Это было в конце первого курса. Нас опять отправили на сельхозработы – полоть свеклу. Наш совхоз-техникум имел в своих владениях сотни гектар земли, где возделывали разные культуры, в том числе и сахарную свеклу. А кто ее должен полоть и убирать? Конечно, студенты. Благо, их в нашем техникуме – больше тысячи. На весенне-летней прополке мы были по несколько недель. Как-то это совмещалось с нашим учебным планом и подготовкой к экзаменам. Но речь не о том. А о том, что нам – 15-16 летним девчонкам – (а нас в группе было подавляющее большинство, кроме двух ребят) это очень быстро надоело. Бесконечные рядки молодой свеклы, которую надо избавить не только от сорняков, но и от самой себя – то есть проредить, выполоть лишние ростки, горячее солнце над головой, радостное ожидание чего-то светлого, волнующего….Одним словом, в наши сердца стучалась юность, а вместе с ней и романтическое ожидание чудесной поры жизни, которое никак не вязалось с тяпками и согнутыми спинами. И так однажды разозлясь, что в мире все померкло – по Маяковскому, мы, дополов рядки, уселись на зеленую травку в посадке и под шелест молодого ветра начали мечтать…О чем? О Сочи, о плантациях чая и виноградников, которые гораздо интереснее обрабатывать, чем эту опостылевшую свеклу.
Наша группа была на удивление дружная. Загорались мы быстро. И так же быстро приводили механизм идеи в действие, то есть в стадию реализации. В Сочи почти никто из нас не был. Как растет чай не представляли. Самое интересное было, конечно, на виноградниках…Мы уже видели себя у этой извивающейся лозы с сочными гроздьями ягод, которые мы срезаем и складываем в корзины.
И мы начали раскручивать идею создания студенческого стройотряда. До этого в нашем Павловском техникуме стройотрядов не было никогда. Мы были первые. К сожалению, и последние.
Пока мы мечтали об одном, к нам вдруг на общее собрание привели представителей педучилища, которые уже имели опыт создания ССО. Только вместо Сочи и виноградников нам предлагали поехать в Астрахань на сбор помидоров. Помидоры вместо чая? Звучит как-то приземленно… Никакой романтики! Мы не смогли сдержать разочарования. Но представитель был не лыком шит. Он расписал нам райские места на берегу речки, где стоит студенческий городок, на территории которого растут деревья с сочными плодами. Рассказал о широкой Волге, через которую будем ехать, вобщем много чего, после чего мы, поразмышляв, согласились, так как других вариантов не вырисовывалось.
Времени оставалось мало. Нам преподаватели поставили условие – в стройотряд поедут только те, кто хорошо сдаст экзамены за первый курс и получит медицинскую справку. И экзамены и прохождение врачей в поликлинике, а находилась она тогда в здании нынешней стоматологии, все смешалось в один горячий сгусток времени. Врачей нужно было пройти много, возле каждого кабинета нужно было высидеть очередь. Поэтому к экзаменам мы готовились прямо у дверей врача. Именно так я одолела политэкономию, по которой е меня была прямо таки непростая ситуация. Наш преподаватель Александр Иванович Шарапов – ортодоксальный коммунист, фронтовик, был человеком строгим, бескомпромиссным и успел наставить мне 5 (пять) двоек в течение семестра, которые стыдливо прикрывала одна тройка и четверка. Двойки были не за знания, а за то, что мы с Галкой Морозовой постоянно болтали на уроке. И когда меня Александр Иванович поднимал и просил повторить сказанное им накануне, я лишь моргала глазами. А в журнале прибавлялась очередная двойка. Вот это меня тревожило. Ведь неуд мог закрыть дорогу к моей мечте. На чердаке своего дома я нашла учебник политэкономии 50-х годов, по которому училась еще моя мама. Там было все очень доходчиво и просто изложено. С ним-то я и ходила из кабинета в кабинет. К слову сказать, роста я была никакого – 1метр 50 см, весила 36 килограмм, но упрямства и решимости было за четверых. Во всех кабинетах медики поставили мне заветное «Здорова». А экзамен по политэкономии я пошла сдавать почти последней, узнав, что наш Шарапов очень жестко спрашивает по своему предмету. За меня девчонки очень переживали – столько двоек не было ни у кого! Когда я вышла отвечать – Шарапов не произнес ни слова. После основных ответов задал дополнительные. А потом решительно и громко, ставя оценку в зачетку, сказал «Кирищенко (он не выговаривал букву Ч), я пятерками не разбрасываюсь. Но тебе ставлю твердую пятерку». Я вылетела из кабинета в страшном недоумении. И на вопросы ожидавших сокурсниц только и могла что растерянно сказать – пять! Чем тоже весьма удивила девчат.
Итак, экзамены сданы. Медсправка получена. Но оказалось, что далеко не у всех. Пока мы переживали за экзамены, врачи забраковали большую часть группы, оставив в категории здоровых только девять человек. Это было очень несправедливо по нашему мнению. И мы здесь заподозрили сговор. Наша мечта вдруг тупо споткнулась о медицинские противопоказания к работе в Астрахани. Конечно, мы возмутились! И мириться с такой постановкой вопроса не собирались! 9 человек – это вовсе не отряд, а значит, надо биться за каждого человека. Куда идти, где правду искать? А куда ходили тогда все в поисках справедливости? В райком! Конечно! Туда отправились и мы! Попали в райком комсомола в обеденное время. На месте оказалась только третий секретарь – тогда эту должность занимала Галина Коленко. Мы ввались в маленький кабинет все толпой. Начали говорить все вместе. Секретарь попросила высказаться кому-то одному. Девчонки толкнули меня под локоть: говори! Я и сказала, что мы собрались ехать в стройотряд, а нам не дают!
-Кто? – возмутилась комсомольский секретарь.
- Врачи! –гневно выпалила я.
- Врачи-и-и? – протянула секретарь и только и смогла что развести руками. – Ну здесь я на них повлиять не в силах.
Никто не мог повлиять на врачей, а романтика настойчиво звала в дорогу. И в техникуме нас поддержали, кинули клич по другим группам и набралось нас 28 человек – гидриков, механиков и нас – товароведов. Появился и командир стройотряда – секретарь комитета комсомола техникума Валентина Данцева, которой в то время исполнилось уже 20 лет. Мы придумали название отряду «Юность 76». Нам выдали стройотрядовскую форму. Мне подобрали самый маленький – 44 размер, в котором я просто утонула. Но мама быстренько подключила свою коллегу по работе теть Раю Сорокину, и та ушила мне костюм чуть ли не в половину – до 36 размера. А уже на месте на куртки нанесли логотип отряда с рисунком. Оставалась еще одна процедура – прививки от холеры, которая, как выяснилось к нашему удивлению, в Астрахани свирепствовала совсем недавно. Я, честно говоря думала, что холера – это далекое прошлое человечества. Оказалось, совсем не прошлое. Но мы были настолько уверены в себе и во всесильной советской медицине, что абсолютно не волновались. И правильно сделали.