожидании схватки от нетерпения и ярости, клокотавших в них, грызли зубами свои щиты и руки до крови. Они были сильны, словно медведи или быки. Со звериным рыком разили они врага, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда"
Древнескандинавский поэт также утверждал, что:
"Один умел делать так, что в битве его враги слепли или глохли, или их охватывал страх, или их мечи становились не острее, чем палки"
Связь берсерков с культом главного бога скандинавского пантеона имеет также и другие подтверждения. Например перевод многочисленных имен Одина указывает на его безумную и яростную природу: Вотан - одержимый, Игг - страшный, Херьян - воинствующий, Хникар - сеятель раздоров, Бельверк - злодей. Под стать своему небесному покровителю были и прозвища берсерков, дававших "властелину гнева" обет бесстрашия. Например, Гарольд Безжалостный, ввязывавшийся в бой раньше других, или разбитый в 1171 г. под Дублином норманнский вождь Иоанн, имевший прозвище Wode, то есть "Безумец".
Берсерки вовсе не случайно являлись привилегированной частью воинского сословия, своего рода этаким "спецназом" викингов. И таковыми их делало вовсе не стихийное буйство или жертвенное сумасбродство на ристалище. Просто они всегда открывали бой, проводя показательный, и в большинстве случаев победный поединок на виду у всего войска. В одной из глав "Германики" древнеримский писатель Тацит писал следующее:
"Как только они достигали зрелого возраста, им позволялось отращивать волосы и бороду, и только после убийства первого врага они могли их укладывать... Трусы и прочие ходили с распущенными волосами. Кроме того, самые смелые носили железное кольцо, и лишь смерть врага освобождала их от его ношения. Их задачей было предварять каждую битву; они всегда образовывали переднюю линию"
Если верить литературным памятникам, то древнескандинавские конунги часто использовали берсерков в качестве личной охраны, что лишний раз подтверждает их воинскую элитарность. Например в одной из саг говорится, что у датского короля Хрольфа Краке в телохранителях ходило сразу 12 берсерков.
Все литературные произведения изображают берсерков как очень свирепых бойцов, которые сражались с дикой, чуть ли не магической страстью. Так в чем же секрет ярости берсерков, а также их нечувствительности к ранениям и боли? Было ли это следствием наркотического опьянения, какого-то психического заболевания или специальной психофизической подготовки?
В настоящее время имеется несколько версий, объясняющих это явление. Первая – одержимость "звериным духом". Этнографы подтверждают, что нечто подобное отмечалось у многих народов. В моменты, когда "дух" овладевает человеком, тот не чувствует ни боли, ни усталости. Но лишь это состояние оканчивается, как одержимый практически моментально засыпает, его словно выключают. Вообще, оборотничество как воинская практика было широко распространено в античности и средневековье. Следы так называемого "превращения в зверя", разумеется, не в буквальном, а в ритуальном и психоповеденческом смысле, можно отыскать в современных военных лексиконах и геральдической символике. Кстати обычай присваивать различным спецподразделениям имена хищных животных для того, чтобы подчеркнуть их элитарность, тоже берет начало в глубоком прошлом. У древних германских народов зверю подражали, он играл роль наставника при инициации, когда юноша, вступая в ряды взрослых воинов, демонстрировал свои боевые умения и храбрость. Победа человека над тотемным животным, считавшимся предком и покровителем данного племени, означала передачу воину самых ценных звериных качеств.
В те времена считалось, что сам зверь вовсе не умирал, а воплощался в одолевшем его герое. Современная психология давно уже выявила механизмы, посредством которых человек вживается в образ того существа, чью роль он исполняет в данный момент. Берсерки, рычавшие и надевавшие на себя медвежьи шкуры, как бы на самом деле становились медведями. Конечно, звериный маскарад отнюдь не был ноу-хау норманнов. Известный мюнхенский этнолог профессор Ханс-Иоахим Папрот уверен, что культ медведя появился еще раньше и был распространен более широко. Вот что он рассказывает:
"Уже на рисунках каменного века, например в пещере Труа-Фрере в Южной Франции, мы находим изображения танцоров в медвежьих шкурах. А шведские и норвежские лапландцы отмечали ежегодный медвежий праздник вплоть до прошлого столетия»
Австрийский германист, профессор Отто Хёфлер считает, что в зверином переодевании был заложен глубокий смысл:
"Оно понималось как превращение не только зрителями, но и самим переодевающимся. Если танцор или воин облачался в медвежью шкуру, то сила дикого животного, конечно, в переносном смысле, переходила в него. Он действовал и чувствовал себя как медведь. Отголоски этого культа можно увидеть и сегодня, например в медвежьих шапках английских королевских гвардейцев, охраняющих лондонский Тауэр"
В датском фольклоре до сих пор бытует уверенность, что всякий, кто наденет железный ошейник, может превратиться в медведя-оборотня.
