Лика посмотрев на счастливую Светку, решилась все-таки попробовать… любовь.
Натка с Машкой, немножко с завистью смотрели на порхающих от радости подруг. Лика, разрешив себе любить, просто расцвела на глазах. И так, классическая красавица, стала просто неотразимо прекрасна. Сверкающие глаза и счастья через край.
Антон холеный красавец знал, как ухаживать. Комната девочек благоухала бесконечными букетами, как по волшебству появлялись маленькие подарки, косметика, духи сначала в палате больницы, а потом и в в санатории.
Он часто отлучался по работе, но уезжая, все время оставлял маленький сюрприз, на Ликиной кровати. Для девочек, у Антона, тоже всегда были припасены маленькие приятные подарочки.
В госпитале Лика все равно старалась держать Антона на расстоянии, но он был очень настойчив и продолжал ухаживать за ней, несмотря на заметную прохладу с ее стороны.
А когда он с такой же настойчивостью продолжил ухаживание и в санатории в Минводах, Лика сдалась и уже не скрывала счастья. Сейчас, Антон появлялся реже, чем в Грозном, но при каждой возможности старался приехать к Лике и увести ее гулять по городу, по маленьким улочкам, среди старых домиков и садов. Он старался не говорить про работу, а рассказывал про детство, про друзей. Лика слушая, все больше и больше оттаивала, допускала Антона все ближе и ближе. Постепенно и сама стала рассказывать о себе.
— Лика, — Антон нежно обнял Лику за плечи, они сидели на скамейке в парке, — ты никогда не рассказывала о себе, о детстве. Ты, наверное, была чудесной маленькой девочкой? Как мама тебя отпустила на такую работу?
— Нет, — Лика вся съежилась, — не была я чудесной маленькой девочкой.
— Почему ты так говоришь? Ты очень красива, такие красивые девушки вырастают из прелестных маленьких девочек, так ведь?
— И мамы у меня нет. Отпускать было некому.
— Ты, как маленький ежик, когда уже ты начнешь доверять мне? — Антон поцеловал ее в щеку. — Ты такая нежная и незащищенная, маленькая девочка.
— Да уж…
— Да, несмотря на твое звание и награды, в душе ты маленькая и беззащитная. Ликуля, — Антон снова поцеловал ее в щеку, в ушко, — девочка, маленькая моя, маленькая и хрупкая. Позволь мне тебя защитить…
— Антон, — Лика вздохнула, — я так не люблю вспоминать детство, там… столько боли.
— Когда-то надо от нее избавиться.
— Да. Я расскажу. У меня была обычная семья, мама и папа. Папа работал в милиции, его повысили, когда мне было лет пять. Не помню точно. Он стал большим, каким-то, начальником или мне так казалось. И… они стали отмечать это, отмечать, отмечать… пока не спились. Быстро спились. И про меня забывали все время. Закроют дома и уйдут.
— Как уйдут? Одну закроют?
— Да. Приходили, по-разному. Когда через день, когда через неделю. Я помню только, что все время голодная была. Искала все время еду. Если находила, съедала все, что есть. Крупу, прямо сухую жевала, сухари, ну все, что жевать можно было, все. — Лика вся сжалась, рассказывая это. — Потом, когда совсем есть нечего было, я полотенце кухонное мочила под краном и сосала, — она слабо улыбнулась и посмотрела на Антона извиняющимися глазами. — Оно едой пахло. И я представляла, что ем.
— Девочка моя…
— И разговаривала с мишкой плюшевым, все время, за лапу таскала за собой и говорила с ним. И еще представляла, что кормлю его. А потом, потом меня родители бить стали, увидят, что я ем и бьют. Я стала прятаться, как услышу, что идут, спрячусь, жду, пока заснут или уйдут. И скорее на кухню, смотреть, что осталось. Но мало оставалось, — Лика судорожно вздохнула, — ну, я потом игру придумала, как есть захочу — начинаю газеты читать медведю своему. А как-то мама меня поймала, что я на кухне доедала, что осталось от них, она совсем пьяная была, и… и с ножом на меня кинулась, чуть не зарезала.
— Родная мама?
— Да, она пьяная была, совсем. Я так ножей боялась, — Лика усмехнулась, — так боялась, но специально пошла в учебке на ножевой бой, чтобы избавиться, навсегда от этого страха. А потом, все просто, их лишили родительских прав, меня в детдом, в первый класс я пошла в девять лет, но потом догнала, перепрыгивала, в год по два класса проходила. Так учиться хотела. И работать пошла, лет в четырнадцать. Дворником, посуду мыть, деньги копила.
