Вспоминаете ли вы и как о проекте «Сердце города»? Год за годом, а Дом Советов по-прежнему стоит на своем месте – пустой и бездушный. Не зажглась искра жизни на Королевской горе ни к 750-летию Кенигсберга, ни к Чемпионату мира 2018 года, когда Калининград принимал матчи и болельщиков. Впереди очередная звучная дата – 300-летие Иммануила Канта. Поможет ли он «расшевелить» пустоту в сердце города? Как должны ответить на этот вызов чиновники? Что на самом деле необходимо областному центру? О развитии Калининграда – длинный и сложный разговор с Александром Попадиным, культурологом и архитектурным
— В мае 2021 года на своей странице в Фейсбуке Вы написали: «Пять лет назад я расстался с Бюро "Сердце города", которое сам и создал. Бюро больше нет, а я есть — и одноименный проект также есть, и живёт по плану С». Я давно уже печалюсь, что такой грандиозный труд оказался ненужным и работы архитекторов вряд ли даже лежат под сукном — скорее в мусорном ведре. Оказывается, всё не так?
Александр Попадин: — Да, я не считаю, что этот длинный путь завершён. Он начался в 2005 году с проведения международного симпозиума по центру Калининграда, продолжился ворк-шопом 2007 года и получил, скажем так, своё нынешнее название «Сердце города» и своё зрелое воплощение в двух международных конкурсах, организованных Бюро, которое я возглавлял. И всё абсолютно точно было не напрасным: мы показали себе и миру, что а) у проблемы Королевской горы есть красивое архитектурное решение (которое должно быть прежде политического) и б) что мы можем в проектном режиме такие проблемы решать через открытые технологии, в данном случае — через открытый конкурс.
— Но потом что-то пошло не так, и Бюро закрыли, а про проекты как бы и вовсе забыли…
— Но план B всё же состоялся, а за ним последовал и план C! Теперь о них. План В — это «дление» содержательной дискуссии и общественного внимания по центру города после моего увольнения из Бюро.
— То есть, несмотря на формальное закрытие организации, надо было продолжать говорить о сердце города? И уже не как о проекте, а как о территории.
— Именно. Молчание было равно амнезии, поэтому я развернул альтернативную инфо-площадку, где концентрировалась оперативная информация по теме (моя страница в ФБ) и была регулярная рефлексия и анализ процессов по Королевской горе (в моем блоге «1\7 Сердца города»). Длинная игра требует длинной стратегии, а то, что ре-витализация Королевской горы — игра длинная, это понимают все профессионалы и не-спекулянты.
Как звучит пустота
— Затем нужно было дождаться, когда областные власти всё-таки созреют и дадут свой ответ на вызов Королевской горы, на вызов пустоты. Это такая фирменная калининградская экзистенция — «Вызов звучащей пустоты». Отмолчаться в первую губернаторскую каденцию Антона Алиханова для властей значило расписаться в стратегической недееспособности, отсюда и появился Проект Явейна-2, первый был в первом конкурсе от «Сердца города» («Проект Явейна-2» - проект петербургской «Студии 44» от мая 2021 года, который предложил концепцию развития территории на месте Дома Советов и Лёбенихта – прим. ред.)
Отсюда начинается план С. То есть дискуссия снимается с паузы и с риторики обещаний, власть делает ответственное действие — и дискуссия вновь переходит в содержательную плоскость. Так выглядит стартовая часть плана С, а дальше не скажу, иначе придётся перейти сразу к плану D.
Подводя некоторый итог, я не считаю, что всё завершено или всё было напрасно. Онтологические действия не бывают напрасными, всё длится сообразно масштабу проблемы, масштабу властителей и реальной скорости реальных процессов. Москва не сразу строилась, да и Кёнигсберг так же.
Застраивать Калининград втихую
— На мой взгляд, для Калининграда само существование бюро, проекта, идеи «Сердца города» было сродни небольшой, но знаковой эпохе. И многие ждали реального результата. Что же произошло, на Ваш взгляд? Почему воз и ныне там? Я имею в виду пустырь у «бездомного» Дома Советов.
