Полиция приехала к обеду. Первым делом поисковой отряд прочесал лес, пока всех вожатых опрашивали. Детям солгали об исчезновении ребенка, сказали им, что его забрали обратно в интернат, потому что у него ветрянка, а полиция приехала потому что кто то украл телефон в старших отрядах. Дети поверили в эту байку и быстро забыли о произошедшем, что не сказать о нас - вожатых.
Не хочу говорить о тех криках, что раздавались в методическом кабинете на планерке вожатых с первого по восьмой отряд. Малышей (так называли наш и десятый отряды) оставили с детьми. Все думали об одном - куда пропал Димка Киселев? Маленький мальчишка, ростом всего в метр, сероглазый, со светлыми волосами, десяти лет. Последнее что помнят, как он спокойно ложился спать после отбоя. Он был сильно уставшим и быстро уснул. Вероника Георгиевна вышла из кабинета и прошла мимо нас на улице. Она держала кулак у губ и смотрела куда то вниз в одну точку. Не могу сказать наверняка, но она была, словно, подавлена. Через мгновение она скрылась за корпусом. "Не знала что она курит"- подумала я.
Почему он? Куда он мог убежать? Обычно дети из детских домов убегали, но дальше леса они не доходили и возвращались обратно, либо их находили полицейские.
Пока одних вожатых допрашивали в методическом, мы с детьми пришли после обеда и укладывались спать. Маше плохо спалось и я присела к ней на кровать. Она смотрела мне в глаза и что то хотела сказать, но не решалась.
-Что такое, дружочек,- произнесла я, подпирая ее одеяло.
-Те люди из леса еще вернутся?
Я обомлела. Меня словно облили кипятком, а через секунду я оказалась в морозильной камере. Мурашки прошлись по моему телу, а в боку закололо.
-Какие люди, дружок? - выдавила я из себя скрипучим голосом.
-Они были у дырки в заборе. Они смотрели на нас, когда мы делали зарядку, а потом ушли, - она отвечала тревожно, словно зная что то, чего не знал никто в этом лагере. Словно она хранила его вековую тайну. - Один даже помахал нам.
-Сколько их было?
-Двое.
-А одеты они были во что, ты помнишь?
-Они были одеты в траву и листья.
"Что? Трава и листья?"- подумала я про себя. Может, камуфляж? Я улыбнулась, провела рукой по ее лбу и попросила засыпать. Она закрыла глаза и засопела.
Я вышла из комнаты с миллионом вопросов в голове. Мысли как мухи кружили внутри, гудели, шумели, не давали прислушаться, сбивали с толку. Я подошла к двери своей комнаты и потянулась к карману за ключом, но его там не оказалось. "Должно быть, оставила у Маши"- подумала я и обернулась по коридору в сторону ее комнаты.
В центре коридора стояла она. Я испугалась и удивилась от того, на сколько бесшумно она подошла ко мне сзади. Она вытянула руку с моим ключом в руках и протянула мне. Я собиралась взять ключ как она произнесла:
- Вы назвали меня дружок. Мы с вами друзья?
-Конечно, - ответила я взяв ключ.
Она опустила руку и добавила:
- Тогда вы должны защитить нас от ветрянки.
В ее глазах был какой то блеск, правый уголок ее рта приподнялся. Меня смутило это и я выдавила улыбку. Тогда она протянула мне мизинец и я взялась за него своим. Меня слегка ударило током. Возможно ее розовая пижама оказалась этому виной. Она посмотрела куда то за меня и я оглянулась.
Алексей стоял позади.
- В методический. Тебя одну.
Мы с Машей одернули руки и она молча ушла к себе в комнату. Леша вопросительно смотрел на меня, но я не стала объяснять ему что либо, а просто прошла мимо.
Проходя по площади между корпусов я думала о ее словах. Кто эти люди? Что они делали? Я прислушалась к окружающему миру и остановилась. Не было ни единого звука. Ни щебетания птиц, ни разговоров кузнечиков, ни ветра, срывающего листья с деревьев. Лагерь погрузился в полную тишину. Я протерла глаза и пошла дальше. Сердце билось все сильнее, а ноги еле-еле несли меня туда, куда я так не хотела.
Постучав в кабинет я вошла. Зайдя внутрь огляделась.
В кабинете сидел мой отец, заместитель директора Василиса Данииловна (редкостная гадюка выпивающая всю кровь из всех, кто ей не нравится), полицейский, который стоял у дверей и главный следователь - Гришин Илья Петрович. Лицо его было покрыто морщинами, шрамами и черными точками. Одет он был в потертые джинсы, немного рваные кроссовки и темную застиранную рубашку с пятнами масла внизу. Волосы его не имели какого то аккуратного вида, были разной длинны, седыми и жирными. Он смотрел на меня исподлобья.