— Зачем?
— Я учиться хотела. На врача. Мечтала, что поступлю в Москву и буду самым лучшим врачом.
— Какая ты, Лика… — протянул Антон удивленно, — как защитить тебя от твоих воспоминаний?
— Не знаю, — всхлипнула Лика и уткнулась Антону в плечо.
— Девочка моя, — он нежно погладил ее по волосам, поцеловал в макушку, потом осторожно приподнял ее голову, посмотрел ей в глаза, долго и нежно, — девочка моя, — и поцеловал, сначала осторожно, а потом уверенно и смело.
Рано утром, Лика вернулась в санаторий, после того как проводила Антона в Грозный. Машка, насупленная стояла в дверях, уперев воинственно руки в бока.
— Ты, чего это Муха? Не спишь?
— Ты, ты… — Машка от возмущения даже не знала, что сказать, — и глаза невинные, стоит тут, хлопает! Где ты шлялась?
— Машка, я девушка большая уже, — Лика довольно потянулась.
— Большая она, видите ли!
— Машка, ты чего орешь с утра? — вышла, сонная Натка. — Ой, Ликуся, пришла… довольная.
— Я тут всю ночь не спала, она довольная! — Машка была настроена воинственно. — Я переживаю, вдруг чего с тобой, позвонить не могла?
— Ой, Маш, — Лика счастливо улыбнулась и поцеловала Машку в нос, — Маш, до того ли было…
Пока не было Антона Лика, часто стояла на балконе, старинного дома, в котором располагался санаторий и подолгу мечтательно смотрела в горы.
— О чем мечтаешь? — Машка присела рядом.
— Ой, Машка, о чем все девочки мечтают? — Лика провела рукой по старым выщербленным перилам балкона. — Все о том же… любовь, свадьба.
— Ой, девки, понамылились все замуж, а мы с Наткой как? Бедные брошенные девочки!
— Ну, кто вас бросил? Дурища ты, Машка! Как я без вас?
— Ага, а замуж выйдешь, думаешь, Антон твой разрешит тебе с нами работать? Сядешь дома, будешь столичная штучка, по магазинам ходить, мужа ждать. Он такой у тебя, пижон.
— Что-то, про это я и не подумала, — растерялась Лика, — тоска ведь это Машка, по магазинам ходить да есть готовить! Мы ведь уже не сможем так жить. Просто жить.
— Ой, не знаю. Сможем, не сможем, я вот хочу встретить мужика, нормального, замуж выйти, в драном халате ходить и щи ему варить.
— Ты? В халате драном и щи? Не смеши меня, Красная! Ты и щи-то варить не умеешь.
— Было б для кого, научилась.
— Не грусти, Маш, обязательно будет. Невозможно это, чтобы у таких, как мы, не было счастья.
— Да.
Света тоже стала задумчиво-счастливая, особенно когда возвращалась с переговорного пункта, проболтав с Сашей час по телефону, все так же с нетерпением ждала от него писем, которые приходили с завидной регулярностью — каждый день. Но сегодня письмо так и не пришло и, дозвонится Светка не смогла. Она помрачнела, но старалась не впасть в отчаяние. Девочки старались утешить ее, придумывая разные развлечения и дискотеку, и бар, но Светка упорно сидела в комнате. И вот, совсем поздно в дверь постучались.
— Кто? — сердито спросила Светка.
— Светлячок, это я, — в комнату зашел, немного смущаясь Саша, — не выдержал я, отпросился, и прилетел.
Светка, уже не слушая подробностей, повисла у него на шее, счастливо улыбаясь.
— Девки, — Машка прыгала вокруг них и вопила, — девки, Сашка приехал!
— Саша! — Натка от радости припрыгивала рядом. — Как мы рады, а то наш командир совсем затосковала!
— Девочки, — Саша радостно улыбался и торопливо пытался распаковать сумку, — у меня подарки, всем. Правда, я только на ночь, — он виновато улыбнулся, — больше не отпустили, утром обратно. А это тебе, Светлячок, — он достал плюшевого щенка, — он на тебя похож.
— Сашка, — Светка счастливо прижала к себе щенка, — я даже не надеялась, что ты сможешь приехать.
— Светлячок, я не могу без тебя.