— То, что произошло с Бюро, на мой взгляд, — свидетельство конфликта в системе принятия решений между главными субъектами в подобных проектах: властями, обществом и бизнесом.
Обычно общество из принятия решений исключено или присутствует опосредованно, оно будет реагировать на угрозы и устраивать скандалы по поводу тех территорий, которые ему кажутся особо значимыми. Бизнес стремится (и всегда будет это делать) застраивать любую территорию втихую, с минимальным шумом, как это было с «Ластадиями», например (бизнес-центр и гостиница на одноименной исторической территории, нынешний Московский пр-т у Эстакадного моста, на набережной Преголи, прим.ред.). Ну а власть будет лавировать между этими полюсами-процессами.
В общем, мой принцип открытости в «Сердце города», думаю, не нравился группе лиц, которая окружала губернатора Цуканова (губернатор Калининградской области в период с 2010 по 2016 год, прим. ред.). Они до конца были уверены, что я явлюсь к ним «договариваться», и проект Сарница (Артур Сарниц, владелец архитектурной мастерской, прим. ред.) займёт хотя бы второе место в конкурсе «Пост-замок». Им хотелось и соблюсти приличия, и реализовать свои амбиции, мол, «Мы здесь решаем!». Но вместо «урока наказания» (Попадина и всех тех, кто верил в проект) получился «урок соответствия»: если ты не король, не Властитель, а всего лишь один из потенциальных спекулянтов активами в историческом центре города, История тебя отодвинет в сторону.
Почему все безуспешно и успешно одновременно
— По Вашему мнению, они пытались найти, так скажем, интересное по деньгам решение или какое? Почему было противодействие реальным результатам конкурсов?
— Было смешно смотреть, как продолжая линию «теневых решал», три года после ликвидации Бюро пытались найти приемлемое архитектурное решение по застройке территории вокруг дома Советов. И так и не нашли ведь! Потому что а) все лучшие решения уже найдены двумя конкурсами «Сердца города»; и б) человек, который боится ответственности (политической, в первую очередь) и не ставит своей подписи под ТЗ, — не король. Он ничего не сможет сделать с Королевской горой. Спекулянты могут только замедлить процесс, но они не могут решать такие проблемы как пустота исторического центра. У меня недавно был любопытный разговор с представителем одного из крупных региональных девелоперов. Он говорит (между прочим): «Но ведь проект «Сердце города» провалился»… И с точки зрения девелопера, наверное, это так и выглядит: никто не захватил участок и не стал строить на нём билдинг, чтобы заработать, то есть, провал!
Я просто рассмеялся, а бывший при сем разговоре архитектор, участвовавший в проекте в качестве эксперта, пояснил: «Это был культурологический проект, и он был максимально успешен». И это так: мы с командой реализовали все задачи, которые перед собой ставили, и дальше был переход хода к Властителю — который оказался простым спекулянтом. В общем, в том разговоре девелопер не поверил нам, но принял во внимание, как говорится…
— Как сегодня, на Ваш взгляд, относятся во власти к территории Королевской горы, к земле вокруг Дома Советов?
— С исторического центра снимается часть возможных функций. У нас в Калининграде есть фактический административный центр города в районе площади Победы, есть метафизический центр на острове Кнайпхоф, есть (пустой) исторический центр и зомби посередь него, и вместо того, чтобы ре-витализировать его, заполнить жизнью, федерация делает имперский центр на острове Ломзе. Ну ок, из Москвы масштабы Королевской горы маловаты, да и болота застраивать надо, так что их понять можно. Но в любом случае дело будет двигаться, пусть и не быстро.
Футбол как великое благо
— Одной из ключевых точек в жизни Калининграда стал 2018 год, когда город принимал матчи и болельщиков чемпионата мира по футболу. Тогда многое делалось именно под ЧМ-2018: стадион, скверы, дороги… Прошло 3 года. Что из этих объектов живо, что оказалось «ширмой» и стало ненужным?