-Садись,- сказал он смотря на стул напротив него. Голос его напоминал расстроенную скрипку, где скрипач играл на ней как на гитаре. Я села и резкий запах его одеколона ударил мне в нос.
Илья Петрович начал стандартный допрос. Я отвечала спокойно, хотя мысли мои были неразборчивы. Он спросил меня "не замечала ли я что ни будь странное в последнее время" и я рассказала ему о словах Маши. Он сразу выпрямился, глаза его заблестели, а уголки рта поползли вверх. Следователь будто сам нашел улику, которая лежала у всех перед носом и никто ее не замечал. Он уже хотел пойти к ней и устроить допрос для нее, но все, кто находился в комнате отговорили его. Причиной тому была детская психика и байка, о том что Димку просто забрали обратно в интернат. Следователь недовольно поерзал на стуле и тяжело выдохнул. Он приказал полицейскому осмотреть место о котором говорила Маша. Полицейский кивнул и вышел из кабинета. Гришин посмотрел на папку, лежавшую около него на столе и молчал, подперев руками подбородок и рот. Потом он молча вытащил оттуда четыре черно-белые фотографии и разложил их передо мной. Я внимательно посмотрела на них.
На первой фотографии была маленькая девочка из моего отряда. Ее звали Настя. Волосы ее были светлыми, на фото она широко улыбалась немного приоткрыв рот. На фото глаза ее были темными, в жизни они были янтарными. На второй был изображен Дима Киселев. Глаза его и рот были впалыми, как у скелета. Волосы были светлыми с очень черными бликами. "Ненавижу черно-белые фото"- подумала я про себя. На третьем фото был ребенок которого я не знала. Мальчик был значительно старше, видимо был в старших отрядах. На фото он не показывал никаких эмоций, словно фото было сделано "на паспорт". Он смотрел куда то в сторону, волосы его были длинные и аккуратно уложены, был виден воротник белой клетчатой рубашки.
Я долго смотрела на 4 фото и не могла разглядеть лицо. Очертания лица плыли в моих глазах. Я взяла фото в руки чтобы поближе посмотреть на него, как вдруг ток прошел по всему моему телу. Фото в миг обрело цвет и я смогла разглядеть на нем ребенка. Это был Дроздов Максим из того же отряда, что и Киселев. Волосы его были такими шелковыми, глаза были красивого голубого цвета. Он смотрел на меня прямо через фотографию и улыбка начала растягиваться на его лице. В моей голове появились голоса, которые тихо, шепотом, повторяли одну и ту же фразу "их никогда не найдут". Перед глазами была дымка, Максим открыл рот и из него потекла кровь. Я осмотрела его всего и увидела как глаза его покраснели, а потом побелели. Теперь он был бледен как сажа, кожа была высушена и стянута, в волосах была земля и трава. Меня снова ударило током.
Я закрыла глаза и отбросила фото. Открыв их я оглядела все фото еще раз. Фотографии были обычными, цвет с последнего фото ушел. Следователь с интересом наблюдал за мной. Тогда он спросил:
-Что то не так с этим мальчиком?
- Нет, у меня просто плохое зрение.
-И что ты скажешь об этих детях? Ты всех знаешь?
Я указала на третье фото, сказав что вижу его впервые. Я не до конца понимала для чего мне дали эти фотографии. Услышав мой ответ он обратился к Василисе Данииловне:
-Как же вы здесь работаете, если вожатые детей не знают?
"Он что, душевно больной?" подумала тогда я про себя. Началась дискуссия над этим вопросом. Я сделала вывод, что Гришин хотел уличить нас в некомпетентности и всеми силами хотел раздавить нас, как букашку сапогом. Посмотрев на отца я заметила раздраженность, следователь тоже это заметил и улыбался, продолжая стоять на своем. Тогда я поняла, что у них свои счеты.
Я вышла из кабинета и направилась в свою комнату. Лагерь все так же опустошенно стоял в центре леса. Деревья свисали над головой, застилая небо. Образ мальчика и этот голос никак не выходил из моей головы. Что это вообще было? Я посмотрела на балконы своего отряда и выдохнула. "Наверное стоит немного поспать",- подумала я про себя и направилась к себе в комнату. Плюхнулась на кровать, завела на телефоне таймер на пол часа и очень быстро погрузилась в сон.