Девчонки немного посидели все вместе, отметив приезд Саши. Он привез много разных подарков, от себя, учитывая пристрастия девочек и колбасу, и конфеты, и от преподавателей, и ВикСа, маленькие, но такие приятные. Потом Лика засобиралась, понимая, что у Саши остается все меньше и меньше времени:
— Все, нам пора, спать, завтра дел много! — Лика встала и выразительно посмотрела на Машу и Натку.
— Чего ты придумываешь, какие дела в санатории? — Машка запихала еще одну конфету в рот.
— Маша, — Лика очень выразительно посмотрела на Муху, — пошли уже, возьми конфеты и пошли. Натка, ты сегодня у нас с Машкой переночуешь.
— Только не со мной, она пинается! — Машка, нахмурившись, стала сгребать конфеты.
— Не пинаюсь я, — Натка пихнула Машку в бок, — нечего наговаривать, давай, сладкоежка, пошли уже.
Машка, ворча, но все больше оттого, что не хотелось уходить, пошла, прихватив, правда, в качестве компенсации почти все конфеты.
— Быть тебе, Машка толстой, разве можно столько конфет лопать?
— Ты за меня не переживай, мои конфеты и килограммы тоже мои, — она опять зашуршала фантиком, — сама считать буду.
Светка, помогла подругам, вытолкав их почти силком из комнаты, закрыла дверь и прижалась к Саше.
— Никогда я себя еще такой счастливой не чувствовала, Саш…
— Светлячок мой, как я скучал по тебе и времени совсем мало осталось.
— Скоро мы скоро вернемся, — Светка смешно потерлась носом о щеку Саши, — и все, больше я никуда от тебя не уеду.
— Ты мой Светлячок, — Сашка поцеловал Свету в висок.
Рано утром Саша улетел обратно, а Светка сидела на балконе с видом на Эльбрус и рассеянно смотрела, то на плюшевого щенка, то на деревья, еще зябко стоявшие в предрассветном тумане.
Она решила, что после выздоровления, будет ее последняя командировка. С Раскатовым она уже говорила, правда, точку в их разговоре они еще не поставили. Но больше ее волновало, как воспримут это девочки? И кто останется командиром? Она не могла бросить свою группу, так, не подготовив себе замену и не подготовив девочек к этому.
— Что наш командир невесел? — Натка вышла на их общий балкон, поеживаясь от утренней свежести.
— Ты чего вскочила? Так рано, — Света немного растерянно посмотрела на Натку, словно она могла подслушать ее мысли.
— Машка, всю ночь, пиналась, все равно не спала, решила уж не мучиться. Может, по кофе?
— Ох, Машка, Машка, — Светка вздохнула.
— Светик, — Натка подошла и присела рядом, — не грусти. Какой у тебя Саша замечательный! Это ж надо! На одну ночь прилететь! Смотрю на вас, — Натка счастливо улыбнулась и прижалась к Свете, — и тихо радуюсь. Поженитесь, а мы будем все время к вам в гости напрашиваться.
— Натка, хорошая моя, как люблю вас.
Антон приехал неожиданно. Лика стояла среди разбросанной одежды и в панике смотрела на девочек.
— Я не знаю, что мне одеть! — с легкой истерикой в голосе, Лика почти закричала. — У меня нечего носить, совсем!
— О боже, я думала, мы избавлены от бабских переживаний по поводу шмоток, — Машка пихнула кончиком туфли горку разноцветных тряпочек.
— Дура, ты Машка! — не согласилась Натка. — Надо помочь собраться, а не нотации читать.
— И правда, девки. — Света серьезно посмотрела на Лику, — Без паники. Сейчас оденем.
Лика стояла как кукла, позволяя себя красить, одевать и делать прическу, только немного нервно говорила:
— Мы с ресторан идем, с начальством Антона. Они из Москвы прилетели. У них там, что-то удачно закончилась и ему награждение светит. Машка, больно! Не дергай так за волосы!
— Вот, неблагодарная! — Машка насупилась. — Выдра!
— Я буду выдра, если ты мне все волосы выдерешь! — прищурилась Лика.
— Все, — Света чуть отошла и придирчиво посмотрела на Лику, — готова. Красотка, что и говорить. Ты, Ликусь в любых тряпках — красотка. Иди.
— Начальству представляет, — Машка вздохнула и еще дернула раз за волосы. — Значит, все серьезно.
— Да ладно, не пугай меня! — Лика сделала страшные глаза. — Я и так трясусь. Ладно, пошла.