Современной науке известно, что нервная система человека может продуцировать вещества, по своему составу и действию близкие к наркотикам. Воздействуют они непосредственно на так называемые "центры наслаждения" мозга. Можно предположить, что берсерки являлись как бы заложниками собственной ярости. Они были вынуждены искать опасные ситуации, позволяющие вступить в схватку, а то и вовсе провоцировать их. В одной из скандинавских саг например говорится о человеке, имевшем 12 сыновей. Все они были берсерками:
"У них стало обычаем, находясь среди своих и почувствовав припадок ярости, сходить с корабля на берег и кидаться там большими камнями, выворачивать с корнем деревья, иначе в своей ярости они покалечили бы или убили родных и друзей".
Есть и другие объяснения нечеловеческой ярости берсерков. Например в 1784 году С. Эдман, ссылаясь на обычаи некоторых восточносибирских племен, высказал догадку, что и берсерки одурманивали себя настоем из мухоморов. Народы Крайнего Севера – тунгусы, ламуты или камчадалы – вплоть до недавнего времени в практике так называемых камланий (гаданий) использовали порошок из высушенных мухоморов, слизывая который с ладони, шаманы впадали в транс. Поведение берсерков в бою и в самом деле напоминает состояние опьянения мускарином (ядом содержащимся в мухоморах) - одурманенность, вспышки ярости, нечувствительность к боли и холоду, а затем невероятное утомление и глубокий сон, о котором часто писали, что "викинги падают на землю от усталости, а не от ран". Именно такую картину бесстрастно зафиксировала сага о сражении под норвежским городом Ставангер в 872 году, когда берсерки после победы повалились на берег и более суток проспали мертвым сном. Действие мускарина, как и любого другого галлюциногена, основано на изменении скорости импульсов нервных окончаний, что вызывает временное чувство эйфории. А чрезмерная его доза может привести к летальному исходу. Но здесь интересно другое: состояние, вызванное ядом у одного индивида, вскоре распространяется на всех окружающих. Некоторые историки считают, что берсерки знали об этой методике, и потому мухоморный допинг употребляли лишь предводители отрядов или избранные. Однако достоверных доказательств этой теории всё же не существует. Отдельные этнографы хотя и предполагают, что берсерки принадлежали к определённым сакральным союзам или семьям, в которых знания о таинственных свойствах растений передавались из поколения в поколение, но все же в древнескандинавских сагах вообще нет упоминаний о психотропных средствах. А потому дискуссия на тему "берсерки и мухоморы" – скорее всего просто пустая трата времени.
Еще одним мифическим свойством берсерков являлась неуязвимость. От метательного и ударного оружия берсерков якобы оберегала своеобразная "мудрость безумия". Возможно расторможенное сознание включало крайнюю быстроту реакции, обостряло периферическое зрение и, берсерк видел, а то и предугадывал любой удар, успевая отбить его или отскочить с линии атаки.
Вера в неуязвимость берсерков пережила героический век и нашла отражение в скандинавском фольклоре. Берсерки XI и XII вв. умело воспользовались имиджем, оставшимся в наследство от предков. Да и сами по мере сил и возможностей дорабатывали свой образ. Например, всячески подогревая слухи, будто могут одним взглядом притупить любой меч. Саги, с их любовью ко всему сверхъестественному, легко впитывали столь красочные подробности.