— Чемпионат и подготовка к нему вернули Калининграду практику стратегического планирования инфраструктуры, которая была потеряна с развалом СССР. Если вы помните, с 90-х и до «десятых» просто перераспределяли и застраивали участки, и ни одной новой стратегической магистрали или моста не то что не было построено — не было помыслено и нарисовано на картах-планах. Так что чемпионат — безусловное благо!
— Что конкретно он принес? И есть ли риски?
— Строительство мостов и дорог подтолкнуло к развитию бывших «неудобий», появились новые бизнес-проекты, город становится комфортнее в транспортном смысле. Дальнейшее развитие «имперского Ломзе» (остров Октябрьский, прим. ред.) и последующее скорое открытие музейно-культурных комплексов без сомнений придаст новый импульс развитию города, в том числе моей любимой культурной его составляющей.
Заодно, после открытия новых музейных центров, посмотрим, как «федеральные архитекторы» справились с задачей сделать на Ломзе «город 21 века», а не обычную имперско-корпоративную застройку, когда крупный комплекс отвернут от набережных и не связан с масштабом человека многими мелкими сервисами по уровню первого этажа. Он сам по себе, внешняя среда – сама по себе, и ты дооооолго идёшь мимо глухого фасада, такого блестящего и красивого, и он никак не взаимодействует ни с ландшафтом, ни с рекою, ни с тобою…
Что проснулось в Калининграде
— Когда мы разговаривали с Вами в 2018-м, я задавала вопрос: «Будет ли Калининград развиваться в архитектурном плане после ЧМ? Или его судьба — только «всплески» к каким-либо важным датам? Из последних ключевых рубежей — 750-летие города и нынешний ЧМ. А что впереди?» Тогда Вы ответили: «Развиваться будет точно — жизнь-то продолжается! Вот будут доделывать проект улицы Баранова, начнётся реконструкция улиц Пролетарской и Черняховского». Всё задуманное состоялось? Где и во что «поиграли» в Калининграде, что было похерено?
— Из интересных архитектурных объектов последних лет хочу упомянуть бывшую «Сказку», комплекс, который вырос на месте легендарного кафе (угол проспекта Мира и ул. Серж. Колоскова, прим. ред.). Это очень достойная архитектура, хорошо вписанная в сложный ландшафт. Антон Сагаль прекрасно сделал привокзальную площадь в Зеленоградске; вкупе с проектом по улице Баранова это архитектура 21 века, и её не было бы, если бы не наши конкурсы. Планируется реконструкция сквера у дома Искусств, но в нём есть проблема грамотной локации статуи Ленина, и пока она не решена, мне кажется, сквер будет плохо «играть», несмотря на обновление. Зато корректно планируют отремонтировать само здание Дома Искусств: я видел ТЗ, оно очень уважительно к этому образцу качественного советского модернизма.
Еще в Калининграде началось то, что раньше спало беспробудным сном: работа по скверам и паркам — по Центральному, Теодора Кроне и по Макс-Ашману. Время покажет, насколько рабочие группы смогут от идеологии «почистить-починить» перейти к полноценной проектной работе, получится ли привести парки и скверы к состоянию современной парково-ландшафтной архитектуры. Но запрос со стороны общества огромный, и примеры «модельных федеральных парков» типа Зарядье\Горького заставляют провинции заниматься своими парками. Если с нашими тремя парками получится хорошо, уверен, власти распространят усилия и на другие зелёные зоны.
Сильно помешал ковид, потому что мы как раз в рамках «ГорПросвета» (информационно-дискуссионая площадка мэрии Калининграда, созданная в 2020 году на базе библиотеки Чехова, прим.ред.) намеревались делать ворк-шоп по скверу на Флотской. У мэрии было желание сотворить нечто качественное и интересное в режиме соучастного проектирования, уже подготовили программу, сделали рекогносцировку, но тут - бац! — и мы все оказались заперты в своих маленьких анти-ковидных мирках…
Горожане что-то решают?!