***
Лика вернулась ночью, в разорванных чулках, с размазанной косметикой, и с каким-то невменяемым взглядом. Машка, увидев Лику, расспрашивать не стала, усадила на кровать и молча налила полный стакан коньяка, сунула Лике в руку и приказала:
— Пей. До дна.
Потом забарабанила в стенку, вызывая Свету и Натку. Они встревоженные прибежали в пижамах, Натка совсем сонная. Посмотрели на Лику, вопросительно на Машку. Она только пожала плечами.
— Так, девки, пьем, — Света оценила ситуацию и взялась за бутылку коньяка.
Разлила всем на донышко, а Лике снова полный стакан. Лика выпила, как воду, но глаза стали более вменяемы. Она всхлипнула и подставила стакан снова:
— Девки, он меня бросил.
— Пьем, — Светка пригубила коньяк. — А теперь рассказывай.
— Он меня бросил! — Лика размазывала по лицу слезы. — После ресторана мы пошли в гостиницу, а там, там…
— Зайка, — Натка обняла Лику и стала гладить по волосам, — что случилось?
— Там, после… он меня бросил…
— Ликуся, все, все хорошо, — Светка взяла стакан Лики и вложила ей в руку полный, — выпей, выпей моя хорошая…
— Он сказал, что завтра уезжает в Москву и что мы хорошо покувыркались! — Лика снова заплакала.
Девочки накачали Лику почти до бесчувствия, заботливо уложили в кровать и не сговариваясь пошли одеваться. Светка с плотно сжатыми губами, злая, скомандовала:
— Так, идем в его гостиницу, работаем вход, а там… там посмотрим, — и зло ухмыльнулась.
По дороге они почти не разговаривали. Машка про себя бурчала ругательства и перечисляла, что она с ним сделает.
Маленькая гостиница, где остановился Антон, уже погрузилась в сон, за стойкой сидела дородная пергидрольная блондинка, с яркими губами, увешанная, по старой советской традиции золотом. Она сверкнула на них маленькими глазками, и сообщила:
— Б@й не заказывали.
Светка, не реагируя на злобную бабу, вежливо поинтересовалась:
— Скажите, в каком номере проживает Антон Полозов?
— Вот, блин, — баба восхищенно щелкнула пальцами, — не мужик, огонь! Сначала одна ушла прошмандовка, теперь еще три пришли!
Машка, привстав на цыпочки, указательным пальчиком подцепила бабу за толстую золотую цепь на шее и подтянула к себе. Баба ошарашенно тянулась вслед за цепочкой, даже не пытаясь, что-то сделать. Светка разъяренно тыкнула корочками ей в физиономию и прошипела:
— Собака жирная, в следующий раз думай, кому и что ты говоришь!
— В двенадцатом номере, — просипела баба, — ключик надо? — дрожащей рукой она потянулась к стенке, где висели ключи.
— Сиди на попе ровно, — Машка дернула цепочку посильнее, — без надобности нам твои ключи, сами откроем.
И оставив ошеломленную администраторшу, девочки тихо поднялись на второй этаж, тихо открыли дверь. Антон в это время вальяжно вышел из душа, в одном полотенце, весело насвистывая.
— С@а! — прошипела Машка и вырубила Антона с одного удара.
— Ну, Машка, — расстроено протянула Натка, — так нечестно…
— Сейчас оклемается и будет честно! — зло сказала Света. — Давай, гаденыш, приходи в себя, хватит притворяться! — и подопнула его носком туфли.
— Может, поломать ему чего-нибудь, случайно? — Машка кровожадно потерла руки.
— Девочки, не надо, пожалуйста! — Антон застонал, — пожалуйста!
— Нет уж, надо.
Когда они выходили из гостиницы, администраторша встала за стойкой и натянуто улыбаясь протянула:
— До свидания, девушки. До свидания. Приходите еще! Будем рады…
— А мы то, как! — протянула в тон ей Машка, и улыбнулась ей самой зверской улыбкой.
Продолжение ЗДЕСЬ
Анонсы Telegram // Анонсы в Вайбере подпишитесь и не пропустите новые истории
Спасибо за прочтение. Лайк, подписка и комментарий❣️❣️❣️
Книга написана в соавторстве с Дмитрием Пейпоненом. Каноничный текст на сайте Проза.ру
НАВИГАЦИЯ по роману "Взрослая в пятнадцать" ЗДЕСЬ (ссылки на все опубликованные главы)