Свой вклад в разгадку этой тайны внесли и медики. Профессор Джессе Л. Байок считает, что дословно:
"Легендарная сила берсерков не имела ничего общего ни с духами, ни с наркотиками, ни с магическими ритуалами, а была лишь болезнью, передававшейся по наследству",
То есть по его мнению, берсерки – обычные психопаты, терявшие контроль над собой при малейшей попытке им перечить. Со временем берсерки научились разыгрывать хорошо отрепетированный спектакль, одним из элементов которого стало например кусание щита. Общеизвестно, что изнеможение, наступающее после приступа ярости, характерно для людей с психическими отклонениями. Истерики легко переступают грань, отделяющую притворство от реальности, и усвоенный прием становится симптомом настоящей болезни. Причем психозы, охватывавшие средневековое общество, часто носили эпидемический характер: достаточно вспомнить пляску святого Витта или движение флагеллантов. Бойок также полагает, что берсерки страдали от синдрома Пагета – наследственной болезни, при которой происходит неконтролируемое увеличение кости. Человеческие кости обновляют себя постепенно и обычно происходит это за 8 лет. Однако болезнь настолько повышает темп разрушения и новообразования костей, что они становятся значительно больше и уродливее, чем прежде. Особенно заметны последствия синдрома Пагета на голове, где кости становятся более толстыми. По статистике в Англии сегодня этому недугу подвержены от 3 до 5 процентов мужчин старше 40 лет. Подтвердить или же опровергнуть экзотическую гипотезу ввиду исторической отдаленности весьма затруднительно.
Как бы странно это ни звучало, но неистовые воины часто были для своих современников и антигероями. Если в ранних сагах берсерки изображались как отборные воины, телохранители короля, то в более поздних родовых сказаниях они часто становятся мародерами и насильниками. В "Круге земном", Снорри Стурлусона, имеется множество подобных свидетельств. Большинство эпизодов довольно стереотипно по содержанию и композиции. Незадолго до Рождества некто огромного роста и наделенный необычайной силой, часто в сопровождении одиннадцати человек (число 12 часто встречается в сагах), заявляется незваным гостем в дом некоего бонда с намерением забрать все ценное и принудить женщин к сожительству. Если хозяин дома, он либо болен, либо немощен и не может дать отпор злодеям. Но чаще он находится где то за много миль от дома. Главарь пришельцев – берсерк, готовый доказать в поединке свое право распоряжаться чужим хозяйством. Желающих сразиться с силачом, поднаторевшим в таких поединках (а все его предыдущие противники мертвы), не находится. Но как раз в это время на ферме случайно оказывается мужественный гость, который либо принимает вызов, либо побеждает лиходеев какой либо хитростью. Результат всегда один и тот же: берсерки убиты, включая тех, кто надеялся спастись бегством.
Когда неприятности позади, возвращается хозяин и щедро одаряет спасителя, а тот слагает в память о случившемся вису – скальдическое стихотворение из восьми строк за счет чего его подвиг становится широко известен.
Такая распространенность сюжета видимо говорит, что подобное действительно часто случалось. Вполне естественно, что за такое берсерков, мягко говоря, недолюбливали. Сохранились достоверные исторические свидетельства, что например в 1012 г. ярл Эйрик Хаконарсон объявил берсерков на территории Норвегии вне закона, и они, видимо, стали искать счастья в других краях, в том числе и в Исландии. Скорее всего берсерки-мародеры – это банды бездомных, оставшихся не у дел воинов. Когда они стали не нужны, их постигла участь любой забытой армии – моральная деградация.
Также возможно, что конец эпохи норманнских походов и христианизация в скандинавских землях привели к изменению образа берсерка в обществе. Как раз с XI в. это слово приобретает исключительно негативный оттенок. Берсеркам под влиянием церкви приписывают явно демонические черты. В "Саге о Ватисдоле" рассказывается, что в связи с прибытием в Исландию епископа Фридрека там огласили войну "одержимым". Описание "одержимых" дано вполне в традиционном духе: берсерки творят насилие и произвол, гневливость их не знает границ, они лают и рычат, вгрызаясь в край своего щита, ходят по раскаленным углям босыми ногами и даже не пытаются контролировать свое поведение. По совету новоприбывшего священнослужителя одержимых злыми духами отпугивали огнем, забивали насмерть деревянными кольями, ибо считалось, что "железо не уязвляет берсерков", а тела сбрасывали в овраг без погребения. В других текстах отмечалось, что окрещенный берсерк навсегда утрачивал способность перевоплощаться. Берсерки однако исчезли не сразу.
Например в легенде о битве при Стамфорд Бридж в 1066 году говорится, что берсерк вооруженный огромным топором, стоя на мосту, в одиночку долго сдерживал наступление англичан, прикрывая своих отступающих товарищей. В одиночку он якобы сразил более сорока атакующих. Убить его смогли только подплыв на лодке длинной пикой со спины.
Окончательно берсерки исчезли по всей видимости в XII веке. Изданный в Исландии закон 1123 г. гласил: "Замеченный в бешенстве берсерк будет заключен 3 годами ссылки". Так и закончилась эпоха берсерков...