— Среди прочих, в вашем интервью тогда прозвучал тезис: «Игра в «инвестора» будет теперь заменять любые общественные смыслы». Так и произошло, по вашим наблюдениям?
— Он исполнился наполовину. У нас в Калининграде очень активное горожанское общество, и оно «отбило» от застройки Суздальский лесопарк, и оно же не хочет отдать инвестору высотность в «Проекте Явейна-2», и это точно важнейший предмет дискуссии треугольника «власть-инвестор-общество». То есть инвестор не всё решает — и это правильно и хорошо для знаковых объектов и территорий. Жаль, что этого не получилось на периферийных территориях, вроде грядущей застройки на улице Арсенальной и в Большом Исаково, но, наверное, потому что это проблемы районного значения, а не общегородского. Власть чаще будет прислушиваться к мнению общества там, где проект достигает общегородского масштаба.
— Не кажется ли вам, что на многие проекты даже большего масштаба, чем городской, голоса горожан никак не влияют? Какое там «прислушиваться»…
— К сожалению, это общая тенденция — за пять лет сильно обмельчали дискуссии вокруг градостроительных стратегий или крупнейших объектов. Городской градосовет не собирается в связи с переходом многих полномочий на областной уровень власти. Есть только областной градсовет, и институциональное экспертное сопровождение крупных проектов сильно сократилось, а сами институты близки к вырождению.
— Печально. Специалистов ненавязчиво отстранили от дел…
— Чтобы не заканчивать на минорной ноте про прошедшие три года, не могу не упомянуть калининградский феномен Фонда капитального ремонта. Только у нас в регионе (на фоне остальной России) он столь активен и постепенно от «ганзейских фасадов» эволюционирует в полноценное Агентство Нового Качества Среды и Зданий. Квинтэссенцией этого стал проект реновации Железнодорожного. Там есть с чем спорить по деталям, но сам процесс очень в правильном направлении.
И ещё лично я жду открытия споркомплекса в Южном парке. Всё похоже на то, что это будет самый знаковый объект, завершённый в первой каденции губернаторства Антона Алиханова. По предварительной информации комплекс по качеству проектирования и исполнения превосходит все местные крупные общественные проекты последних 20 лет. Но не будем сравнивать его с «Глобусом Океана», там федеральный масштаб.
Очередная веха для Калининграда: 300-летие Канта
— В прошлом интервью мы с Вами рассуждали над тем, что в Калининграде что-то значительное происходит только от даты к дате: 750-летие города, ЧМ-2018. Следующей датой логично представлялось 300-летие нашего земляка Иммануила Канта, и вот наш президент уже подписал указ о подготовке к празднованию. Тогда, еще до указа, вы предположили, что будет активно продвигаться концепт «Философской тропы», касающийся новых связей набережной Петра Великого, Портовой и Кнайпхофа и благоустройства смежных территорий, а также что властям придется принять решение по острову Канта и парку скульптур там. И вот, впереди у Калининграда всего 3 года. Как вы оцениваете исходные данные города на старте? Что важно, что успеем, чего важного не замечаем?
— Исходные данные вы перечислили почти наполовину, а вот видимых движений по программе не видно: она полностью заслонена и вытеснена из повестки — и властной, и общественной, — сентябрьскими выборами и позиционной войной за зелёные зоны. Я думаю, вопрос активизируется после выборов, в октябре-ноябре 2021 года. Самое главное сделано: есть президентский указ с символическим номером «триста», есть хорошее движение по научной программе праздника, есть понимание у Федерации, что сюда захотят приехать все интеллектуалы мира, и ближайшие полгода после сентября, собственно, всё и определят.
Для города было бы лучше, чтобы программа максимально вышла за пределы собственно научной повестки и стала максимально общественной, культурной, с формированием памятных юбилейных объектов в городской среде, как это было с юбилеем Калининграда. Который дал городу и обновлённую площадь Победы, и реставрированные Королевские ворота, и открытие крупнейшего храма в Калининграде. Вот нечто подобное хотелось бы от программы юбилея Канта — не ограничиваясь научной конференцией, доделкой набережных Кнайпхофа и долгожданным запуском нового корпуса музея Мирового океана имени Светланы Сивковой.
