Итак, в нашей истории об одном из интереснейших персонажей XV века мы остановились на том, как он двухлетним ребенком попал в качестве заложника в плен к противнику своего отца Жану Бесстрашному (а точнее еще одному претенденту на корону собственного брата).
Впрочем, на жизни малышей этот плен никак не сказался - они по-прежнему жили в своем "детском саду" на улице Пти-Мюск под присмотром верной дамы дю Месниль, потому что у Карла VI случилось очень своевременное прояснение в мозгах и двоюродным братьям пришлось демонстративно помириться и даже лечь в одну постель в знак полнейшего доверия друг к другу.
Но показное дружелюбие не обмануло никого, кроме короля, и меньше всего самих участников этого фарса. И Жан Бургундский, и герцог Орлеанский понимали, что это перемирие было ничем иным, как затишьем перед бурей. Оба вербовали сторонников и брали на заметку врагов.
Понимая, что рано или поздно новое столкновение неизбежно, и сделав выводы из истории с захватом королевских наследников в качестве заложников, Людовик Орлеанский одним прекрасным днем появился в особняке на Пти-Мюск, забрал сына и, окруженный вооруженным до зубов эскортом, галопом понесся в замок Шато-Тьерри, где жила его супруга Валентина Висконти, удалившаяся от двора (подробнее об этом можно прочитать в первой части истории, ссылку по традиции я дам в конце этого рассказа).
Как я уже писала, Валентина была в курсе судьбы малыша, поэтому приняла ребенка практически как родного, а вслед за ней так же дружелюбно приняли юного бастарда и сводные братья и сестры. Так что для маленького Жана все скоро вновь вошло в привычную колею и очень скоро он так же бегал, стуча босыми пятками по замку, как до этого по парижскому особняку. (Раньше я как-то не задумывалась о том, как одевали малышей в Средние века, а сейчас, зная про их рубашонки и босые ножки, больше не удивляюсь тому, как они не заболевали в огромных, продуваемых сквозняками, стылых замках.)
Папа Людовик же сразу вернулся обратно в Париж, потому что оставлять безумного Карла на попечении Жана Бургундского и обоих дядей, жаждущих корону, было крайне неразумно. Больше сыну и отцу свидеться не довелось.
По возвращении Людовика ко двору ситуация там сложилась практически абсурдная: в периоды помутнения рассудка король подписывал любые документы, которые приносил ему младший брат. Когда наступало просветление, Карл начинал прислушиваться к Бургундцу и отменял свои же указы, подписывая прямо противоположные. Те мои читатели, кто знаком с циклом про Катрин де л'Иль-Бушар, думаю, помнят, чем все закончилось: одним поздним вечером в конце ноября 1407 года, когда Людовик Орлеанский был с визитом у королевы (злые языки утверждали, что они не просто строили планы), его вызвали срочной запиской во дворец.
На темной и узкой улице Барбетт принц был окружен группой неизвестных, которые в ответ на восклицание "Я - герцог Орлеанский", ответили, что именно он то им и нужен. Очень скоро все было кончено. На следующий день оба дяди короля, герцоги Бурбонский и Беррийский, сопровождаемые Жаном Бургундским (!) потребовали правосудия для убийц. Кстати, одним из подозреваемых по делу был сир де Кани, муж Мариэтты Ангиенской, бывшей любовницы Людовика Орлеанского и матери нашего маленького Бастарда. Но, разумеется, эта идея не выдерживала никакой критики.
Словом, вскоре всем стало ясно, что убийц надо искать среди бургундцев. Жан Бесстрашный повинился перед дядюшками и бежал из Парижа, но ... ненадолго. Оказавшись в Бургундии, герцог прямо объявил о содеянном, объяснив, что действовал во благо страны. (Во благо страны убил двоюродного брата. Какой патриот!)
Жена Людовика, несмотря на все похождения своего мужа, тем не менее продолжала любить своего ветреного супруга и весть о его гибели явилась для нее непоправимым ударом. Отвезя детей в замок Блуа, который Людовик, будто предчувствуя, превратил в настоящую крепость. (Я много писала о Блуасском замке, одном из интереснейших на Луаре, поэтому все любопытствующие могут почитать о нем у меня на канале. Я также дам ссылочку на одну из статей о замке в конце этого рассказа.) Итак, Валентина отвезла детей в Блуа, закупила оружие и продовольствие на случай осады замка и отбыла в столицу в поисках правосудия.
Увы, прекрасная герцогиня Орлеанская не смогла добиться ни какого наказания для убийц - Людовик был мертв и все предпочли встать на сторону победителя. Король же просто не узнал жену собственного брата, так что Валентине ничего не оставалось, как вернуться к детям в Блуа. Позже она предпримет еще одну попытку добиться правосудия, приехав в Париж и привезя с собой всех осиротевших детей, включая маленького Бастарда. Увы, но ей снова только пообещают, не собираясь выполнять ничего.
Валентина еще успеет вернуться с детьми обратно в Блуа, и завершить все дела, связанные с управлением владениями: укрепляет замки, нанимает лучших артиллеристов, назначает своих представителей в Парижский Парламент. Словом, делает все, чтобы обезопасить будущее своих детей. Возможно, на тот момент Валентина уже понимала, что смертельно больна. За несколько дней до исхода она просит привести к ней детей. Старшего, Карла, которому на тот момент исполнилось 15 лет (сравните с современными подростками!) она представляет всем, как нового господина, и просит его блюсти интересы семьи и герцогства (напомню, Карлу 15!), быть лояльным к короне и обязательно позаботиться о маленьком Бастарде.
Жана, которому на тот момент было 6 лет, привели к Валентине последней. Мачеха (хотя какая она мачеха, если заботилась о нем, как о своем родном ребенке?) позаботилась и об опекуне малыша - им стал Флоран де Вилье, духовник и личный врач герцогини. Через несколько дней малыш Жан остался не только без отца, но и женщины, заменившей ему мать. Как сложилась жизнь малыша дальше, я расскажу в следующей статье, поэтому подписывайтесь на мой канал, чтобы не пропустить продолжение. Предыдущие части истории, как и упомянутые выше статьи, можно найти там же, либо тут:
Мушкетер XV века (часть 3) Как малыша Бастарда взяли в заложники
Ночные королевы. Новая ступень Катрин де л'Иль-Бушар к власти - гкрцог Бургундии (часть 5)
Дворец или казарма? Повороты в жизни Блуа