— У всякой медали две стороны, и у такой даты тоже…
— Безусловно. От юбилея есть и «фоновый» эффект: представьте крупные общественно-значимые проекты на фоне юбилея и без оного. Естественно, федеральным и областным властям ближайшие три года придётся уделять больше внимания мнению общества, потому что в 2024 году приедут гости со всего мира, и они будут спрашивать: «А как тут у вас, в «Русской Европе», с общественными проектами и территориями? Как везде в провинциях, либо получше?» А уж калининградцы умеют извлекать выгоду из международного и федерального внимания, этому мы точно научились.
Тот же эффект накладывается на «Проект Явейна-2». По сути, он тестируется как модельный алгоритм для всей территории исторического центра Кёнигсберга, которая требует ре-витализации. Вот как сделают здесь, так (или хуже, но не лучше — точно!) будут делать и на остальных участках, например, бывшего Альтштадта. Если здесь учтут интересы общества, то и там, есть надежда, что учтут. А если здесь проигнорируют, то нет никаких сомнений, что они будут проигнорированы далее везде, и потому путь только один: бороться против алгоритма, в котором бизнес решает и за общество, и за власть.
Пандемия и закрытый мир: во что это обошлось Калининграду?
— Пандемия. Нельзя об этом не поговорить. Неожиданно и очень сильно повлиявшее на регион в целом «приключение»: толпы туристов, масса заинтересованных в переезде или хотя бы покупке квартир «выходного дня». Это плюс или минус для Калининграда и области? Ваши прогнозы — как повлияет такой наплыв гостей?
— Ну, это же классическая дилемма полупустого стакана! Если хочешь напиться — стакан наполовину полон, а если хочешь излиться — он наполовину пуст.
Я думаю, что для города и области это новый вызов и новый шанс, который надо правильно отыграть-отработать. Мы становимся для России «маленькой Европой», со всеми плюсами и минусами такого аванса-ожидания. У состоятельных людей в Москве за обыкновение стало иметь квартиру в Сочи или Ялте, так же становится модным иметь квартиру в Калининграде, и это хорошо! Взыскательная публика потянет за собой сервис, город станет ещё более привлекателен для молодёжи, а это социальная энергия будущего, и это точно будет городу и горожанам во благо. Хотя знаменитая (уже) во языцех расслабленность и неторопливость калининградцев наверняка никуда не денется.
Прилетел вдруг волшебник и подарил Калининграду... Что?
— А чего Вам бы хотелось, чтобы произошло в Калининграде и для Калининграда? Что может изменить его жизнь к лучшему? И в чем именно это лучшее заключается, по Вашему мнению?
— Вопрос из серии «Если бы я был волшебником»... Если говорить в языке, который «случился» в нашем интервью, то хотел бы реформу институтов участия горожан в выработке решений по общественным территориям и общественным проектам. От развития соучастного проектирования до возрождения экспертного сопровождения крупных городских инициатив и качественного участия общества в программе «Кант-2024». Понятно, что это сложнее и муторней для властей — носиться со всем этим общественным многоголосием, но при правильной постановке дела и политический эффект будет хорошим, и качество жизни нашей улучшится — не сразу, не сразу… Сразу только мухи женятся, как известно.
Ещё хотел бы возрождения качественного проектного движения по Королевской горе и окрестностям, лучшим примером которого была 4-летняя история Бюро «Сердце города». Это тоже требует от властей перехода к другой модели управления и выработки решений. «Кёниг-экзистенция» никуда не делась и взывает пустотой своего исторического центра. А на метафизический вызов нельзя отвечать экономическими алгоритмами, нужна встречная метафизика.
И ещё хотел бы укорот самокатчикам, всегда тёплого моря и солнечной погоды по четвергам!!! Впрочем, это уже другая история...
— Спасибо за беседу!
Интервью подготовила Анастасия Дроздова